что ему вообще стоит это делать. Реальность вдруг показалась невыносимо хрупкой, разрушить ее могло любое неверное движение.

Он остановил лошадь так резко, что Юст едва не упал с нее.

– Выходите! Я знаю, вы здесь.

Юст впервые слышал в его голосе такую власть. Ослушаться было невозможно. И как бы ни были упрямы Рандэл и другие эвендины Лесного братства, они показались из-за деревьев.

– Чего тебе? – рыкнул Рандэл.

– У границы что-то неладно. Нам нужна помощь.

– Мало тебе Торала? Он так и не вернулся после того, как ты отправил его к Гениям.

– Вы сами видите, что происходит! – Диос обвел взглядом с десяток эвендинов, собравшихся вокруг него. – Не понимаете, как и я, но видите и чувствуете. Сейчас мне нужна ваша поддержка. Кто из вас пойдет со мной?

Никто не двинулся с места, однако все взгляды устремились на Рандэла. Его губы беззвучно зашевелились. Напряжение вокруг заметно возросло.

Юст внимательно наблюдал, но так и не понял, что произошло. Взгляды Диоса и Рандэла как будто пересеклись. Глаза Диоса метали громы и молнии, а Рандэл злобно щурился, и всем казалось, что они вот-вот набросятся друг на друга – не с кулаками, так с магией. Но Рандэл неожиданно спокойно сказал:

– Ладно. Мы поглядим, что там.

Диос коротко кивнул и погнал лошадь дальше. Юст скорее чувствовал, чем видел, как рядом скользят почти незаметные тени. Лесные эвендины перемещались с потрясающей быстротой – он так не мог.

Вскоре они были у границы. Это тихое место веками отпугивало людей, животных и даже растения: между лесом и горным хребтом образовалось пустынное пространство, которое было абсолютно безжизненным. От него в горы пробегало несколько троп, появившихся неизвестно когда, но едва ли кто-нибудь рискнул бы пройти по ним. Здесь любой ощущал сковывающий страх, интуиция во весь голос предостерегала: берегись, беги прочь.

Но Диос и эвендины не обратились в бегство, а наоборот, подошли ближе, к самым тропам. Они подняли головы: черное облако по-прежнему нависало – теперь прямо над ними. Все они когда-то были здесь, невольно или намеренно, и не почувствовали никакой разницы. Да, в двух шагах затаилось чудовищное зло. Но именно что в двух, как и прежде.

– Вроде все как обычно, – сказал Юст.

Видимое спокойствие заставило Диоса нервничать еще сильнее. Он спешился и сказал:

– Подождите меня. Я скоро вернусь.

– Ты же не собираешься идти туда? – вырвалось у одного из лесных эвендинов.

– Я должен проверить. Со мной ничего не случится.

Его нога уже ступила на тропу. Даже Рандэл потерял дар речи.

Юсту было страшно. Голова кружилась от магического эха, источник которого был чернее ночи. И все же он нашел в себе силы сделать шаг вперед: нельзя было поступить иначе после того, как Диос буквально вырвал его из лап смерти.

– Я с тобой.

Диос, несколько удивленный его порывом, оглянулся через плечо и качнул головой:

– Не нужно. Подожди здесь.

И Юст остался, тщетно пытаясь заглушить облегчение, вызванное отказом Диоса.

Рандэл не то хмыкнул, не то огрызнулся:

– Перед кем ты красуешься, Юстал? Уж не передо мной ли?

Юст счел ниже своего достоинства отвечать ему. Он до последнего не отрывал взгляда от Диоса, который очень скоро скрылся за каменными глыбами.

На тропе, как и следовало ожидать, никого не было. В отличие от других, Диос не испытывал страха. Он знал: ильфиты едва ли выйдут ему навстречу. До сих пор они старались избегать его, потому что понимали: за его спиной – вся сила Предвечных и нападать на него бессмысленно.

И все-таки ощущения были неприятными. Диос напряженно оглядывался. Вот и первые печати. Пара десятков сломанных – знаки на камнях треснуты и покрыты копотью. Многие ильфиты, которых не удалось одолеть Темнокрылым, бродили по лесам, другие двинулись еще дальше. Но пока не было никого особенно сильного.

Дальше Диос увидел недавно сломанную печать инцария – Иргиля. Очевидно, именно он напал на Юста.

Диос нахмурился. Печать была разрушена необычным способом. Она не истлела от времени, и сломать ее не мог другой инцарий. Тут явно не обошлось без человека, но кто посмел бы зайти сюда, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к печати?

Тропа пошла вверх, затем резко повернула влево. Диосу открылось широкое пространство, окруженное горами. Насколько хватало глаз, повсюду из земли торчали острые камни, похожие на бесконечные надгробия. На каждом стояла печать, но темная аура просачивалась наружу, отравляла воздух и мутила сознание.

Это было странно. Черное облако заставляло думать, что разрушено множество печатей низшего и среднего порядка. Однако здесь все было относительно целым. Могли освободиться несколько инцариев: их печати, исключая Иргиля и еще нескольких, находились дальше, но…

Вдруг до Диоса донесся тихий смех, хриплый и каркающий. Он оглянулся и сразу увидел глубокую щель между двумя камнями. Подошел поближе. Там кто-то был, и Диос чувствовал, что это – не ильфит.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

В ответ раздался неразборчивый хрип. Затем некто прошелестел:

– Они пытаются добраться до тебя. На свой лад. Они всегда… всегда действуют окольными путями.

Диоса прошибла догадка – невероятная в своей простоте и в то же время ужасная.

Первым его порывом было со всех ног броситься обратно в Предгорье. Но, хотя сердце обливалось кровью, он заставил себя спросить:

– Кто ты? Помочь тебе?

Тьма зашевелилась. Диос разглядел длинную узкую голову и серые руки, покрытые струпьями.

– Нет, – наконец прохрипел голос. – Со мной уже все кончено. И… прости меня.

Диос вывел на верхнем камне несколько знаков. Его палец оставлял за собой сверкающие линии, которые, стоило их завершить, тут же гасли.

Голос испуганно затих. Диос поспешил прочь.

Когда он вернулся обратно, то не успел сказать ни слова. Из-за деревьев выскользнул Торал – тот самый эвендин, которого просили разузнать о планах Осберта. Он выглядел даже более испуганным, чем Лесное братство, смотревшее на Диоса так, словно он только что вернулся с того света.

– Эти Гении сумели пройти через барьер и напали на ту, которая… На Эндару. Чтобы забрать ее кровь.

Лицо Диоса потемнело. Он надеялся, что его догадка окажется неверной. Но нет, ильфиты понимали: сейчас он человек, а у любого человека есть слабое место. И они его нашли.

Новость подействовала и на Юста. Он был уверен, что Гении скорее имели претензии к Йорану и, быть может, к Диосу, но об Эндаре не знали ничего. При мысли о том, что глупышку, еще недавно наивно спрашивавшую: «Где Юст?» – растерзали прихвостни Готтрана, все внутри болезненно сжалось.