– С чего это вдруг? – спросила Лора.

– Да с того, что ему ничего не стоит не только напугать, но и очаровать наших с тобой братьев по разуму. По себе знаю. Стоит мне на него поглядеть, как у меня начисто отшибает желание с ним спорить. Да он запросто «сделает» любого кандидата в президенты.

– А деньги? – спросила Лора.

– А деньги ему дадут. Причем – с удовольствием. И никто никогда не догадается, что он – не человек. Но это все – чистая теория. А нас сейчас интересуют практические выводы. Не общемировой расклад, а ситуация здесь, на Козьем Танце. Судьба человечества меня, конечно, заботит, но – чисто теоретически. Куда больше меня беспокоит то, что будет с нами: с тобой, со мной, с Данилой.

– Есть мысли? – спросила Лора.

– Мысль только одна. Без брата нам крышка.

– Можешь обосновать?

– Легко! На острове сейчас присутствуют три силы. Древние. Госпожа. И мой брат. Госпожа по отношению к нам враждебна, Древние, в общем, тоже. Их отношение к нам, так сказать, потребительски-гастрономическое. Их сдерживает воля Анка. Вывод очевиден: нравится тебе мой брат или нет, но без него нас поимеют и слопают. В твоем случае первый пункт можно опустить.

– А нас самих ты уже не берешь в расчет? Разве ты и Данила – не сила? Вы же мужчины!

– Мне очень жаль, Лора, но здесь, на острове, мы – не сила. Мы – точка приложения сил.

– В таком случае мы должны удрать! – заявила Лора.

– Как ты себе это представляешь? Я уверен, что Анк не позволит нам покинуть остров.

– Но Анк отпустил Таррарафе и этого офицера. Мы же видели, как они уплыли.

– Если бы спросили меня, – сказал Тенгиз, – я бы посоветовал им остаться. Я думаю, их уже нет в живых.

Лора смотрела на друга, не в силах произнести ни слова.

– Но с другой стороны, – тем же ровным голосом продолжал Тенгиз, – я могу и ошибаться. Сам Анк еще никого не убил. Даже те самолеты сбил не он.

– Зато Древние, которые ему повинуются, убивают запросто.

– Анк говорит: это Госпожа.

– Если только он сам не есть эта Госпожа! – заявила девушка.

– И это возможно. Но маловероятно. Так или иначе, мы вряд ли сможем покинуть остров без его позволения. Он просто прикажет нам, мне и Даниле, вернуться – и всё. Мы не можем покинуть остров без разрешения, но мы можем покинуть его вместе с Анком.

– Интересная мысль. А дальше? Что ты там говорил о Конгрессе? Впустим волка в овечье стадо?

– Целишь в спасительницы человечества? – улыбнулся Тенгиз.

– Почему нет?

– Там, наверху, есть радиостанция, – сказал Тенгиз. – Радиостанция есть и на катере. Должна быть. Если уж так приспичит, я могу связаться с отцом… Хотя, скорее всего, он мне не поверит. Слишком всё… фантастично. Ты понимаешь, мой отец – очень недоверчивый человек. Словом, мы должны попробовать увезти Анка с острова. Таррарафе говорил: духи сильны на своей земле. Если мы увезем его с земли языческой на землю христианскую, что-то наверняка изменится. Ни он, ни эта Госпожа не всемогущи. В конце концов, Древним так и не удалось меня… оприходовать.

– И как ты думаешь, почему?

– Видимо потому, что я тебя люблю.

– Ого! – восхитилась Лора. – Да ты, никак, решил мне в любви признаться? Может, еще и замуж выйти предложишь?

– Может, и предложу, – улыбнулся Тенгиз.

– Тогда иди сюда!

– Знаешь, в чем проблема? – спросил Тенгиз через некоторое время.

– Да-а-а? – сытой кошкой мурлыкнула Лора.

– Пока я здесь, пока ты рядом, мне хочется просто наслаждаться жизнью. И ни о чем не беспокоиться.

– Да ладно тебе. Скажи лучше, как ты собираешься уговорить Анка оправиться с нами на континент.

– Да придумаю что-нибудь.

И все-таки Тенгиз Лору удивил. Она-то думала, он очарован своим так называемым братом. Съехал «крышей» от восхищения.

А он, оказывается, остался все таким же рассудительным и трезво мыслящим. Правда, наконец признался ей в любви…

Хорошо, что Тенгиз не спятил. Сама Лора предпочла бы лучше умереть, чем сойти с ума. Тем более, от восхищения этим очаровательным и страшным богом.

Этот Анк – не Пан античных мифов, не жизнерадостное пьяное похотливое существо. Он – самый настоящий Люцифер. Злой демон, чье сияние ослепляет и убивает волю.

Лора очень дорожила своей волей. И своей свободой. Почти так же, как Тенгизом. Может, даже чуть больше. Потому, когда она начинала думать, ей становилось очень страшно. Лора очень хорошо могла себе представить, как прекрасный желтокожий бог ведет за собой человеческие толпы навстречу «Счастливому Миру Древних». Миру, где этим толпам места нет.

Вот этот город. Я его открыл

И повернул кровоточащий флюгер

К востоку.

Бог спускается с горы

Не для того, чтоб проявить жестокость.

Но – Власть. И лязг железных колесниц

Покроет визг раздавленной собаки.

Бог выдыхает пламя из глазниц.

Сухой асфальт размалывают траки…

А Город пуст. Покинут. Обречен

Выветриванью. Проклятое место.

Здесь долго жил больной параличом.

Но – выздоровел.

Где он?

Неизвестно.

«Прекрасный новый мир». Очень знакомое словосочетание. В этом мире нет места для больного человечества.

И в этом мире нет места и для нее, Лоры Костровой.

«Вот в чем всё дело! – поняла она. – Меня нет в его плане будущего. А Тенгиз в этом плане есть!»

Но ее могут оставить. В качестве подарка, прихоти…

«Не хочу быть прихотью! – подумала Лора с ожесточением. – Не хочу! Плевать мне на ваш чертов мир! Я вам не игрушка!»

«А все-таки я чувствую, – подумала она, – что зачем-то нужна этому золотокожему красавцу. Вот только зачем?»

Кто же он на самом деле? Добро или Зло? Лора не могла забыть, как потряс ее мертвый голос Анка при первой встрече.

Но не менее потрясающим было, когда она услышала, как Анк говорит на собственном языке. Голос Анка не привел ее в трепет, в какой приводил иногда голос Тенгиза. Это было нечто совсем другое. Нечто невыразимое… И унизительное. Будто она по рассеянности в грязной обуви влезла на кровать.

Воспоминание об этом заставило Лору разозлиться.

Однако она была достаточно умна, чтобы понимать: ей только повредит, если она позволит себе продемонстрировать гнев. И еще она вспомнила: на острове у нее есть союзник. Данила Жилов.

Хотя, какой он союзник? Он ведь тоже получил подачку от хозяина. Да и Анк дал ему понять, что место в раю ему зарезервировано. Что же делать?