Отправленные вперед два катера благополучно вернулись и сообщили, что противника не обнаружили, у пляжа течение почти не ощущается. Приходилось лишь немного подрабатывать машиной, чтобы компенсировать его. Возможно вытаскивание шлюпок на галечник для высадки и разгрузки, так что пехота только ноги чуть замочит. Допустимо использование устья речушки, впадавшей в пролив. Бар на входе легко преодолим, зато течениями пролива и самой реки создана небольшая наносная песчано-каменистая коса, за которой возможна выгрузка артиллерии и тяжелого вооружения. Но уже немного восточнее устья, у небольших скал, наблюдаются водовороты и опасный прибой.

К окончанию разведки броненосцы добили форты на горе, и высадка началась. Однако сразу пошли неурядицы. Погрузка пехоты в баркасы и катера, опасно скакавшие на волне под высокими бортами, затянулась. Даже со стороны подветренного борта посадка людей оказалась затруднена. Ветер с течениями и отголосками океанских штормов, встречавшиеся с волнами, загоняемыми в пролив из Японского моря, создавали невероятную толчею, раскачивавшую все, что касалось поверхности воды. Закрыться от этого было невозможно. В таких условиях проводить выгрузку артиллерии на уже собранные на палубах и спущенные десантные плоты не решились, в конце концов, подняв их обратно.

В итоге посадка в шлюпки и заняла больше времени, чем планировалось, а народу в них рассадили на треть меньше, чем хотели. С опозданием более чем в полчаса катера с баркасами на буксирах все же развернулись во фронт шириной в полмили и двинулись к пляжу, ощетинившись штыками и тупыми рылами «максимов».

Почти попутный ветер заметно подгонял всю процессию. Из-за волны, бессистемно и вразнобой подкидывавшей шлюпки, казалось, что берег, покрытый лесом и, словно стекавшими по склону из-под него, лоскутами возделанных полей, приближается скачками. Впереди и правее всего в полутора-двух верстах от полосы прибоя равнина начинала подниматься, уходя вверх все круче и круче, превращаясь в зеленые горные скаты. Слева, верстах в трех, за такими же полями на плоском как стол восточном берегу залива Хакодате начинались городские окраины. Там среди построек терялась прибрежная дорога.

Всего пару лет назад «перескочив» через реку Ка-меда, теперь они плотно облепили оба ее берега и уходили бесконечными рядами небольших крыш вверх по течению. Там они лишь немного не доходили до бастионов Герекаку, от него скатываясь на запад к заливу, а от устья Камеды к уже разбитой и дымящейся горе Хакодатеяма, венчавшей равнинный песчаный полуостров, над основанием которого господствовала старая крепость, интенсивно обстреливаемая сейчас с моря.

Судя по всему, именно в ней и размещались противодесантные батареи, пытавшиеся обстреливать район начавшейся высадки, но с недолетами. Но и это оказалось недолгим, так что никакого реального сопротивления не было. Маннергейм, наблюдавший за всем с мостика «Бетака», немедленно отдал приказ о начале выдвижения разведочных колонн, в первую очередь, в сторону горы, поскольку одной из главных целей атаки Хакодате было именно разрушение фортов, а это, как показывала практика, можно было гарантировать только после визита десанта. Явно только «оглушенные» батареи надеялись успеть зачистить с ходу. Быстро продвигаясь вдоль берега, две полуроты скоро скрылись среди многочисленных рыбацких навесов и сараев на пляже.

Основные силы первой волны тем временем готовились к броску в сторону крепости и порта, формируя штурмовые колонны на исходных рубежах на границе досягаемости японских пушек с бастионов, еще за пределами городской застройки. Помимо разрушения укреплений было желательно раздобыть как можно больше информации о системе обороны пролив Цугару и Курильских островов. С этой целью предполагалось «посетить» портовую кантору и штаб местной обороны, возможно, развернутый в Герекаку. А пустые шлюпки возвращались за новыми ротами, под непрекращающийся отдаленный грохот разрывов.

В 10:57 все, кто был на берегу, ощутили дрожь земли под ногами. Одновременно увидели сильную вспышку на бастионах, после чего их полностью заволокло густыми клубами дыма и пыли. А спустя несколько секунд почувствовали толчок от уже обмякшей из-за расстояния взрывной волны и услышали жуткий грохот, намного перекрывший не смолкавшую до этого канонаду.

С крепостью явно было покончено. Ее обстрел прекратился, но там еще продолжало греметь догоравшее и детонирующее содержимое обширных погребов, разбрасывая дымящиеся и иногда взрывающиеся обломки. Для пехоты на берегу на одну цель стало меньше.

В наступившей относительной тишине теперь были слышны новые звуки. Судя по всему, спокойное продвижение авангардных отрядов закончилось. Ружейная стрельба, причем сразу в нескольких местах, разгорелась где-то у самого подножия горы. Но ни на пароходы, ни на броненосцы пока никаких запросов о поддержке огнем не поступило.

После минутного замешательства колонна, назначенная для атаки крепости, бегом отправилась на усиление отрядов, уже вступивших в бой, а остальные спешно двинулись к порту, углубляясь в обезлюдевшие кварталы. Город, по крайней мере его южная часть, выходящая на берег пролива, оказался покинут жителями поголовно.

Но, как скоро выяснилось, гарнизон его покидать отнюдь не собирался. Едва добрались до реки, вознамерившись переправиться через нее по деревянным мостикам, угодили под ружейный огонь, тут же перешедший во встречную атаку значительными силами пехоты. Сразу все смешалось. От реки пришлось отступить.

Однако небольшая часть авангарда успела проскочить мосты и тут же оказалась отрезана от основных сил. Дальше они бегом шли к порту, обходя очаги сопротивления. По этой причине телеграф, расположенный на правом берегу Камеды и защищаемый не менее чем ротой пехоты или ополченцев, пришлось оставить на потом, показав его место ракетами. Долгожданную хорошо обозначенную новую цель с броненосцев тут же накрыли парой кучных залпов.

Вот только пользы десанту от этого оказалось мало. Скорее – наоборот. После разрывов первых же снарядов начались большие пожары и стало намного хуже. Среди деревянных построек, сразу принявшихся гореть целыми кварталами, было сложно ориентироваться. А японцы с упорством фанатиков бросались в атаки прямо из дыма, не считаясь ни с чем, пытаясь отрезать от пролива и от реки, окружить и раздавить начавшие терять организованность русские колонны.

Все так бы и вышло, но в этот момент подоспели свежие силы с транспортов и десантные роты с броненосцев, вошедшие на шлюпках прямо в реку и высадившиеся почти в самой гуще схватки. Они ударили во фланг и тыл защитникам Хакодате и смяли их оказавшиеся не такими и многочисленными отряды.

Те из высадившихся, кто остался в городе, как только стрельба на улицах стихла, принялись сбивать пламя, чтобы вызволить из его кольца своих. Застройка городских предместий была не слишком плотная, малоэтажная. К тому же сразу за приземистым зданием телеграфа, не пострадавшим от снарядов, легших небольшим недолетом, но из-за ветра одними из первых сгоревшим до фундамента, начинались рыбные и лодочные сараи да навесы. А они, кое-как собранные из жердей и досок и крытые чем попало, много жара не давали. В то время как воды в реке имелось в достатке. Жилые кварталы от ветра с пролива закрывали скаты Хакодатеямы, и там пожар не успел набрать силу. Его продвижение быстро остановили, выведя из дыма серьезно потрепанную первую волну десанта, а огонь начал стихать сам собой, поскольку лишился новой пищи.