Две полуроты, первыми ушедшие к Хакодатеяме, получив подкрепления и перегруппировавшись, атаковали форт на горе со стороны бывших резиденций иностранных послов. Вдоль дороги на заросших кустарником и лесом склонах разгорелся очередной бой этого долгого утра. В итоге, они оттянули на себя всех уцелевших японцев из пехотного прикрытия форта.

А недобитый авангард, сбивая еще не обосновавшиеся слабые заслоны и не обращая внимания на разливавшуюся вширь стрельбу за спиной, рывком вышел к порту. Не имея достаточных сил для овладения им, ограничились стремительным и результативным рейдом по административным зданиям, сразу после чего ринулись вверх по северному склону по дороге, петлявшей среди камней и кустов и ведущей к вершине Хакодатеямы.

С этого направления встречались только отдельные парные посты, что позволило силам, атаковавшим от порта, обойдя основные оборонительные позиции, ворваться в расположение почти неразрушенной прожекторной батареи и захватить командный пункт форта, оборудованный на ее НП. А там в исправном состоянии пост управления крепостным минным полем, установленным на входе в залив Хакодате, и кое-какие важные документы, сразу пополнившие коллекцию бумаг, что японские морские офицеры не успели сжечь в порту. Рядом располагалась странная гаубичная батарея, состоявшая из трех капитальных парных орудийных двориков, два из которых пустовали.

Развивая успех, одну за другой, захватили все артиллерийские позиции (кстати говоря, в большинстве находившиеся еще во вполне приличном состоянии, но частью тоже без пушек) и вышли в тыл к оборонявшимся. Бросавшихся в безумные контратаки практически безоружных артиллеристов быстро перебили почти всех. Вскоре после этого защитники форта, точнее немногие уцелевшие ополченцы, потерявшие офицеров, капитулировали.

На этом бои на время прекратились. Остатки гарнизона Хакодате, откатившись к бухте, контролировали склады с причалами, мастерские и рыбоконсервный завод в порту, штурмовать который русские изначально не планировали, а десант – гору и выходившую к проливу часть города. Обе стороны сидели смирно и собирались с силами.

Наше командование такое положение вполне устраивало. После яростных схваток в дыму горящих кварталов оно было больше озабочено уничтожением артиллерийских позиций да срочной переправкой на флагман для изучения добытых, слегка обгоревших карт, папок с документами и каких-то бланков, исписанных иероглифами, чем добиванием явно затаившегося противника.

Как оказалось, благодаря внезапному прорыву к администрации порта, удалось разорить сейфы аж самого Штаба боевого командования пролива Цугару! Что стало большим сюрпризом. Считалось, что все здесь подчиняется командованию морского района Оминато.

Между тем шлюпки с пароходов продолжали исправно курсировать и благополучно высадили последнюю, третью, волну пехоты. К этому времени опросили свежих пленных, поведавших о подозрительно малой численности местного гарнизона. Наши силы на берегу оказались явно избыточными. При планировании атаки Хакодате ожидалось, что войск, дислоцирующихся в городе, будет гораздо больше.

Усомнившись в полученных от языков данных, продолжали допросы и скоро узнали, что до недавнего времени здесь квартировали два полнокровных батальона с пушками. Но буквально день назад большую часть гарнизона со всей полевой артиллерией погрузили на пароходы и увезли. Говорили, что для уничтожения русских, осмелившихся появиться на Курилах. Вспомогательные крейсера, миноносцы и корабль береговой обороны «Такао», занимавшиеся обычно охраной пролива, также ушли с ними. А других военных кораблей здесь с весны не было.

Пока, сидя на руинах форта Цугару, решали, как быть дальше, из гавани Хакодате, буквально у нас из-под носа, к дальнему берегу залива потянулись джонки, шхуны, небольшие пароходики и даже самая мелкая плавучая братия. С вершины горы все это было прекрасно видно. Так же как и то, что все они, перед отправкой, загружались у пристаней. Видимо поняв, что мешать им пока не собираются, японцы занялись и большим плавучим доком, пытаясь вытянуть его из акватории порта.

Когда об этом сообщили Небогатову, он в шутку сказал: «Так они нам только рыбьи головы да хвосты оставят, и те обсосанные!», тут же приказав катерам с тралами проверить проход, что на добытых в порту да на форте японских картах значится, а следом транспортам и броненосцам идти в гавань. Теперь уже было совершенно точно известно, что никого вооруженного там нет.

Одновременно остаткам гарнизона, засевшим в портовых постройках и на полуразобранном старом каменном восьмигранном форте, предложили сдаться, ввиду явной бессмысленности дальнейшего сопротивления. В ответ оттуда защелкали винтовочные выстрелы.

Им ответили сначала из пулеметов. Под прикрытием хлестких очередей, прошивавших дощатые складские строения насквозь и вышибавших тучи щепок, наиболее подготовленная пехота стремительным броском захватила передовую линию японской обороны, в рукопашной схватке быстро сломив сопротивление полицейских и ополченческих отрядов, а также гардемаринов военно-морской школы, пытавшихся отбиваться.

Ворвавшись на причалы, удалось предотвратить попытку затопления немногочисленных оставшихся там пароходов. Ошвартованные, находившиеся под погрузкой, сразу осмотрели, выпроводив всех «лишних» и заперев их в ближайшем пакгаузе, а шлюпки, направлявшиеся к стоявшим на рейде, обстреляли из винтовок и голосом по-японски приказали вернуться.

В сочетании с резво продвигавшимися со стороны пролива нашими минными катерами, уже закончившими траление и начавшими стрельбой своих мелкашек сгонять в порт расползавшиеся по водной глади суденышки, как овчарки стадо, это выглядело достаточно убедительно.

Но часть «непримиримых» успели укрыться в развалинах форта, поджечь деревянный мостик через ров, отделяющий старое сооружение от города, и отказывались сдаваться. Пулеметы их там уже не доставали, так что они отстреливались до тех пор, пока не были выбиты огнем появившихся из-за склона Хакодатеямы транспортов. После двух залпов их стодвадцаток в упор никак не рассчитанные на такое воздействие остатки старых стен обвалились. После чего немногие уцелевшие сопротивленцы, контуженные и пришибленные, попали в плен. После этого стрельба прекратилась окончательно.

Почти все портовое имущество осталось исправным. Только брошенный и продолжавший дрейфовать под воздействием ветра док, оказавшийся собственностью фирмы «Мицубиси», несколько лет назад наладившей регулярное морское сообщение с Хакодате, сел на камни. А поскольку, уходя с него, персонал фирмы открыл кингстоны, его массивная конструкция прочно нанизалась на них и вскоре разломилась от продолжавшей нарастать массы. На рейде оказалось также много парусных судов, размерами от небольших джонок до двухмачтовых шхун тонн под триста-четыреста, четыре небольших каботажных парохода и два судна средних размеров в пригодном к использованию состоянии.

Захват работоспособного крепостного минного поля из ста пяти инженерных мин и всех схем заграждений и навигационных знаков позволял использовать это все для обороны, а гавань порта – для спокойной посадки войск обратно на пароходы. Особенно это было важно для раненых. Кроме того, появлялась возможность удобной бункеровки миноносцев, а также время, чтобы произвести более основательный сбор трофеев и сведений о противнике.