- Мы наблюдаем за домом больше часа, наш парень уже отбыл восвояси с пустымируками, и больше никакого движения. По-моему, там никого нет, - голос Аньизвучал немного растерянно. - Но я ощущаю хаос. Много долбанного хаоса. Хаос был самым мощным источником ее силы, поэтому кто, как не эта прекраснаябогиня, мог почувствовать его присутствие. - Ведьмы с их заклинаниями никак не могли тут отметиться, - задумчиво произнесГидеон. Анья ахнула. - Ведьмы. Ну, конечно. Как же я сразу не поняла? Только они могли пудрить наммозги, отводя внимание от здания. У меня была стычка, ладно, две тысячи стычекс ними за все эти годы. Достали своими нотациями о недопустимостизлоупотребления божественной силой, - проворчала она. - Интересно как ониотреагируют, если я «злоупотреблю» всеми своими талантами и украшу их чернымисердцами наш стол в гостиной? - Может, мне переместиться туда? - предложил Люциен. Будучи невидимым для окружающих, он сможет незаметно обследовать здание. - Нет. Мы уже говорили об этом, - мотнув головой, отрезала Анья. Гидеон,стоявший справа от богини, ощутил касание шелка ее волос. - С этим зданиемчто-то не так, поэтому даже духа твоего в нем не будет. Тем более теперь, когдамы подозреваем ведьм в причастности… черта с два. Гидеон обожал женщин, и в ответ на легкое прикосновение волос Аньи его кожапотеплела. В последний раз у него был секс практически сразу после ихвозвращения из Египта. Женщины Буды интуитивно догадывались, что он и другиеПовелители были «иными». Они считали их «ангелами». В словах не было нужды –Гидеон поманил одну из них пальцем, и женщина тут же подошла к нему. Но она несмогла полностью утолить его голод. Они никогда не дарили ему полногоудовлетворения. - Что ж, постоим еще, ничего не делая, - буркнул он. Что означало - давайте предпримем вооруженную атаку на здание - и его друзьязнали, что он хотел сказать. Они хорошо понимали язык Гидеона. У них просто небыло выбора. Даже если он пытался сказать правду, хоть самую малость правды, острая больначинала пожирать его изнутри. Боль, гораздо худшая той, которую кому-либодоводилось испытывать. Как будто ножи, обмакнутые в кислоту, покрытые солью и вдовершение смазанные ядом, взрезали его нутро и пропахивали все тело от головыдо ног и обратно. - Мы не смогли пережить взрыв бомбы когда-то, - добавил он, поскольку,разумеется, они преодолели это. С тех пор прошло несколько месяцев, но Гидеон все еще не забыл пережитые им шоки боль. Однако с готовностью перенес бы их еще раз. Слишком много временипрошло с того момента, как его клинок или пуля вонзались в тело врага, адлительное воздержание всегда делало его раздражительным. - Стало быть, мы чертовски уверены, что не сможем уцелеть, вне зависимости оттого, что Ловцы нам приготовили на этот раз. Хотя бы и заклинания. Гидеон был доказательством того, что Повелители могут не только выжить, попав вдерьмовую ситуацию, но еще и ухмыляться после этого. Однажды Ловцам удалосьзахватить его в плен. Следующие три месяца его жизни были пыткой. В прямомсмысле этого слова. Он предпочел бы жариться в аду, нежели терпеть прижигания,ножевые и пулевые ранения, тестирование на нем различных ядов и побои,приводящие его в состояние, граничащее со смертью. Тогда воин получал временнуюпередышку, но сразу после восстановления Ловцы снова брали его в оборот. Сабин нашел его и спас, фактически вынес на себе, поскольку Гидеон не могходить. Незадолго до этого Ловцы отрезали ему стопы, чтобы понаблюдать за ихрегенерацией. Может быть, именно поэтому Гидеон так сильно любил этого воина.Сделать бы что-нибудь для него. «Я убью несколько Ловцов только для него». Потому что Сабина здесь не было, несмотря на то, что командир жил радиподобного дерьма… Он был уверен, что все дело в Гарпии. Никогда еще Сабин не зацикливался так наженщине, пренебрегая своими обязанностями. Гидеон был рад, что его друг нашелкого-то, но пока не разобрался, как это его увлечение повлияет на их войну. - У меня идея, - объявил Страйдер. У Страйдера всегда были идеи. Поскольку победа была необходима для поддержанияего в добром здравии, он каждый раз строил планы и вырабатывал стратегиюпредстоящего сражения в течение многих часов, дней, недель. - Эшлин находила бессмертных для Ловцов. Черт, скорей всего, она нашла для нихи ведьм. Поэтому сейчас мы попросим ее найти одну для нас. Наша ведьма сможетраспутать все заклинания, наложенные их ведьмой, если мы действительно имеемдело с заклинаниями, и оп-ля – мы победили. - Сейчас у нас нет на это времени. Нам нужно побыстрее вырвать детей из рукнаших врагов, чтобы мы могли вернуться к поиску ларца, - отрезал Люциен. - Но, малыш… - попыталась возразить Анья с беспокойством в голосе. - Со мною все будет в порядке, любимая. Раз я покорил твое сердце, значит, справлюсьс чем угодно. Прежде чем исчезнуть, Люциен поцеловал ее и, невзирая на явное нетерпение,звучавшее в его голосе, поцелуй был неторопливым. Рабочие по-прежнему суетилисьвокруг них и все также не замечали чужаков. Если они и могли видеть или слышатьвоинов, то внешне этого никак не показывали. Анья мечтательно вздохнула: - Боги, этот мужчина меня заводит. Рейес усмехнулся. Страйдер закатил глаза. Аман, как всегда, невозмутим. Нет, он не был бесстрастным, осознал Гидеон, а скорее находился во властиполной безнадежности. Напряженные морщины разбегались от темных глаз изастывшего рта воина. Плечи Амана казались одеревеневшими, как будто его мышцыбыли завязаны в узлы. Должно быть, последнее путешествие в голову того Ловца впирамиде действительно его доконало. Если бы Гидеон мог хоть чем-то помочь другу, то обязательно сделал бы это. Онлюбил молчаливого великана. Хранитель Тайн был самым добрым и отзывчивым средиПовелителей. Когда Гидеон восстанавливался после ампутации стоп, именно Аманкормил его, перевязывал и даже выносил на руках из крепости глотнуть свежеговоздуха. Не зная, что предпринять, Гидеон поменялся местами со Страйдером, чтобыоказаться рядом с Аманом, и хлопнул парня по спине. Аман не взглянул на друга,но его губы дрогнули в легкой улыбке. - А ну-ка, быстренько развлеките меня! - потребовала Анья. - Мне скучно. Все дружно вздохнули. Скучающая Анья была чертовски назойливой. Но Гидеон зналистинную причину ее состояния, так как до сих пор слышал тревогу в голосебогини. Она не хотела отпускать Люциена. - Мы, безусловно, не сможем развлечься игрой «Как я собираюсь мочить Ловцов», -предложил он. - Я зарежу их, - мгновенно среагировал Рейес со свирепым блеском в темныхглазах. - А я подстрелю! - подхватил Страйдер. - В пах. - А я схвачу их за горло, - продолжила Анья, потирая ладони, - и заставлюсмотреть, как я выпускаю им кишки. И она действительно это сделает. Всякий, кто представлял угрозу для Люциена,оказывался в ее пыточном списке, обязательном к исполнению. - Нет нужды говорить, что ты их зацелуешь, Гидеон. Мы и так это знаем. В ответ раздался нестройный хор смешков. Его еще никто так не бесил, как Анья. Гидеон показал средний палец каждому изнасмешников. - Я знаю, чем мы можем заняться, - сказал Рейес. Как правило, во время разговора он резал себя кинжалами, с которыми никогда нерасставался. Но не сегодня. Не тогда, когда ему пришлось покинуть Данику.Расставание с ней само по себе причиняло ему сильную боль, пояснял он не раз.