В результате предварительного собеседования выяснилось, что 10 % абитуриентов могли получить высшие баллы, 20 % — удовлетворительно, остальные 70 % были не готовы к экзаменам. С каждого родителя Вахтанг получил около двадцати тысяч рублей, каждого абитуриента прикрепил к тому или иному лектору.

Вахтангу повезло. Все его протеже, за исключением семерых, были зачислены в различные медицинские вузы. Авторитет Вахтанга среди родителей абитуриентов еще более возрос. Все остались довольны результатами. Это объяснялось и тем, что число абитуриентов было невелико и почти все были готовы к приемным экзаменам. Прибыль от этой операции, правда, оказалась невелика, но имидж был создан.

В начале сентября к Вахтангу неожиданно нагрянули Софья Петровна и Майя Сергеевна. Они приехали в Москву за мебелью. Пришли в восторг от дома Вахтанга. Софья и Майя были настоящими труженицами — обе родили от Вахтанга по двое сыновей и, насколько было известно Вахтангу, мало интересовались мужчинами. Это объяснялось, наверное, нехваткой свободного времени и их неброской внешностью. Женщины сообщили, что Римма уехала к себе на родину и там вышла замуж. Ребенок уже два года у них, но, похоже, по матери не скучает. Они его растят, и обеих он зовет мамой. К Наталье Петровне в гости приехала дочь, но гостила недолго, они опять поссорились, и дочь уехала. Два близких человека не могут ужиться друг с другом! На имя Вахтанга продолжают приходить письма, они на все отвечают. Частенько звонят из Тбилиси, особенно Лили, спрашивают, куда он пропал. Они отвечают, что уехал работать за границу. От Зухрии пришло письмо, просила помочь с деньгами. Они послали ей деньги и письмо, где предлагали приехать, если ей трудно, а если она хочет выйти замуж, пусть выходит, за ребенком они присмотрят. Из Москвы часто звонят Валентина Елизаровна и Нина Ивановна, не подозревающие, конечно, что Вахтанг живет в Москве. Неужели ему не хочется взглянуть на детей, позвонил бы им, по крайней мере…

— Узнай москвички, что я здесь, они немедленно слетятся сюда. Поэтому надо придерживаться принятого правила и избегать искушений.

Женщины привели себя в порядок, приготовили ужин.

— Чья сегодня очередь? — с улыбкой спросил Вахтанг.

— Пусть будет моя, так и быть, пожертвую собой, — сказала Софья.

— Не боишься, что снова будет мальчик?

— Во-первых, для этого я уже стара, а во-вторых, нам к этому не привыкать.

В ту ночь Софья очень постаралась, чтобы понравиться Вахтангу. Наутро Майя, приготовив завтрак, ждала, когда они спустятся вниз.

— Вы мне подали вчера прекрасную идею, — заявил Вахтанг за завтраком. — Я собираюсь за границу, поэтому решил расписаться с вами обеими. С Софьей заключу брак в Тбилиси по тбилисскому паспорту, пропишу тебя с детьми в тбилисской квартире. А с Майей распишусь здесь, не откладывая в долгий ящик, и пропишу ее с детьми в московском доме. Ребята вырастут, закончат школу, устроятся кто в Тбилиси, кто в Москве. Жить, слава Богу, будет где. А через год я, наверное, перееду жить за границу. Надо вкусить и их жизни.

Женщинам явно не понравилось решение Вахтанга, но они ничего не сказали.

Он подвез их к мебельному магазину и купил все, что им понравилось.

На другой день Майя с Вахтангом подали заявление во Дворец бракосочетаний, и с помощью знакомой Вахтанга — заведующей свадебным бюро — через неделю были расписаны.

Закончив дела, женщины улетели в Кутаиси.

Через месяц Майя привезла необходимые для прописки документы. Это были самые счастливые для Майи дни. Ей нигде не надо было стоять в очереди. Вахтанг целиком и полностью принадлежал ей. Дело с пропиской уладилось, Майя стала хозяйкой дома. И они вдвоем улетели в Кутаиси.

На другой день по приезде в Хони Вахтанг и Софья оформили брак в местном сельсовете, предъявив свидетельства о рождении мальчиков. Софья выписалась из Хони и вместе с Вахтангом поехала в Тбилиси. Через два дня она стала съемщицей тбилисской квартиры и поселилась в ней с детьми. Как старшей жене, Вахтанг подарил Софье и машину, поручив ей все свое многочисленное семейство. В тот же день он вылетел в Москву.

Вахтанг поехал на несколько дней в Ленинград, а Ивана послал в Казахстан — найти там абитуриентов, желающих поступить в московские медицинские вузы.

В Ленинграде он устроился в гостинице «Невская», где жили иностранные туристы. По одну сторону коридора номера занимали интуристы, по другую — граждане СССР. Столик администратора стоял так, что ей было видно, кто к кому заходит в номер. Вахтанга поместили в одноместный номер.

В первой половине дня он должен был встретиться с проректором ленинградского мединститута, который согласился сотрудничать с ним. Договорились встретиться в Ленинграде за месяц до начала экзаменов.

Проректор угостил Вахтанга коньяком «Багратиони» и бутербродами.

Вахтангу так понравился коньяк, что он купил в гастрономе две бутылки. Вернулся в гостиницу в прекрасном расположении духа. Разделся, лёг, а когда проснулся, был уже вечер. Хотелось есть. В это время в коридоре раздался какой-то шум. Он выглянул, дверь в номере напротив была открыта, на пороге стояла женщина в халате. Шальная мысль промелькнула в голове у Вахтанга.

— Айн момент, мадам! — сказал он и, не закрывая двери, подбежал к столу, взял бутылку «Багратиони» и, показав ее женщине, знаками предложил распить ее с ним. Та что-то крикнула в глубину комнаты. Появилась молодая девушка, и женщина также знаками дала понять, что их будет двое. Вахтанг согласно кивнул головой и, бросив выразительный взгляд в сторону дежурной, тихо на ломаном французском сказал, что он пойдет в буфет за едой, а женщины пусть проскользнут в его комнату. Те поняли его и тоже закивали головами в знак согласия. Вахтанг вернулся в комнату, взял целлофановый пакет и вышел в коридор. Сделав вид, что закрыл свой номер, он направился к дежурной и оставил ей ключ. Через некоторое время возвратился с пакетом еды, взял у дежурной ключ и, сделав вид, что открывает дверь, вошел в свой номер. Там его ждали две улыбающиеся женщины. Вахтанг закрыл дверь и выложил покупки на стол.

Они беседовали, используя все известные им международные слова и жесты, и почти понимали друг друга. Выяснилось, что гости Вахтанга — туристки из Франции, из Тулузской префектуры. Старшую звали Салет. Это была крепко сбитая, среднего роста и средних лет женщина. Молодая, лет двадцати, высокая и худощавая, назвалась Мишель. Она была племянницей Салет.

Коньяк понравился и француженкам. После коньяка перешли на водку. Особенно пришлась им по душе «Русская», разбавленная кока-колой. Алкоголь сделал свое дело. Мишель прилегла на постель и уснула. А Салет жарко обнималась с Вахтангом. Вахтанг снял с нее халат, завел в ванную, повернул к себе спиной и овладел ею. Салет дергалась в бешеном ритме, но кончить не могла. Тогда она повернулась, вытащила Вахтанга из ванной, сдернула одеяло со спящей племянницы, бросила его на пол и села на Вахтанга верхом. Очень скоро послышался ее сдавленный стон, и оба одновременно расслабились. Салет легла рядом с Вахтангом и принялась целовать его. Вскоре оба заснули. Вахтанг проснулся под утро. У него болело все — спина, поясница, шея. Он встал и лег рядом с Мишель. Мишель проснулась, обняла Вахтанга и стала целовать его. Вахтанг немедленно возбудился и вошел в нее. Уже рассвело, когда проснулась Салет. Увидев Вахтанга и Мишель голых в постели, рассмеялась и, погрозив Вахтангу пальцем, ушла к себе. Вахтанг поднялся, оделся и направился в буфет. Он принес водку, и они с Мишель опохмелились. Тем временем туристы высыпали в коридор — им предстояла экскурсия. Вахтанг был свободен и решил поехать с французами. Спросил гида, не будет ли она против, если он вместе с ними посмотрит город. «Магарыч за мной», — пообещал Вахтанг. Гид рассмеялась и в автобусе посадила Вахтанга рядом с собой. После экскурсии французов ждал обед в ресторане по талонам. Мишель, Салет и переводчица Клара Наумовна сели рядом. Вахтанг заказал две бутылки водки и пепси-колу. Они выпили.