Она молчала, и через несколько минут тишины я мягко обнял ее, и она прижалась ко мне и вздохнула. Я гладил ее по волосам, медленно дышал и старался не дрожать от адреналина, которым меня окатило буквально только что.

Вылезая обратно в окно, я поцеловал ее через подоконник и Альбина мне улыбнулась. Но обернувшись, я видел, как встревоженно она смотрит мне вослед. В ту ночь от тревоги я вообще не спал.

Алекс выжимал из тачки ее долбаный максимум. Двигатель ревел, машина летела по опустевшей дороге, будто заходила на взлет. Камера. Будет штраф за превышение. Ему было плевать. После того как он высадил притихшую, поникшую Альбину у дома и она пошла к парадной без единого слова, он ощутил, будто его сердце прострелили навылет. Его пустой, остановившийся взгляд смотрел в одну точку. Он топил педаль в пол и будто не видел ничего перед собой…

Все эти красивые слова о том, что Дэн и закон ему не помеха и он справится, были о нем самом. О том, что он легко пожертвует всем ради нее… но пожертвовать ею? Не смог. В голову не пришло даже представить, каково ей будет между двух огней, когда озверелые самцы рвут ее друг у друга из лап, как дикие звери. Приду, заберу, будет моя. А когда пришло, когда он увидел испуг и слезы, опомнился. И стало душно, тошно и больно… Слишком поздно явился. Опоздал. Упустил.

Было трудно дышать, в груди ломило так, что не вздохнуть. Оставить ее с Дэном. Ему отдать. Нет! Нет! Не-е-е-ет! Лекс заколотился об руль как в припадке безумия, орал, рычал, стискивая зубы, и лупил ладонями руль. Машина опасно вильнула. Он поймал и выровнял ее, тяжело дыша. Кровь билась в виски, глаза ломило, застилало. Как дальше-то, Вольский? Как ты жить-то будешь, идиот проклятый?

Машина заревела громче, рывком ускорилась, пролетела на красный и помчалась по набережной. Дом остался далеко позади, приближался час, когда перекроют дороги, и все, о чем он мог мечтать в этот момент – это влететь на полном ходу в заслон из автозаков и не чувствовать больше ничего! Не знать, не сожалеть, не думать, не представлять. Ничего и никогда!

В салоне раздался призыв входящего звонка. Алекс очнулся и взглянул на имя абонента, и его будто кипятком обдало: Альбина. Он нажал кнопку приема вызова на руле и услышал ее прерывистый от рыданий голос:

– Леш, ты далеко уехал?

Он ударил по тормозу и с визгом шин замер посреди дороги.

– Нет. Аль, что случилось?

– Забери меня! – ее голос сорвался.

– Жди, буду через две минуты, – выдохнул он, и машина сорвалась с места.

Удар сердца, еще удар, частое прерывистое дыхание, пальцы до белых костяшек стискивают руль. Столбы замелькали, ускоряясь. Боль, только что заполнявшая все его существо, растворялась в потоке горячего адреналина и надежды. На что? Не важно! Он нужен ей! Разворот и пулей обратно. Он давил так, что уши закладывало. Если бы не близящийся комендантский час, на шоссе с плотным движением он бы уже вписался или не выжал 160 и опоздал.

Сердце билось ровно и гулко, разгоняя теплую кровь по холодному телу. Легкие качали воздух, а сознание сузилось до узкого луча к цели. Дорога от нее, казалось, длилась мгновенье, путь обратно занял вечность… но и вечность заканчивается. Еще метров за 200 он увидел ее узкий силуэт, быстрым шагом идущий к дороге от арки. Сердце захлебнулось ликованием, и тут темнота арки исторгла из себя еще одну фигуру: черную с голыми руками. Она гналась следом, приближалась… Лекс стиснул зубы. Будет бой!

Но Альбина тоже увидела преследователя, что-то крикнула и пустилась бегом через газон к проезжей части. Машина пересекла перекрёсток, и с визгом шин на развороте он подставил боковую дверь, перегнулся через консоль и распахнул ее изнутри.

– Стой! – бешено заорал Дэн. – Только попробуй!

Альбина нырнула на переднее сиденье, захлебываясь слезами. Хлопнула дверь. А Дэн был уже в двух шагах. На секунду взгляды соперников встретились. Внимательный, сосредоточенный взгляд Вольского скрестился с пылающим, яростным Дэна. Щелкнул замок, и разъяренный муж налетел на машину, схватил ручку и принялся дергать.

– Поехали, пожалуйста, поехали отсюда! – зарыдала она

Лекс ударил по газу, а хотелось выйти и принять бой. Но забрать ее было важнее. Машина тронулась с места. Дэн колотил кулаками в стекло и по крыше, бежал следом. Аль вздрагивала, захлебываясь слезами, и дрожащими пальцами достала телефон из кармана.

– Не смей поступить так со мной! – орал он, но уже отстал.

Альбина приоткрыла окно и выкинула в щель свой мобильный. Удаляясь, Вольский увидел, как Дэн подошел и подобрал телефон с проезжей части. Потом достал свой, приложил к уху и исчез из виду.

– Надо сменить тачку, – выдохнул Лекс. – Сейчас он сообщит по постам.

Они свернули в ближайший карман и влетели на стоянку у автосалона.

– Быстрей, – он вырвался из машины и подхватил руку Альбины.

Вместе они побежали к припаркованным шерикам, Лекс на ходу разблокировал одну из них с телефона, усадил ее на переднее сиденье и, проехавшись бедром по капоту, ввалился на водительское сиденье. Через минуту они мчались по набережной, и он лихорадочно соображал.

8 минут до закрытия дорог. К себе нельзя, у Дэна уже полное досье, патруль явится в течение получаса. Гостиница? Документов нет для регистрации и что если все номера заняты. После исчезновения туризма в городе оставалась пара отелей, и те были вечно переполнены. А ехать куда-то еще будет уже нельзя. У них один шанс!

В бункер? В ее настроении… Или? Взгляд дернулся к электронным часам возле спидометра. 8 минут. Успеет? Стоит попасться патрулю, и через час Альбина будет в руках у мужа, а он сам в КПЗ с разбитой башкой. Алекс вдавил педаль в пол.

Редкие опаздывающие расступались в стороны, пока тачка летела по набережной. Навигатор показывал 19 минут, а Вольский мог только молиться о зеленой волне, потому что презирающий светофоры наглец очень быстро выхватит погоню, и кончится все тем же самым. Спидометр шкалил за 140… 30 секунд. Навигатор показал 17 минут. Альбина молча всхлипывала рядом, дрожащими пальцами вытирая слезы.

– Он тебя ударил? – произнес Вольский единственное, что волновало его сильнее тайминга поездки.

– Что? Нет, – отозвалась она, – просто… просто… – и снова залилась слезами.

Алекс замолчал и стиснул руль. Все объяснения потом. Прошло полторы минуты, навигатор рисовал 14, а оставалось 6. Машина свернула с набережной, и впереди замаячил первый перекресток. На светофоре горел зеленый. Вольский поднажал и свернул на Большой Сампсониевский, когда загорелся желтый. Полпути позади. Машин вокруг все меньше. Навигатор пишет 9 минут, на часах остается чуть больше четырех.

По встречке мимо замелькала колонна автозаков. Лекс стрельнул в них взглядом. Впереди перекресток и красный свет. Черт, черт. И там, за ним, вторая колонна. Не проскочить. А даже 30 секунд на светофоре помножат на ноль все его старания, и единственным выходом будет – просидеть в машине всю ночь. «Не худший вариант, при таком раскладе» – прикинул он, приближаясь к перекрестку одновременно с колонной. И тут светофор прямо на его глазах моргнул и перескочил в режим мигающего желтого, и впереди один за другим светофоры загорались желтым. Лекс на секунду прикрыл глаза, таким облегчением накрыло все тело.