Алексей собрался с мыслями. Итак, битва проиграна. Он попал в плен к пиратам. Что может быть хуже? Каким-то непонятным образом нарисовался Меодолан. Случайно? Едва ли экспедиция ардаров была организована ради поимки Аль Эксея Хар-Коварского. Скорее всего, гильдия наняла бандитов потревожить побережье Тамарвалда. Им следовало лишь разграбить пару-тройку приморских деревушек. Никто не ожидал в землях рыболовов, охотников и лесорубов встретить решительный отпор. Потому ардары и смотали удочки так поспешно.

Меодолан несказанно обрадовался встрече. По всему видать, не ожидал такого сюрприза. Желанная добыча сама попала в руки. Если всё планировалось бы заранее, то у посланника гильдии имелось бы золота в достатке. А коль денег не оказалось, всё вышло само собой.

Итак, Меодолан собрался выкупить Алексея. Стало быть, ему какое-то время ничто не грозит. Пятнадцать суток в грязи да на голодном пайке не самая высокая цена за жизнь. А дальше? Вне всяких сомнений, будущее великого герцога находится теперь в руках Шидельрота. Выходит, попаданцу так и не удалось обыграть старика.

Почему Меодолан не захотел выкупить Кайдлтхэ? Над новой загадкой Алексей бился недолго. Конечно, гильдия могла шантажировать следопыта, дескать, соглашайся на сотрудничество, не то будем пытать твою подружку. Но великий герцог кое-чему научился и некоторые представления о нравах и обычаях д'айдрэ уже имел. Долго водить за нос гильдия не сможет. Рано или поздно Совет избранных и Трибунал об этом проведают. Разразится большой скандал, ведь купцы в таком случае покусятся на право Моридора судить своих подданных и решать их участь. Тысячелетиями д'айдрэ воспитывались в вере в собственное превосходство, и никакие гойхэ, пусть и временные союзники, не имеют права посягать на эту веру. Не зря Эоборус пытался отговорить Гвинедера от поимки Кайдлтхэ. Верховный маг прекрасно представлял последствия. И дипломатия тут не поможет. Моридор не допустит прецедента. Сегодня уступишь в малом, а завтра проиграешь в большом. Каждый должен знать своё место. Вступать в ссору с д'айдрэ гильдии нет никакого резона. Конечно, торгаши могли сделать жест доброй воли и вернуть пленницу Трибуналу. Но Меодолан так не поступил. И едва ли по недомыслию. Похоже, мясник попросту решил подставить ардаров. Начнётся заваруха, отвечать придётся пиратам. Гильдия списала рыжебородого. Потери его банды слишком велики. Разбойники не оправятся в течение ближайших лет и, скорее всего, станут жертвой либо Трибунала, либо более удачливых соседей. Так что надежда на спасение Кайдлтхэ есть. Правда, весьма призрачная. И неизвестно, какая из бед предпочтительней. Совет избранных не многим лучше диких и кровожадных ардаров.

Алексей ничего не знал наверняка, мог только строить предположения. Оставалось терпеливо ждать. В любом случае эти фантазии не давали опустить руки, впасть в уныние и депрессию. Да и время в размышлениях шло быстрее.

Великий герцог, позвякивая железом, подошёл к двери, глянул на улицу в щель между чёрными от времени и непогод досками. В паре сотен метров от сарая плескалось море. Далёкий шум прибоя мешался с людскими голосами и криками животных. Несколько в стороне следопыт увидел три ладьи да пару каменных домов. Там и сям разгуливала скотина, ходили косматые вооружённые мужики.

У входа сидел часовой в стёганых доспехах. Время от времени он отгонял любопытных. Внезапно в дверь ударил брошенный камень. Страж вскочил, пригрозил дебоширу копьём. Подбежала какая-то тётка, принялась истошно орать, переругиваясь с пиратом. Потом всё стихло. Сторож вернулся на прежнее место.

Алексею порядком наскучила однообразная картина деревенской жизни. Он снова лёг на солому в углу. Голод всё больше напоминал о себе. Желание сходить по малой нужде становилось нестерпимым, но он, следуя устоявшимся привычкам и правилам, упорно продолжал держаться.

За дверью началась какая-то возня. Послышались мужские голоса. Казалось, кто-то тащил по земле цепь. Великого герцога охватило волнительное беспокойство. Дверь резко распахнулась. В пятне дневного света он увидел нескольких ардаров. Один из них подошёл к следопыту и, не говоря ни слова, дёрнул за путы, потащил к выходу. Попаданец поднялся и засеменил за бандитом.

Пленника вывели из сарая. Яркий свет ударил в глаза. Алексей толком не мог ничего разглядеть. Люди, дома, животные превратились в тусклые размытые пятна. Среди прочего успел заметить мужика в кожаном фартуке. Наверное, кузнец. Ловким отработанным движением он надел на путы замок с цепью в несколько метров длиной. Свободный конец закрепил на столбе, вкопанном в землю. На всё ушло не больше пары минут, после чего пираты пинками затолкали пленного обратно в тёмный сарай. Теперь на Алексее болталось килограммов шесть железа. При каждом движении оно звякало и цокало. Охранник развлечения ради иногда тянул за цепь, отчего пленник падал на землю.

Солнце перевалило за полдень. Следопыт уже несколько часов провёл в темнице. Хотелось есть и пить, но куда больше голода и жажды терзало желание избавиться от лишнего груза. Он долго мучился, но в конце концов плюнул и справил нужду в противоположном углу и тут же для себя определил правила на будущее. Он находился среди дикарей. Конечно, не следует им уподобляться, но его светские манеры здесь всё равно никто не оценит. Он во власти не столько ардаров, сколько непреодолимых обстоятельств. Выбор не велик. Либо те обстоятельства его раздавят, либо он будет в меру сил и возможностей им противостоять. Только так и можно остаться человеком среди грабителей и душегубов. В противном случае быстро сломается, и тогда точно ничем помочь Кайдлтхэ не сможет.

Ради этой цели пришлось снизить моральную планку. По крайней мере, относительно внешних приличий. Да и с кем о них толковать? Возможно, так он пытался оправдать собственную податливость. Но хотел бы он посмотреть на того, кто бы поступил иначе. Или пойти попроситься в сортир у часового? Да и не велика беда. Подумаешь, обмочил угол. Кайдлтхэ приходится во сто крат тяжелее. Она не мужик. Пусть и д'айдрэ, пусть терпеливая и выносливая, но, как ни крути, она прежде всего женщина.

Вспомнив о спутнице, следопыт перестал донимать себя сомнениями и упрёками. Мысли о девушке утешали и укрепляли дух.

День подходил к концу. От голода внутренности дико крутило, в животе урчало. Во рту пересохло. И всё же следопыт пытался думать только о Кайдлтхэ. Жива ли она, где её держат?

Деревня медленно засыпала. Жители разбрелись по домам, скотина умолкла. И только откуда-то издалека доносились приглушённые крики. Сумерки опустились на землю. Близилась ночь. Тьма сгущалась, измазала сажей всё вокруг. Но где-то в глубине чёрной бездны родился сполох. Он рос и вскоре превратился в дрожащее огненное пятно. Дверь скрипнула. Пламя факела ослепило арестанта. В алом сиянии едва различил контуры людских фигур. Они исчезли так же быстро, как и появились. Свет померк, ночь воцарилась вновь.

Глаза быстро привыкли к темноте. Следопыт увидел какие-то неясные предметы у входа. Гремя цепью, подобрался ближе. Нащупал миску с едой и два деревянных ведра. Одно пустое. От него несло помоями и свиным навозом. Второе с водой. Великий герцог жадно припал к нему, пил до изнеможения, до боли в животе, после чего растянулся на земле. Даже запах варева не мог заставить подняться. Минут через тридцать немного отпустило. Он встал, понюхал ужин. В посудине оказалась какая-то жидкая каша. Тут же, в миске, лежал кусок ржаного хлеба с отрубями. Жижа мало походила на разносолы, подаваемые в трактирах. Перебарывая отвращение, съел всё.