– Как ты? – бросил на ходу Алексей девушке.

– Четверо.

– У меня один.

– Плохо. Их тут больше сотни. Подмоги нам не дождаться. Уходим в лес.

– Поздно! – Сердце следопыта ёкнуло.

В пылу боя и отступления он не заметил, как группа в десяток человек отделилась от левого фланга и зашла в тыл. Кольцо замкнулось, путь к спасительной чаще отрезан.

– Айльдбарнг ильгсэф![5]– злобно выругалась девушка на д'айдрийском. Лицо её, до того спокойное и невозмутимое, исказила гримаса ненависти, глаза вспыхнули двумя факелами. – Пробиваемся! – решительно выкрикнула она, извлекла из ножен Сокрушителя бездны и побежала навстречу врагам.

Алексей бросился следом.

Ардары совсем рядом. Теперь он мог их рассмотреть. Светловолосые и длиннобородые, в кожаных шлемах, в стёганых штанах и куртках с нашитыми металлическими и костяными пластинами, в сапогах из тюленьей кожи, они размахивали копьями и секирами, прикрываясь размалёванными деревянными щитами. Бандиты дико орали, подбадривая друг друга, укрепляя собственную веру в скорую и лёгкую победу.

Враги множились. Кольцо неумолимо сжималось. Д'айдрэ кинулась в атаку. Взмах – и Сокрушитель бездны испил первой крови. Стёганый доспех поддался без всякого труда. Второй взмах – голова летит прочь. Третий – пират взвыл и упал. Отрубленная рука, сжимавшая топор, рядом. Земля мешается с кровью. Она всюду. На щитах, лицах, доспехах. Клинок из тариалда взвился в неистовой пляске смерти. Многие ардары, не ожидая такого отпора, замерли в ужасе. Рыжебородый вожак в кольчуге и железном шлеме-маске исступлённо орёт, потрясает одноручным мечом, приказывая дикой стае идти вперёд.

Алексей, не помня себя от ярости, обрушил Дыхание скорби на ближайшего противника. Тот попытался прикрыться щитом, но тариалд разнёс его в щепки.

Кайдлтхэ рубилась в самой гуще. Алексей медленно отступал за ней, кое-как сдерживая натиск с тыла. Всюду на пути попадались изрубленные трупы, орущие от боли раненые, окровавленные конечности и брошенное оружие. Он едва не споткнулся о мёртвое тело, но удержался на ногах. Всё внутри кипело, ненависть переполняла душу.

Немногочисленные лучники выпустили несколько стрел, но они не причинили Кайдлтхэ никакого вреда. Великому герцогу пришлось хуже. Одна стрела в него всё же попала, пробила доспех, застряла в плече. Благо вошла не глубоко. Алексей вырвал её. Показалась кровь.

Пираты решили сменить тактику, в ход пошли копья. В ответ д'айдрэ принялась рубить древки, и те ломались, словно спички. Битва всё больше превращалась в свалку. Бандиты сбились в кучу и становились лёгкой добычей. Но толчея мешала развернуться и обороняющимся. Кайдлтхэ что-то выкрикнула на д'айдрийском. Следопыт ничего не понял, да только ардары словно ослепли, молотили воздух топорами и падали, как скошенные колосья в пору жатвы. Сокрушитель бездны не ведал пощады.

Опять рыжебородый что-то закричал. Враги стали отходить. Напоследок д'айдрэ крутанулась, сея смерть. Две головы слетели с плеч. Один душегуб вмиг лишился носа, четвёртому клинок разрубил верхнюю губу и выбил несколько зубов.

Пираты сообразили: они столкнулись не с безобидными пастухами и гречкосеями. Д'айдрэ одурманила их магией иллюзии и сполна собрала кровавый урожай. Вожак приказал отходить, ведь боевая магия первородных действовала лишь на небольшом расстоянии. Полетели копья и топоры. Один топор угодил Кайдлтхэ в спину. Девушка потеряла равновесие и упала. Попаданец взмахнул мечом, нападающие отпрянули. Внезапная боль пронзила левый бок. Дыхание сбилось, в глазах потемнело. Кто-то заехал древком копья. Пираты вновь пошли в атаку. Кайдлтхэ сделала перекат, отрубила зазевавшемуся ногу. Он рухнул прямо на д'айдрэ.

Вновь оглушительный ор и новый натиск. Девушку рубанули по руке. Пальцы разжались и в тот же миг несколько человек навалилось на жертву. Кайдлтхэ успела выхватить кинжал, вспороть ардару брюхо, второму перерезать горло. Опять удар. Кинжал отлетел в сторону. Д'айдрэ не могла сбросить с себя третьего, которому успела свернуть шею. Остальные накинулись на неё, как гиены на поверженного льва. Алексей старался помочь, огрел по спине ближайшего бандита. Тот охнул и упал замертво. Но и следопыт остановился, получил кулаком в ухо. Ничего не понимая, он рубил всё подряд, покуда следующий удар в лицо не сбил с ног. Великий герцог не чувствовал боли. Стало только тяжело дышать. Кайдлтхэ он уже не видел, лишь успел подумать о ней, вспомнить её лицо и улыбку. И в следующий миг потерял сознание.

Ардары угомонились. Д'айдрэ и следопыта, измазанных кровью и грязью, принялись вязать по рукам и ногам кожаными ремнями. Рыжебородый вожак приказал собрать оружие, снести трупы, раненых и связанных пленных на корабли да обыскать деревню.

В одном из погребов пираты нашли немощного старика. Бедняга жил бобылем и по слабости не смог убежать. Деда вытащили на улицу, избили и обезглавили. Голову насадили на кол в устрашение остальным.

Главарь банды ходил чёрной тучей. Он потерял двадцать человек убитыми и двадцать пять ранеными. Четверых из них, самых тяжёлых, заколол собственноручно. Всё равно им не жить. В итоге двадцать четыре покойника и никакой добычи. Две головки козьего сыра, несколько овечьих шкур, всякое бабское тряпье не в счёт. Даже трофейным доспехам не обрадовался, поскольку те оказались слишком велики.

Захмелевшие от крови бандиты принялись волками рыскать по деревне. Но, не найдя ничего стоящего, решили развлечься и устроили охоту на кур. Бедная птица, отчаянно кудахча, бросилась врассыпную. Тогда несколько ардаров потехи ради взялись за луки. Остальные криками подбадривали подельников, взрываясь диким звериным ором при каждом метком выстреле.

Рыжебородый в сердцах сплюнул. Он не стал преследовать жителей деревни, опасаясь подхода солдат из ближайшего гарнизона. В бою с регулярной армией можно потерять остатки своего воинства. Не желая более задерживаться, приказал сжечь деревню, чтоб местные о нём не забывали.

Факелами вспыхнули избы. Повалил густой дым. Ардары столкнули суда на воду, подняли паруса. Вёсла, пока ещё недружно, ударили по морской глади. Команды медленно разворачивали ладьи. Они лишились слишком многих гребцов. Теперь они никогда не увидят заката, не вдохнут воздуха, пропитанного запахами соли и водорослей, и только матери да жёны будут оплакивать их до скончания века.

Но ничего этого Алексей не видел. Он не увидел и боевые корабли, перекрывшие выход из пролива. Не увидел, как один из них протаранил пиратский драккар, как рыжебородый вожак по прозвищу Яр Кровавый Топор бросил товарищей, оставив их на милость судьбы и тамарвалдских матросов. Ничего этого следопыт не видел. Он очнулся только наутро следующего дня.

Тьма! Кругом тьма! Следопыту показалось, что он ослеп, лишился в бою глаз. Ныло раненое плечо, руки и ноги затекли, дыхание сбилось. Попробовал закричать, но вышло одно мычание. Сразу и не сообразил – во рту матерчатый кляп. Внезапная и резкая волна страха окатила великого герцога, и он едва совладал с собой. Он старался успокоиться и трезво, насколько позволяли обстоятельства, оценить своё положение.