нет. Томасу просто нужно принять это, а ребята всегда будут рядом с ним.

Они дошли до кабинета мистера Крейна. Том впервые оторвал взгляд от пола и взглянул перед собой. Лицо его было очень бледным, под глазами появились синяки, которых не было несколько минут назад. Траур преображал его.

Мадам Хидан открыла дверь и пригласила ребят зайти. Мистер Крейн сидел в кресле и любовался настенными часами с кукушкой. При виде учеников он одернул костюм и вышел из-за стола.

– Томас, примите мои…

– Не надо, – сухо ответил Томас. – Мне не нужны ваши соболезнования. Я хочу раньше уехать домой.

– Раньше? Но до каникул осталась неделя, может, вы все-таки…

– Вы тупой? – Голос Тома стал грубее.

Мадам Хидан и мистер Крейн взглянули на него с опаской. Однако Стилла и Мейсон исподлобья смотрели на директора, готовые в любую секунду вступиться за друга.

– Прошу прощения, Томас. Я понимаю, что у вас трагедия, но проявите немного…

– Я сегодня же покину школу и поеду домой! – Том повысил голос. – Я не позволю, чтобы похоронами занимались посторонние люди.

Мистер Крейн несколько раз переглянулся с мадам Хидан. На его лице проскочило понимание. Он несколько раз покачал головой. Затем подошел к столу и облокотился на него.

– Что ж, я не против.

– Мистер Крейн, – выступила Стилла, – я поеду с Томом.

– Я тоже. – Мейсон сделал шаг вперед.

Мистер Крейн состроил гримасу презрения и усмехнулся.

– Может, мне весь Серпентес отправить на похороны?

Теперь и мадам Хидан смотрела на директора с возмущением. Она подошла к ученикам и встала впереди них.

– Я настаиваю, чтобы у Тома было сопровождение! – Ее голос звучал сурово.

Мистер Крейн тяжело вздохнул, кивнул в знак согласия и указал на дверь. Ребята покинули кабинет, следом вышла мадам Хидан.

– Я найду Пипа, он отвезет вас в аэропорт, а вы идите собирайтесь, – затараторила она.

Том опустился на лавочку рядом с кабинетом директора. Он уперся руками в колени и повесил голову. Он был настолько опустошен, что воздух вокруг него казался холоднее. Том не плакал, не проронил ни звука. Только его спина тяжело поднималась и опускалась. С каждым вздохом сильнее и сильнее. Стилла села рядом. Ее маленькая ладонь опустилась на его плечо.

– Том, мы будем рядом и со всем поможем, – тихо произнесла она.

Том задержал дыхание. Подняв голову, он посмотрел на друзей с благодарностью. Он мог ничего не говорить: по взгляду они все поняли.

– Я пойду собираться. – Том поднялся и медленно побрел по коридору.

– Ты разбудишь Эйлин? – поинтересовался Мейсон.

– Мей-Мей, я не думаю, что сейчас лучшее время…

– Ты права, поговорим, когда вернемся с каникул, – перебил ее Мейсон. – Но я ей оставлю записку. Я не смогу молча взять и уехать.

Стилла закивала.

– Я не поеду домой, после того как мы поможем Тому, я останусь с ним до начала обучения.

– Я тоже, – поддержал ее Мейсон.

Никто из них не хотел ехать домой на новогодние праздники. Что их ждало там, где они пережили кучу проблем и разочарований? Точно не праздничный стол и счастливая семья.

– Пойдем собираться.

Эйлин разбудил звон будильника. Она кинула подушкой в ненавистный предмет, и тот, упав на пол, с кряканьем замолчал. Под ним лежала записка, которую оставил Мейсон. Белый листочек бумаги полетел вслед за часами. Эйлин тихонько застонала от боли в мышцах. Сколько она проспала? Взглянув на время, она ужаснулась.

«Я спала двадцать часов?»

Потерев лицо руками, она попыталась привести себя в чувства. В душе зияла огромная дыра, глаза опухли от долгого сна и пролитых накануне слез, а нос был заложен из-за того открытого окна.

Эйлин прошлась взглядом по комнате. Кровать Стиллы пустовала, казалось, ее вообще не раскладывали. Эйлин это удивило.

«Черт, я проспала все занятия».

Эйлин поднялась с кровати и пошатнулась. Живот предательски заурчал, напоминая о том, что она ничего не ела. Внутри забила тревога, казалось, будто что-то случилось. Эйлин решила умыться и выйти из комнаты.

«Я должна все исправить», – твердил ей разум, но сердце разрывалось на тысячи кусков.

Эйлин прошла мимо кровати и не заметила, что наступила на послание, адресованное ей.

Ученики Серпентеса выглядели точно так же, как и Эйлин: помятыми, опухшими и сонными. Казалось, все они пробудились одновременно. Никто не смотрел на Эйлин косо. Всем было плевать. Она задавалась вопросами: «Что с Клариссой? Почему на меня не смотрят, как на чокнутую? И что вообще произошло за то время, пока я спала?»

Выйдя в холл, Эйлин никого там не обнаружила. Огромное помещение, всегда забитое людьми, пустовало. Эйлин медленно подошла к окну и взглянула на улицу. Снег порхал и тихо приземлялся на землю. Совсем скоро Серпентес погрузится в зимнюю сказку. Интересно, как тогда он будет выглядеть?

Позади послышались смешки. Звук шел из-под большой лестницы, которая вела на второй этаж. В темном углу стоял неприметный небольшой диванчик, на нем часто сидели парочки и обжимались. Эйлин сделала небольшой шаг в сторону и заглянула туда.

– Дэн? – тихо произнесла Эйлин.

Тот разомкнул объятия, отпуская Ника, и обернулся. Парни откашлялись, поправили волосы и сели как положено. Эйлин подошла к ним, оглядела обоих и почувствовала небольшое облегчение. Она была рада видеть знакомые лица.

– Эйлин, а мы тут…

– Перестаньте, все нормально, – улыбнулась она. – Что со всеми случилось? Они выглядят ужасно.

– «Драконы» победили! – завопил Ник. – Мы праздновали победу.

Дэн взглянул на Эйлин с сочувствием и пригласил присесть рядом. Та подошла к диванчику и рухнула на мягкую обивку. Дэн взял ее за руку и заглянул в глаза.

– Милая Эйлин, что с тобой происходит? – спросил он искренне.

– Я… не знаю. Много всего случилось. Вчера я просто взорвалась. И Кларисса… – Эйлин в ужасе округлила глаза. – Кларисса, как она?

– Эта гарпия всех нас переживет, – усмехнулся Ник.

– Она в норме, отделалась синяками и ссадинами. Но самое интересное, что она не рассказывает учителям о случившемся. Она вообще почти не разговаривает.

Из-за спины Дэна показался Ник. На его лице отразилось уважение, уголок его губ приподнялся.

– Ты заставила ее заткнуться.

– Прекрати! – возразила Эйлин. – Какой бы ни была Кларисса, никто не имеет права поднимать на нее руку. И я поступила ужасно. Надо сходить к мадам Хидан и все рассказать, а она пусть решает мою судьбу, – тяжело вздохнула Эйлин. – Но сначала мне нужно поговорить с Мейсоном, Томасом и Стиллой.

Парни переглянулись. Ник поднес правую руку ко рту и принялся отгрызать кусок