но это расстроило их ряды. По команде хетты резко останавливались и смыкали щиты. Преследовавшие их митаннийцы натыкались на стену и откатывались, в это время из-под щитов выскакивали хеттские легкие воины и резали кинжалами неповоротливых копьеносцев. Все войско Хатти отошло на возвышенность и укрылось за повозками.

В этот момент на поле боя появились легкие колесницы с двумя колесничими в каждой. Следом бежали обнаженные по пояс воины с высокими щитами, короткими копьями и серповидными мечами. В одно мгновение они выстроились в строгий ровный четырехугольник и обрушились во фланг войска Зерна.

– Отряд из Кадеша! – крикнул повелитель Цуле. Надо его остановить.

Цула с сотней крепких воинов кинулся на помощь. Бой шел неравный и кровавый. Хеттов смяли. Обученные южане с упрямой настойчивостью продвигались вперед. В каждом движении чувствовалась выучка и опыт. На место сраженного тут же становился другой. Колесницы вереницей проносились мимо, обстреливая неприятеля.

Цула подоспел вовремя. Войско Зерна сбилось в кучу. Он заметил уже издали высокий медный шлем командующего из Та-Кемет. Во главе с мешедями великан проломился сквозь ряды и вонзил копье прямо в голову военачальнику, затем выхватил два тяжеленных топора и принялся орудовать с обеих рук. Воины Та-Кемет не ожидали такого натиска и спешно отступили. Хетты успели перестроиться.

Суппилулиума с облегчением выдохнул, заметив, как небо начинало темнеть.

Митаннийцы еще пару раз попытались штурмовать возвышенность, даже перевернули несколько повозок, но их отбросили назад. Тушратта приказал отходить – решил поберечь силы для завтрашнего решительного боя. Теперь-то хеттам конец!

Суппилулиума призвал всех уцелевших военачальников.

– Мы сделали то, что хотели, – сказал он им, – теперь надо прорываться обратно к горам.

– Бежать? – Удивился Цула. – Ты разве не хочешь завтра дать еще одно сражение?

– Боюсь, мы не выдержим, – сокрушенно покачал головой Суппилулиума. – Силы неравные. На наше счастье Хемиша задержал отряд из Кадеша. Если б они подошли на час раньше, нас бы смяли окончательно. Тушратта наверняка послал за подкреплением. А если митаннийцы притащат из ближайшей крепости метательные орудия, то нас просто забьют камнями.

– Мы обложены со всех сторон, – сказал Фазарука. – Кругом горят костры.

– Я предлагаю построить воинов клином и пробиваться с боем под покровом ночи, – предложил Цула.

– Так мы потеряем очень много людей, – отклонил план лабарна. – Сейчас у Тушратты преимущество. Не забывай про колесницы из Кадеша.

– У меня появилась мысль! – Фазарука поморщил лоб. – Мне нужно будет сотня добровольцев. Я их построю колонной, а по бокам погоню повозки из нашего обоза. Мы сделаем вид, что пробиваемся к горам. В темноте разве разглядишь, сколько у меня народу? Так я отвлеку все силы на себя. Основная наша армия, тем временем, вырвется из кольца, с другой стороны. Останется только обойти холмы и выдвинуться к перевалу.

– Хороший план, – согласился лабарна. – Так мы и сделаем. Готовьтесь.

– Но нам придется оставить весь обоз, – напомнил Цула. – Скот, серебро, оружие.

– Лучше расстаться с добром, нежели с головой, – ответил на это повелитель. – И пусть воины бросят все тяжелое вооружение. Предстоит трудный переход. Лучше идти налегке.

Пока шла подготовка к прорыву, повелитель подозвал к себе Улию.

– Я слушаю тебя, Солнце мое. – Юноша склонил голову.

– Где может сейчас быть твой отец? – спросил повелитель.

– Где-нибудь поблизости, – ответил Улия. – Он притаился. Если митаннийцы будут вести сюда метательные орудия, он обязательно нападет на них.

– Ты сможешь его найти и предупредить, что мы попытаемся пробиться к перевалу?

– Конечно, найду, – уверенно ответил юноша.

– Как только вырвемся из кольца, так сразу скачи к отцу, – приказал Суппилулиума.

Добровольцев в отряд Фазаруки отобрали самых сильных и хорошо вооружили. Помимо одного щита, им еще другой прикрепили на спину. Всем подобрали крепкие доспехи и надежное оружие. Остальным же воинам, тем, которым предстояло прорываться, приказали снять с себя все, что звенит, блестит и мешает быстро идти. Оставили даже ножны от мечей, поножи, тяжелые доспехи и большие щиты.

Фазарука подошел к лабарне.

– Все готово, мой повелитель.

Суппилулиума положил руки ему на плечи.

– Прости, – произнес он, – я был с тобой несправедлив, подозревал в измене – и жестоко ошибся. Отныне будь моим братом.

– Как я могу, повелитель? Ты лабарна, а я, всего лишь, твой жезлоносец.

– Сейчас мы оба – воины. Нас в любой миг могут убить. Титулы не имеют значения перед ликом смерти. Всех одинаково разит меч: и лабарну, и простого воина. Так давай побратаемся по-воински. Этим, быть может, я заглажу вину перед тобой.

Правитель достал нож и надрезал себе руку у запястья. Фазарука сделал то же самое. Они соединили руки и произнесли священные слова: – «У нас одни Боги, и кровь одна!»

Фазарука ушел в темноту. Послышались его негромкие команды, затем бряцанье оружие, мычание погоняемых волов и скрип тяжелых колес. Повелитель построил остатки войска в походную колонну и приказал тихо, но быстро двигаться. Сам он возглавил первую сотню.

Впереди показались огни костров. Суппилулиума остановил войско и выслал вперед лазутчиков. Скоро разведчики вернулись и сообщили, что перед ними лагерь воинов из Хальпы. Судя по кострам, в лагере не более тысячи человек.

– Через них и пройдем, – решил повелитель.

Высокая трава скрывала крадущихся хеттов. Они почти вплотную приблизились к лагерю врага. Пара часовых стояло на подступах. Остальные отдыхали после тяжелой битвы. Где-то далеко, в противоположной стороне послышался отдаленный шум боя, – это Фазарука наткнулся на неприятеля.

–Пора! – скомандовал Суппилулиума.

Часовые бесшумно свалились в траву, сраженные меткими стрелками. Хетты тихо прокрались в лагерь, без единого крика перерезали всех, кто там был. Путь свободен! Армия быстрым маршем двинулась к перевалу.

Фазаруку услышали прежде, чем увидели. Митаннийцы забили тревогу. Тушратта поддался на обман. Он подумал, что Суппилулиума решил прорваться к горам под покровом ночи. Вся армия была поднята на ноги и брошена в бой. А Хеттские воины укрылись за повозками и гнали волов вперед. Митаннийцы напирали с двух сторон, но в темноте невозможно было ничего разобрать. Вдруг воины Тушратты сообразили, что перед ними обоз. Дисциплинированные бойцы, при виде чужого добра, забыли о своих командирах и кинулись грабить повозки. Никакая вражеская армия их уже не интересовала.

Фазарука рассыпал на землю серебряные бруски и заорал на хурритском:

– Скорее сюда! Серебро!

Все кинулись на зов. Началась драка. Кто успел набрать целые руки серебра, того убивали на месте и отнимали все. Кто не успел пробраться к повозкам, прокладывал себе дорогу с помощью оружия. А хетты помогали гибнуть самым жадным.

При виде свалки, гнев исказил лицо Тушратты. Он приказал ассирийцам отогнать обезумевших воинов от обоза.

Но Фазаруку громко крикнул:

– Бей