чуть не задушила зависть, когда он заметил среди неистово несущихся горцев своего младшего брата с копьем и горящими глазами. Барбиша в бою, а он топчется возле колесницы повелителя.

Жалкие остатки митаннийской легкой пехоты поспешили убраться назад. А всадники Хауси промчались мимо войска Тушратты, нагло осыпая стрелами ряды ассирийцев, и вновь скрылись за холмами.

Тушратта был расстроен. Наглые хетты посмели играть не по его правилам. Оставили без легкой пехоты. Ну, посмотрим, как они устоят против грозных митаннийских колесниц.

Около пятидесяти высоких широких повозок выстроилось ровным клином. Две оси с четырьмя сплошными деревянными колесами выдерживали трех копьеносцев в тяжелом вооружении. Прочные борта защищали от копий и стрел. Упряжь из четырех коней легко разгоняла колесницу. Грудь и бока коней укрывали кожаные латы. Дышло выдавалось далеко вперед и заканчивалось медной головой быка с острыми рогами.

Колесничие приготовились к бою. Они прикрылись круглыми щитами, выставив вперед тяжелые копья с длинными бронзовыми наконечниками.

С обеих сторон примкнули более ста легких двухколесных колесниц, с упряжью из двух лошадей. В них снаряжались по три колесничих, вооруженные дротиками, луками и легкими копьями.

Издавая ужасающий грохот, с гиканьем, колесницы двинулись вперед. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее волна боевых повозок неудержимо летела навстречу врагу. Многие армии обращались в бегство только при одном виде этой устрашающей надвигающейся массы. Казалось, их ничем не остановить. Любое оружие, любой боевой строй бессилен против грозных тяжелых повозок, неудержимо несущихся вперед, словно камнепад, сорвавшийся с вершины горы. Следом двинулась ассирийская пехота, за ней и вся армия Тушратты.

Суппилулиума махнул жезлом, и хеттские колесницы вылетели навстречу митаннийцам. Хетты смогли снарядить только восемьдесят повозок, но в военном искусстве колесничие ничем не уступали противнику.

Две грохочущие лавины встретились. Раздался треск ломающегося дерева, громкое ржание обезумевших лошадей, крики дерущихся и стоны умирающих. Повозки со всего ходу налетали друг на друга, опрокидывались и разлетались в щепки. Пока тяжелые митаннийские колесницы уверенно продолжали двигаться вперед, лавины легких колесниц смешались позади и начали кружиться на месте, подобно гигантскому водовороту. Ассирийская пехота не могла двигаться вперед. Напрасно их подгоняли. Пыль окутала место битвы. Мелькали копья и мечи. Место схватки покрылось остатками изломанных повозок, изуродованными трупами воинов и лошадей.

Тем временем тяжелые митаннийские повозки оказались отрезанными от основного войско, но возница смело погонял коней. Они неслись прямо на строй копьеносцев Вурусему. Оставалось промчаться не больше пятидесяти шагов, и вся эта грохочущая масса вломится в ряды, сминая все на своем пути.

Суппилулиума дал знак. Забили хухупалы. Копьеносцы Вурусему молниеносно расступились в стороны, образуя широкий коридор. Последнее, что увидели перед собой колесничие, это глубокие рытвины и нагромождение из бревен, валунов. Остановиться не было возможности. Лошади спотыкались, ломали ноги, повозки переворачивались, калеча возницу. Задние колесницы по инерции налетали на передние. Оставшихся в живых колесничих после страшного столкновения тут же безжалостно добивали копьями. Когда ассирийский строй подоспел, хетты уже сомкнули ряды. К Суппилулиума пробрался Цула. Покрытый пылью и свежей кровью, великан, тем не менее, стоял крепко на ногах, да еще нес на плечах изрубленного, но еще живого возничего. Шлема на голове не было, волосы взъерошены, медный панцирь помят.

– Повелитель, – тяжело дыша, прохрипел он, – я сделал все, как ты сказал. У митаннийцев больше нет колесниц, – и с горечью добавил: – У нас тоже.

А на поле войско Вурусему скрестила копья с ассирийцами; войско Таккеха сошлось с войском Хальпы и Алалаха; войско Зерна врубилось в ряды Керкемиша и хурритов. Острые пики пронзали тела. Отточенные мечи раскалывали черепа, словно орехи. Тяжелые топоры, с одного маха, перерубали шеи и отхватывали руки. Противники рубились со звериной жестокостью. Кровь хлестала фонтанами. Когда разлетались щиты и ломались копья, воины впивались цепкими пальцами друг другу в горло; в ход шли кулаки, колени, зубы… Ни одна сторона не уступала другой.

Солнце поднялось в зенит и оказалось за спинами хеттов. Сута открыла беспощадную стрельбу по задним рядам митаннийцев. Те не видели летящих стрел. Образовался зазор между ассирийскими рядами и копьеносцами Тушратты. Войско Вурусему надавило, и ассирийский строй начал прогибаться.

Тушратта пришел в бешенство. Мало того, что он лишился легкой пехоты, бездарно потерял колесницы, так еще хетты начали теснить его армию. Он вынужден был бросить в бой своих копьеносцев. На левом фланге дела шли еще хуже. Хурритские племена редко участвовали в крупных сражениях и понятия не имели о боевом строе и дисциплине. Каждый вождь сам ведет в бой своих ратников. Вооружение у хурритов состояло из небольших щитов и коротких копий. Зная это, Суппилулиума вооружил войско Зерна длинными копьями и большими прямоугольными щитами. Хурриты просто не могли подступиться к хеттам. А если кому-то удавалось прорваться сквозь частокол копий, за щитами на этот случай прятались воины с длинными топорами. Смельчаку тут же сносили голову. Когда копьеносцы Зерна навалились, хурриты попятились. Фланг удерживали только воины из Керкемиша, но и их надолго бы не хватило.

Тушратта пришел в ужас. Он-то думал, что войско хеттов вконец измотано многодневными переходами через горы, что оно не обучено и не организовано. А тут… Как бы самому не потерпеть поражение. Он отослал на левый фланг последние резервы, иначе хурритские племена просто побежали бы.

Отряды из Хальпы и Алалаха завязли в рубке с воинами Таккеха. Ряды падали за рядами. Хетты ни шагу не уступали более многочисленному противнику.

Суппилулиума внимательно следил за полем битвы. Мимо свистели стрелы. Но он не обращал на них внимание. Повелитель беспокойно бросал взгляд на солнце, которое уже клонилось к горизонту. Только бы достоять до темноты! В схватку кинут последний резерв. Уже лучники израсходовали все стрелы и шли в бой, обнажив кинжалы. Если где-то митаннийцы продавливали оборону, Суппилулиума кидался с мешедями в то место и вступал в бой, отгоняя противника назад.

Вдруг к повелителю подскакал всадник. Это был вестовой от Хемиши. Он прокричал, что горцы сдерживаю отряд из Та-Кемет: около тридцати колесниц и трех тысяч пехоты. Силы не равные. Не смотря на отчаянное сопротивление горцев, отряд Та-Кемет скоро прорвется к месту сражения. Гонец произнес последние слова и свалился на землю мертвым. В спине торчала длинная стрела.

Повелителя как будто окатили ледяной водой. Хитрый маневр. То-то он нигде не наблюдал воинов с берегов Хапи. Они совершали обход, чтобы неожиданно ударить в спину. Надо срочно спасать армию. Хухупалы, надрываясь, били сигнал к отступлению. Сражение достигло наивысшего накала. Хеттские ряды не сразу потянулись назад. Сута прикрывала отход. Митаннийцы кинулись вдогонку,