Бой начнет сута, потом колесницы. Пусть погибнут все наши колесничие, но и у митаннийцев не должно остаться ни одного. Когда солнце поднимется в зенит, выступает пехот. Лучники в это время пусть откроют усиленную стрельбу. Противник против солнца не будет видеть наших стрел. Там дальше посмотрим. Идите! Я должен помолиться.

Восходящее солнце окрасило долину в огненно-оранжевые краски. Ветер порывами проносился между холмами, поднимая над землей пыль и клочья сухой травы. Громкий бой хухупалов спугнул тишину. Поднялся шум, беготня, прозвучали отрывистые команды. Через несколько мгновений хеттское войско уже стояло в боевой готовности. В центре, незыблемо застыли шеренги войска Вурусему. Справа и слева от них отряды из различных городов и племен. На правом фланге войско Таккеха, на другом войско Зерна.

Суппилулиума взошел на колесницу и направил взор в сторону вражеского стана. На противоположной стороне долины холмы ощетинились копьями.

– Я этого часа ждал десять лет, – твердо сказал повелитель. – Теперь мы сведем счеты с Тушраттой.

Цула на ходу поправлял доспехи.

– Все готово к бою.

– Хемиша не возвращался?

– Нет. Он всю ночь не давал покоя митаннийцам, а теперь исчез со всем своим отрядом.

Улия, вертевшийся рядом на коне, при этих словах встрепенулся и, с беспокойством стал вглядываться вдаль.

– Значит, он заметил что-то недоброе, – решил повелитель. – Посмотри-ка, Цула, как они выстроились: впереди, в центре ассирийцы. Вон они в длинных накидках. Тушратта не очень-то доверяет наемникам Ашшурбалита и, поэтому, пустит их в бой первыми. За ними следом пойдут митаннийские копьеносцы. Если ассирийцы дрогнут и попятятся, то копьеносцы не дадут им отступить – насадят на копья, словно уток на вертела. А кто там на флангах? Ты различаешь знамена?

– Да, повелитель. – Цула напряг зрение. – Справа Хальпа и Алалах, а слева Керкемиш и хурритские племена. В промежутках, я вижу, готовят колесницы.

– Не замечаешь ли ты воинов Та-Кемет? – забеспокоился лабарна.

– Нет, мой повелитель.

–Ты не ошибся? Вглядись. – В голосе Суппилулиумы послышалась тревога.

– Их нигде нет, – уверенно ответил Цула. – Воинов Та-Кемет легко узнать по высоким щитам, закругленным сверху. И колесницы у них легкие, на двух воинов.

Ужасная догадка молнией мелькнула в голове повелителя.

– Неужели нас обходят с тыла?

– Хемиша не пустит, – успокоил его Цула, хотя сам не был уверен.

Суппилулиума отдал приказ выстроить обоз на возвышении таким образом, чтобы за ним можно было укрыться в случае отхода. Заодно тыл хоть как-то прикрыт. Лабарна кратко помолился, затем сосредоточился на поле, где должно произойти сражение. С такой великой силой, как Митанни, он еще не сталкивался. Хорошо обученные ратники славились на весь мир. С их помощью митаннийские правители покорили множество народов. Даже Ассирия пала под натиском грозной армии Сауссадаттара. Вечный Вавилон боялся их острых копей и тяжелых колесниц. Теперь ему, лабарне Суппилулиуме, предстоит помериться силами с несокрушимой Митанни. Но лабарна верил в своих воинов и не боялся разгрома. В свое время воины великой Хатти, во главе с победоносным лабарной Мурсили дошли до Вавилона, и им не было равных. Чем нынешние хуже? К тому же, Суппилулиума изучил тактику ведения боя митаннийской армии. Во всех сражениях, на протяжении многих лет митаннийцы действовали одинаково. Сперва в бой посылали легкую пехоту. Она должна была уничтожить как можно больше лучников противника и по возможности смешать передние ряды. За ними клином вступали колесницы. В центре шил тяжелые четырехколесные повозки с тремя, а то и с четырьмя хорошо вооруженными воинами, по краям более легкие, двухколесные. Легкие колесницы, маневрируя перед рядами противника, осыпали их стрелами и дротиками. После на шеренги налетали тяжелые повозки, проламывая себе путь. А пешие копьеносцы устремлялись в разрыв и довершали разгром.

Тем временем напряжение над долиной нарастало. Суппилулиума гордо и величественно стоял в колеснице. Его окружали мешеди в тяжелых доспехах. Золотой шлем повелителя с пучком конских волос на макушке сиял над рядами копьеносцев, словно кусочек солнца. Жилет из толстой кожи с железными и бронзовыми пластинами защищал грудь. Желтый плащ за спиной взлетал от порывов ветра. Правой рукой, увитой медными воинскими браслетами, он держал обнаженный железный меч – подарок Хемиши, – в левой сжимал золотой жезл лабарны. Суппилулиума заметил среди вражеских рядов раззолоченную белую повозку Тушратты. Правитель Митанни настолько был уверен в своей победе, что даже не соизволил надеть доспехи. Он нарядился в тонкие ассирийские одежды. Его окружали такие же разряженные вельможи и музыканты. Можно подумать, что Тушратта собрался не на войну, а на веселую прогулку.

Между тем, сута с обеих сторон вступила в бой. Завизжали стрелы, зашуршали камни, срываясь с пращей, дротики с глухим стуком ударялись в щиты. После в ход шли мечи и кинжалы.

Вдруг Суппилулиума забеспокоился и опять подозвал Цулу.

– Кто повел в бой суту? – спросил он.

–Тысячник Тива, – ответил великан.

– А где Иссихасса? Почему он не возглавил атаку?

– Его нигде нет, повелитель. Он сбежал из лагеря.

– Предал, собака! – Суппилулиума помрачнел.

– Повелитель, разреши, я поведу в бой колесницы, – попросил Цула.

– Мне не хочется тебя отпускать, – с горечью признался Суппилулиума. – Там все погибнут.

– Но колесничие должны чувствовать, что их ведет в бой сильный полководец. Помнишь, в былое время ты всегда возглавлял атаки.

– Хорошо, – согласился лабарна. Он снял с себя золотой амулет в виде головы быка. – Однажды я надевал его на тебя, там, под Канишем. Тогда решалась судьба Хатти. Он смог сберечь тебя. Пусть и сейчас Боги помогут.

Бой шел в самом разгаре. Поле покрылось телами убитых и раненых. Но сута митаннийцев оказалась более многочисленной и начинала теснить хеттов. Хеттскую легкую пехоту уже прижимали к шеренгам копьеносцев. В первые ряды долетали стрелы и камни. Суппилулиума поднял жезл. Копьеносцы опустили копья и сомкнули щиты. Надо было как-то отогнать суту противника, иначе она не даст выехать колесницам, – перестреляет всех колесничих.

В стане митаннийцев грянул боевой клич. Враг уже почуял запах победы.

Суппилулиума готов был двинуть вперед копьеносцев, хотя знал, что это ослабит фронт. Но лучники и пращники митаннийцев безнаказанно расстреливали передние ряды.

Вдруг, неожиданно для обеих сторон, откуда-то с фланга стремительно выскочила конница Хауси. Словно ураган промчалась по полю, громя митаннийских лучников. И Тушратта ничем не мог помочь: лучники увлеклись атакой и далеко отошли вперед. Теперь они гибли, избиваемые всадниками. Над рядами хеттов грянул боевой клич, и громче всех кричал Суппилулиума.

Улия ликовал, завидев отца, мчавшегося по полю во главе горцев. Его копье молнией мелькало в воздухе, поражая врагов. Плащ лихо развивался сзади, а накидка из леопардовой шкуры переливалась на солнце. Но Улию