class="p1">Не знаю, чего я ожидала, говоря эти слова. Не рассчитывая на ответ – его, впрочем, и не последовало, – пытаюсь поднять почти безжизненное тело. Выходит нескладно, я не с первого раза смогла посадить его, а потом попыток шесть ушло на то, чтобы встать на ноги. Он даже помогал мне, но сил держаться у него оставалось все меньше. Я отчетливо чувствую это, когда на плече тащу сквозь сугробы к ближайшей аллее. Он хрипит и что-то стонет, но я стараюсь не обращать внимания. Все равно не могу ничего разобрать.

– Я вызову «Скорую помощь», – выдыхаю как скороговорку, а сама чуть не падаю в снег. До чего же тяжелый!

– Нет! – неожиданно твердо заявляет он. Я замираю. Признаюсь, не ожидала такого услышать.

– Не волнуйтесь, врачи смогут вам помочь… – пытаюсь убедить, но меня бесцеремонно перебивают:

– Нельзя!

Я тушуюсь. И что теперь? Его голос слаб, но я слышу столько твердой уверенности. Бросить здесь, если он отказывается от помощи? Ну уж нет! Если ему так важно, я не буду силком толкать его к врачам. Может, на самом деле он боится чего-то. Я, наверное, могу тогда…

– А ко мне пойдете? – несмотря на здравый смысл, все-таки предлагаю я. – У меня хватит способностей подлечить вас и перевязать. Хорошо?

Он кивает и, кажется, расслабляется. А меня не покидает смутное чувство, что зря я это затеяла. О том, что пускать незнакомца в дом опасно, я в тот момент не думаю. Мне истово хочется помочь, так что на опасения времени и сил уже не остается.

* * *

– Ну вот, мы на месте! – хрипло выдавливаю я, уронив ношу на диван. Он болезненно хрипит, а я осматриваюсь по сторонам, решая, как поступить дальше. Моя однокомнатная квартирка мебелью почти не располагала: раскладной диван у окна, шкаф у стены да тумбочка с цветком в углу.

– Спасибо, – еле слышно шепчет он одними губами. Я невольно улыбаюсь и уже через минуту бегу в ванную, попутно скинув верхнюю одежду. Определившись со стратегией, набираю воды в тазик и возвращаюсь обратно. Гость с места не сдвинулся и выглядит даже хуже, чем я расценила в лесу.

Несколько минут мнусь в нерешительности, но потом беру себя в руки. Врач не должен бояться! Подхожу к нему, ставлю воду на пол и аккуратно стаскиваю с него остатки плаща. Незнакомец что-то мямлит, но я все равно ничего не понимаю и перестаю слушать. Пальцы проворно расстегивают промокшую от снега рубаху. Чувствую себя неуверенно: в вопросах экстренной медицины я совсем дилетант.

К моему огромному счастью, тело пострадало незначительно, в отличие от лица и кистей рук. Там и тут виднелись глубокие ссадины и багровые кровоподтеки, кое-где даже были алые ожоги с белыми пузырями, но в целом сносно. Я облегченно выдыхаю, понимая, что смогу справиться и сама.

Мокрая тряпка бережно скользит по лицу, смывая копоть. Под чернотой оказываются не такие значительные ожоги, как я боялась. Мужчина болезненно морщится, сквозь стиснутые зубы вырывается шипение.

– Тихо, скоро станет легче, – обещаю я, спускаясь ниже. Шея опалена в не меньшей степени, чем лицо, и я заботливо промываю каждую рану. Волнуюсь, ведь в моей аптечке толком нет подходящих медикаментов. К счастью, необходимый антисептик там найдется, я на днях заходила в аптеку и пополнила запасы лекарств.

Незнакомец держится, помалкивая. А я все больше хочу расспросить его о деталях происшествия. После такого падения он должен был переломать все кости, но беглый осмотр не выявил серьезных повреждений.

Провозившись больше получаса и сменив уже четыре тазика воды, я заканчиваю обработку верхней половины тела. Нерешительность возвращается, когда я взволнованным взглядом смотрю на его брюки, раздумывая. Вроде бы врачи – существа бесполые. И нет ничего страшного, чтобы полностью раздеть незнакомца и продолжить лечение. Однако мне до безобразия неловко.

– Вы не будете против, если я… – закончить фразу не хватает смелости. Он чуть приоткрывает глаза, и через щелку вижу удивление. Уже собираюсь возмутиться, но мужчина болезненно выдыхает и почти незаметно кивает, смежив веки.

Неслышно смеюсь, а затем смело стаскиваю с него брюки и начинаю промывать оставшиеся несколько ран. Ноги, на удивление, пострадали меньше всего. Краем глаза замечаю, как мерно вздымается его грудь в такт тихому дыханию. Уснул, значит. Ну, так даже лучше, меньше боли придется терпеть.

Отмыв гостя от копоти и грязи, выливаю почерневшую воду, затем обрабатываю открытые повреждения антисептиком. Закончив, еще минут пятнадцать вожусь в шкафу в поисках мало-мальски подходящей одежды. Ухажеры ко мне никогда табунами не ходили, и мужских вещей у меня, соответственно, не было. Решение падает на одеяло и стиральную машинку: если прямо сейчас постираю его одежду, к утру она успеет высохнуть. А пока заверну страдальца в одеяло, чтобы не замерз.

Повязку было решено не накладывать: ожоги лучше заживают открытым способом, а ранений у него не было. Собрав с пола одежду, иду в ванную и закидываю вещи в стиральную машинку. Что делать с ошметками плаща, я не решила, а посему просто оставила на полу возле дивана. Выкинуть не смогла – вдруг он ему ценен как память?

Возвращаюсь обратно и хмуро смотрю на завернутое в цветастое одеяло тело. Сразу же встает новый вопрос – где ж я спать-то теперь буду? Скинуть гостя на пол мне совесть не позволит. Выход остается только один. Самый бестолковый и самый очевидный.

Прикладываю почти титанические усилия, чтобы раскрыть диван вместе с человеком, и достаю из шкафа второе одеяло и пару подушек. Одну подсовываю под голову гостю, он недовольно хмурится, я потревожила его сон, а вторую кидаю рядом. Переодеваюсь в футболку и домашние штаны и укладываюсь с противоположной стороны. Напоследок оглядываю странного незнакомца: после моей кропотливой работы он выглядит не так ужасно, как в лесу. А все равно любопытно, как он пострадал. За своими размышлениями не замечаю, как глаза устало закрываются, и я проваливаюсь в глубокий сон.

* * *

Что-то не так. Я понимаю это, когда чувствую на щеке едва уловимые шелковые касания, наполненные безграничной нежностью. Рассеянно соображаю сквозь полудрему, кому же они могут принадлежать. Приятно. Даже глаза открывать не хочется, чтобы не спугнуть эту волшебную дымку. Спасибо тебе, таинственный незнакомец, за эту мимолетную поддержку. Незнакомец…

Неожиданно резко распахиваю глаза и встречаюсь с замершим взглядом кота, укравшего кусок ветчины со стола и пойманного за поеданием. Мужчина отдергивает руку и отползает, а я сажусь на диване, поджав под себя ноги.

– Прошу прощения, миледи, – смиренно произносит он, чуть склонив голову в