Игра в гляделки длится порядка десяти минут. Я не намерена уступать, да и он, похоже, тоже. Воздух ощутимо раскаляется, но это не останавливает меня. Эйден выдыхает, признавая поражение, и протягивает руку.

– Пройдем в комнату, миледи, – говорит он. В голосе слышу нотки отчаяния и грусти, и это настораживает даже больше остальных недомолвок.

Его взгляд не отрывается от наших рук всю дорогу до комнаты. Гость усаживает меня на диван, а сам вышагивает передо мной, отрешенно изучая рисунок на полу. Я жду, давая ему возможность собраться с мыслями, а сама рассматриваю его движения. После картины на кухне мне непривычно наблюдать текучие шаги и размеренные вздохи. Эйден не похож ни на одного моего знакомого, и я незаметно любуюсь им.

– Знаете, миледи, я был крайне изумлен вашей решительностью, – начинает он. Я невольно вздрагиваю. Эйден не смотрит на меня, и становится немного зябко, по спине пробегает холодок. – Вы не бросили меня, когда я отказался от помощи. Вы спасли мне жизнь.

– А почему понадобилась моя помощь? – не ведусь на его похвалы и задаю интересующий вопрос.

Он хмыкает, но глаз не поднимает.

– Я подвергся нападению. Не ожидал встретить здесь других с моих земель. – Его взгляд возвращается ко мне, и я улыбаюсь. – И все же зачем, миледи? Вам было тяжело, но вы не сдались. А после заботливо ухаживали. Вы настолько добры?

– Мой долг – помогать людям, – прозаично отвечаю, заметив в его глазах почти преклонение. Нет, я не достойна подобного. – Это моя работа. Я не могла бросить человека умирать. Я очень волновалась, что ты и ночи не протянешь, а сейчас вижу тебя в полном порядке. Как же так?

– Вы не поверите, миледи. Я прибыл издалека, и в моих краях такое в порядке вещей, – туманный ответ. Я прищуриваюсь.

– Оплати мою помощь честными объяснениями, – голос в конце дрожит, и сказать строго не получается. Он мнется, и я тихо добавляю: – Я сохраню секрет.

Он долгие минуты смотрит мне в глаза, взвешивая искренность моего заявления. Вижу, как на его лице отражаются самые разные эмоции, от неуверенности до престранного подобия обожания. В любом случае, доверять мне или нет – его право. Эйден не обязан раскрывать своих тайн. Необыкновенный во всех смыслах гость навсегда застрянет в моей памяти, в этом можно не сомневаться.

Молчание неприлично затягивается, и когда я уже готова оставить допрос, вдруг получаю самый неожиданный ответ:

– Я – дракон.

По-идиотски моргаю, первые мгновения уверенная, что ослышалась. Постепенно возвращаю способность соображать, и на смену приходит мысль, что он пошутил. Уже готовлюсь рассмеяться, но замечаю его взгляд: гость смотрит на меня серьезно, чуточку напряженно и каплю встревоженно. Я давлюсь воздухом и закашливаюсь. Эйден уже собирается броситься ко мне, но я предупредительно вытягиваю руку и трясу головой.

Внезапное понимание истинности его слов бьет тяжелым молотом по голове, и моя рассудительность падает в небытие. Дракон? Это же такие ящерицы огромные, так? Исподлобья гляжу на гостя: он крайне перепуган, но на потустороннее существо не смахивает. Человек, проще говоря. Может, он выразился фигурально? Он ведь говорил что-то о «других с его земель», может, они сектанты? Или он просто чокнутый? Кому я вообще помогла?

– Миледи? – осторожно зовет Эйден. Я поднимаю голову и сталкиваюсь с паникой, медленно растущей до размеров ужаса в ярких глазах. Жалость против воли всплывает в душе, и я ловлю его за руку, вынуждая сесть рядом на диване.

– Повтори, – хрипло прошу я, не уверенная в собственном голосе. И правильно: мой тон недоумением и недоверием пропитан насквозь.

– Понимаете, миледи, я прибыл из другого мира, – осторожно поясняет он, отрываясь от моих обезумевших глаз. Да, я понимаю его, страшно, когда перед твоим носом кто-то сходит с ума. – Ваш мир не единственный, но в целях безопасности ангелы скрывают информацию от людей. Вы беззащитны против существ из других вселенных.

А вот теперь, пожалуй, попахивает шизофренией. Причем в запущенной стадии. Подобных рассказов про другие миры и рыбок в крови я наслушалась предостаточно, спасибо нашему универу. И с легкостью бы вызвала прямо сейчас психушку, вот только… странностей многовато. Только это останавливает меня сейчас от желания сбежать подальше и позвонить в «Скорую».

– Предположим, – откликаюсь, чтобы не вызвать подозрений. А сама украдкой осматриваю свои руки: следов от иголок не видно. И ничем посторонним в комнате тоже не пахнет. – А что ты здесь делаешь?

– Ищу любимую, – безмятежно отвечает «дракон», а я уже готова расхохотаться: ну как же, как же! Типичный сценарий! И грим такой правдоподобный, даже я не смогла отличить от настоящих ожогов. Сейчас он скажет, что искал меня, а я в драматических слезах кинусь ему на шею. И как я сразу не раскусила этот балаган?

– Смешно… нет, правда. – Встаю и медленно обхожу гостя, он провожает меня вопросительным взглядом. – Пора тебе вернуться к поискам своей любви. – Хватаю плащ и резко кидаю ему прямо в лицо. Синие глаза испуганы, Эйден хмурится, но молчит. – Давай-давай! Можешь не благодарить.

Эйден встает и низко кланяется. Я вижу, что он смущен и растерян, но не ведусь и на эти уловки. Наркоман он или душевнобольной – наплевать. Я спасла этого ненормального от сна в снегу, и хватит с него моей доброты. Противно думать, что он разыграл этот спектакль, но терпеть обман я не намерена.

– Благодарю миледи за спасение жизни, – едва слышно произносит он. – Если вам понадобится помощь, просто крикните мое имя. И я появлюсь сей момент. Прощайте.

И тут же исчезает. Я недоуменно оглядываюсь в поисках возможного места схрона. Никого. Растворился так же внезапно, как и появился. И следов не оставил. Может, мне все это просто приснилось?

* * *

На следующий день версия со сном оказывается самой правдоподобной. «Дракон» не оставил ни одного следа своего пребывания, и я решаю просто забыть о нем. Минуты складывались в часы, а те – в дни. Жизнь быстро вернулась в прежнюю колею. Я училась, работала. Иногда возвращалась в парк на то место, где встретила полуживого незнакомца и по глупости доставила домой вместо больницы. Краем сознания подозревала, что открестился он от «Скорой» ввиду своей неординарной болезни, но развивать эту мысль желания не было. Все так, как и было до встречи с ним.

Возвращаюсь с работы, на часах за полночь. Никогда не уходила позже девяти. Сегодня меня попросили закончить оформление десяти историй, и в результате я