Книги, которыми он, главным образом, занимался перед смертью, относились к библейской тематике. Среди них были малая Библия, Новый Завет, „Concordia Bibliorum“ и „Interpretationes super Evangelia“ Иеронима[262]. Несколько размышлений на религиозные темы, оставшиеся неоконченными, и семь медицинских трактатов были его последними сочинениями. Гардероб его оказался весьма укомплектованным. После опубликования «Большой Хирургии» он, должно быть, позволял себе большие расходы, более разнообразную одежду, кафтаны из бархата и дамаста, мантии, снаряжение для верховой езды. Его знаменитый меч не упоминается в описи, и мы не знаем, кому он был завещан.

Спустя пятьдесят лет его могила была вскрыта, кости подняты, и им было определено новое место успокоения – у стены церкви Св. Себастьяна. Середина церковного двора понадобилась для сооружения часовни в честь Архангела Гавриила. Душеприказчик Гогенгейма, Михаэль Зецнагель, поместил в своё время плиту из красного мрамора на могилу с памятной надписью. Плиту перенесли на новое место. Надпись на латыни в приблизительном переводе гласит:

ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН

ФИЛИПП ТЕОФРАСТ

ЗНАМЕНИТЫЙ ДОКТОР МЕДИЦИНЫ,

КОТОРЫЙ, ОБЛАДАЯ ВОЛШЕБНЫМ ЗНАНИЕМ,

РАНЫ, ПРОКАЗУ, ПОДАГРУ, ВОДЯНКУ

И ДРУГИЕ НЕИЗЛЕЧИМЫЕ БОЛЕЗНИ ТЕЛА

ИДЕАЛЬНЫМ ИСКУССТВОМ ИЗЛЕЧИВАЛ

И РАЗДАВАЛ ДОБРО БЕДНЫМ.

В ГОД 1541 НА 24 ДЕНЬ СЕНТЯБРЯ

ОН СМЕНИЛ ЖИЗНЬ НА СМЕРТЬ.

Под этой надписью высечены родовой герб Бомбастов фон Гогенгеймских, а ниже слова: «Мир живущим, вечный покой земле преданным».

Могила Парацельса в Зальцбурге

Но Парацельсу даже смерть не приносила отдохновения, так как его кости много раз переносили с места на место. Во второй раз это случилось в 1752 году, более чем через два столетия после их первого погребения, когда Архиепископ Андреас фон Дитрихштайн воздвиг мраморную пирамиду на мраморном же пьедестале, в который была вставлена прежняя красная плита, и перенёс всё это на церковную паперть. На вершине пирамиды находится урна, но его кости помещены в нишу обелиска и закрыты дверцей из цельного железного листа, на котором было намечено написать портрет Парацельса, но по какому-то вопиющему недоразумению он был подменён портретом его отца; ошибка была обнаружена лишь в 1869 году профессором Зелигманом.

По сию пору здесь молятся бедные. Посмертная слава Гогенгейма «возвеличилась во прахе» до святости, поскольку бедняки причислили его к лику святых. Когда в 1830 году Зальцбургу угрожала холера, люди отправились в паломничество к его памятнику и молились, чтобы он отвёл болезнь от их домов. Страшное бедствие миновало их, но свирепо прошлось по Германии и остальной Австрии.

В том же столетии, но несколько ранее, кости Гогенгейма вновь были потревожены, на этот раз д-ром Томасом фон Зёммерингом, получившим разрешение исследовать череп. Он обнаружил рану на затылке, на чём и был основан миф о его насильственной смерти. Говорили, что его столкнули с большой высоты в скалах и что у него была сломана шея и раздроблен череп. Пятьюдесятью годами позже д-р Аберле опроверг это в ходе многоркратных исследований костей в 1878, 1881, 1884 и 1886 годах, результаты которых подробно описал в своей чрезвычайно полезной книге «Череп из надгробного памятника и слепки Теофраста Парацельса» (Зальцбург, 1891 г.).

Он утверждает, что если бы Парацельс умер от перелома шейных позвонков, он просто не мог бы продиктовать своё завещание, что он определённо сделал в присутствии семи свидетелей. Единственным результатом этих исследований было обнаружение явных признаков рахита, и его влиянием д-р Аберле объясняет искривление и утолщение черепа и ухудшение его состояния в условиях могилы.

Приложение 1

Письмо Парацельса Эрасмусу

Theologorum Patrono Eximio domino Erasmo Roierodamo vndicunque doctissimo suo optimo.

Que mihi sagax musa et Alstoos tribuit medica, candide apud me clamant Similium Iudiciorum manifestus sum Auctor.

Regio epatis pharmacijs non indiget, nec alie due species indigent Laxatiuis, Medicamen est Magistrale Archanum potius ex re conforta-tiua, specifica et melleis abstersiuis id est consolidatiuis, In defectum epatis essentia est, et que de pinguedine renum medicamina regalia sunt perite laudis. Scio corpusculum Mesuaijcas tuum non posse sufferre colloquintidas, nec Aliquot [aliquod] turbidatum seu minimum de pharmaco Scio me Aptiorem et in Arte mea peritiorem, et scio que corpusculo tuo valeant in vitam longam, quietam et sanam, non indiges vac[u]ationibus.

Tertius morbus est vt apertius Loquar, que materia seu vlcerata putrefactio seu natum flegma vel Accidentale colligatum, vel si fex vrinae, vel tartarum vasis vel Mucillago de reliqui js e spermate, vel si humor nutriens viscosus vel bithuminosa pinguedo resoluta vel qui-cquid huiusmodi sit, quando de potentia salis (in quo coagulandi vis est) coagulabitur quemadmodum in silice, in berillo potius, similis est hec generatio, que non in te nata perspexi, sed quicquid Iudicaui de minera frusticulata Marmorea existente in renibus ipsis iudicium feci sub nomine rerum coagulatarum.

Si optime Erasme Mea praxis specifica tue Excellentie placuerit Curo ego vt habeas et Medicum et Medicinam.

Vale

Theophrastus.

Приложение 2

Письмо Эрасмуса Парацельсу

Rei medicae peritissimo Doctori Theophrasto Eremitae, Erasmus Roterodamus S[alutem].

Non est absurdum, medico, per quem Deus nobis suppeditat salutem corporis, animae perpetuam optare salutem. Demiror, unde me tam penitus noris, semel dum taxat visum. Aenigmata tua non ex arte medica, quam nunquam didici, sed ex misero sensu verissima esse agnosco. In regione hepatis iam olim sensi dolores, nec divinare potui, quis esset mali fons. Renum pinguedines ante complures annos in lotio conspexi. Tertium quid sit, non satis intelligo, tamen videtur esse probabile mihi, id molestare ut dixi. Hisce diebus aliquot nec medicari vacat, nec aegrotare, nec mori, tot studiorum laboribus obruor. Si quid tamen est, quod citra solutionem corporis mihi possit lenire malum, rogo ut communices. Quod si distraheris, paucissimis verbis ea, quae plusquam laconice notasti, fusius explices, aliaque praescribas remedia, quae dum vacabit queam sumere. Non possum polliceri praemium arti tuae studioque par, certe gratum animum polliceor. Frobenium ab inferis revocasti, hoc est dimidium mei, si me quoque restitueris, in singulis utrumque restitues. Utinam sit ea fortuna, quae te Basileae remoretur. Haec ex tempore scripta vereor ut possis legere. Bene vale

Erasmus Roterodamus

suapte manu.

Приложение 3

Пасквиль на Парацельса

Manes Galeni adversus Theophrastum, sed potius Cacophrastum.