позапрошлогоднего дождя и жертвовать своим комфортом ради ее удовольствия я не намерен. Хотя, насколько я знаю, и она с ним была исключительно от безысходности. Так что никаких чувств тут с обеих сторон не наблюдалось… поэтому никакой логики тут нет… Вообще никакой. Кстати, учти: меня дико раздражают любые упоминания об этой кретинке. Так что если не хочешь, чтобы я начал искать повод, чтобы отправить ее на плаху, постарайся больше разговоров о ней со мной не заводить, – его густые брови совсем сошлись на переносице, а скулы угрожающе напряглись. – И вообще, оставь меня, я хотел проверить доклад треольского наместника, что-то налоги начали падать…

– Хорошо, отец, – не стала спорить Къяра. Рассерженный вид отца не предвещал ничего хорошего, и ей не хотелось вступать с ним в конфронтацию. – Увидимся за ужином, – улыбнувшись, она вышла.

Артес тут же последовал за ней, а в коридоре тихо окликнул:

– Владетельница…

– Что тебе? – она резко обернулась.

– Может быть, Вы позволите поговорить с Вами наедине?

Недовольно скривив губы, Къяра после недолгих размышлений, решила, что ей не помешает узнать, что подвигло Артеса просить ее аудиенции, поэтому хмуро проронила:

– Хорошо, через час ко мне в апартаменты подойди, – и резко развернувшись, поспешила удалиться.

Артес проводил ее долгим взглядом. После возвращения Къяры он пребывал в смятении. Та, которую он в своих мечтаниях давным-давно сделал своим кумиром, теперь не только была несказанно холодна с ним, но и старалась избегать любого общения. Ко всему прочему, его удивляло, что Владетель не только не захотел вернуть дочери власть над ним, но и периодически находил повод подчеркнуть, что он лично его маг, и та не вправе распоряжаться его судьбой. Случись такое когда-то, Артес был бы чрезвычайно доволен, но сейчас, когда из образа Къяры он создал себе идеал, такой поворот событий его не особо радовал, и он никак не мог выработать хоть какую-то линию поведения с Къярой. Ее нарочитые отстраненность и дистанцированность озадачивали его и даже пугали. За все это время она ни разу не поинтересовалась как дела у сестры и не захотела с ней увидеться. Лишь рядом с Магратом она оживлялась, и на губах ее появлялась едва заметная нежная улыбка, в остальное время она была раздраженно-мрачной и хмурой. Все окружение у нее ничего кроме недовольства не вызывало, и все придворные просто обмирали от страха при одном ее появлении, чувствуя таившуюся во всем ее облике скрытую угрозу. Артес терялся в догадках как на счет того, ценой чего ей удалось выбраться из колодца желаний, так и насчет того, что послужило причиной столь резкого изменения ее характера.

Через час он постучал в ее апартаменты и, услышав: «Входи», отворил дверь. Къяра сидела в кресле у окна и что-то читала. Когда же он вошел и с поклоном приблизился, отложила книгу и, набросив магический занавес, холодно проронила:

– Что хотел?

– Хотел полюбопытствовать, чем я прогневал Вас? – склонился он перед ней еще ниже.

– Ничем, – она равнодушно повела плечом.

– Вам пришлось не по нраву, что я был близок с Вашей сестрой?

– С чего ты взял, что это может хоть как-то трогать меня? Мне абсолютно безразлично, Артес, с кем ты был близок, – Къяра раздраженно поморщилась.

– Тогда в чем причина Вашего неприязненного отношения ко мне? Чем я провинился?

– На основании чего ты сделал такие выводы?

– Вы избегаете общения со мной, негативно воспринимаете каждое мое появление. Я хочу узнать причину, – Артес выпрямился и не сводил с нее пристального взгляда.

– Ты по какому праву так со мной разговариваешь? – она резко встала и с размаху ударила его по щеке. – Считаешь, что раз принадлежишь отцу, я не найду на тебя управу? Найду! Можешь не сомневаться! – ее глаза недобро сузились, в них полыхнула плохо-сдерживаемая ярость.

Артес, неотрывно глядя на нее, медленно опустился на колени:

– Владетельница, в Вашей власти наказать меня как угодно, я покорно приму любое наказание. Так разгневавший Вас вопрос я задал лишь с одной целью – постараться исправить то, что так раздражает Вас во мне и в моем поведении … – он нервно сглотнул. – Я очень хочу заслужить Ваше расположение, Владетельница.

– Зачем тебе это? Хочешь выйти из-под власти отца? – недобро кривя губы, хмуро проронила она.

– Что Вы, Владетельница… Я и помыслить о таком не смел… Я лишь хотел уверить Вас в моей преданности. Я помню, что Вы для меня сделали, и хотел заверить, что, несмотря на то, что кабалит на мне теперь не Ваш, мое сердце и моя жизнь принадлежит Вам наравне с Вашим отцом…

Ярость, полыхающая в ее взгляде, несколько улеглась, и она тихо проронила:

– Можешь встать, и если хочешь доказать мне свою преданность, то лучше забудь о том, что было раньше, и начинай строить отношения со мной с чистого листа.

– Я понял… Конечно… Вы вправе требовать доказательств, Владетельница, – Артес медленно поднялся и после непродолжительного молчания продолжил: – Надеюсь, моя откровенность будет первым шагом. Вы знаете, что Ваш наследник не сын Вашей сестры?

– Я-то знаю, а вот ты откуда знаешь? – она удивленно чуть приподняла брови.

– Я долгое время был при Грейте поэтому догадался, что незадолго до Вашего появления, Владетель заменил его кем-то, кто лишь его личину носит.

– Моим сыном заменил, – мрачно усмехнулась Къяра, – так что если хочешь голову на плечах сохранить, то обо всех подменах тебе лучше молчать.

– Что ж это замечательно. Значит, статус-кво восстановлен. Будьте уверены, Владетельница, кроме Вас и Владетеля о подменах я никому и слова не промолвлю ни при каких обстоятельствах.

– Это радует, что собственной голой дорожишь и похоже с ней дружишь, – она удовлетворенно кинула.

Ее иронично-снисходительный тон немного покоробил Артеса, но он, решив не обращать на него внимания, тут же подобострастно улыбнулся:

– Мне лестно, Владетельница, что у Вас, наконец, сложилось обо мне впечатление как о разумном и искренне преданном Вам слуге, уважающем Вашу силу и могущество, наравне с Вашим отцом.

– Ты действительно стал любовником сестры лишь из-за сложившихся обстоятельств и не опечален разлукой с ней?

Заметив впервые в глазах Къяры огонек заинтересованности, Артес испугался выложить всю подноготную их с Ингой взаимоотношений. Уж больно настороженно отнеслась к нему Владетельница, да и сурово-холодной становилась при одном упоминании имени сестры, к тому же резкая фраза о недопустимости его апелляций к прошлому занозой сидела в голове.

– Наши взаимоотношения с Вашей сестрой строились в основном исходя из требований Владетеля, поэтому сказать, что теперь я тоскую без нее, было бы большим преувеличением, – постарался он не