Рахм кивнул, лихорадочно что-то подсчитывая:

— Тут ты прав… Предлагаю тогда всем лечь и попытатьсяуснуть. Поговорим завтра, иначе мы проспорим до утра, а выспаться передоперацией не помешает.

— Что ж… — буркнул опечаленный Зорнал. — Спать так спать…

Старый бондарь зашаркал вниз, приводить в порядок мокруюмастерскую. Товок с Азаком быстро улеглись, а Рахм присел в стороне,прокручивая кольцо на пальце и думая о завтрашнем дне. Независимо от того,сколько ещё препятствий поставит ему судьба, он поклялся, что получит головуузурпатора.

Или так, или Хотак его уничтожит…

Когда день в тяжёлой битве понемногу уступил ночи, узкаядвухмачтовая галера под флагом Боевого Коня, преодолев бушующие волны, подошлак причалам Нетхосака. Её борта и оснастка, гораздо ниже, чем у обычных имперскихкораблей, говорили о том, что она предназначена для плавания только внутриКровавого моря. Однако низко сидящий острый таран на носу делал её грозныморудием против менее подвижных целей.

Никто не обращал на галеру внимания до тех пор, пока один издозорных не разглядел, кто стоит в гордой позе на капитанском мостике. Подобночуме, паника начала распространяться по территории порта. Колоту пришлось болеетрёх раз угрожать расправой и призывать авторитет отца, прежде чем гостьполучил достойную встречу, как и подобает его рангу.

Итак, условности были соблюдены, и Лорд-Вождь Голгрин сошёлна землю имперской столицы.

Извещённый быстроногим гонцом, Хотак успел приготовиться кстоль необычному визиту. Слуги быстро облачили его в парадную броню, готовя квойне или тонкой дипломатии. Людоеды кроме силы и храбрости весьма уважалижелание немедленно вступить в битву.

Позади Хотака красовалось огромное полотно, изображавшееимператора с супругой, наслаждающимися отдыхом у открытого окна, за которымрасстилался виноградник. Сам Хотак, закованный в броню, гордо откинулся наспинку кресла, держа снятый шлем в руке. Рядом стояла Нефера в великолепномизумрудном платье и с любовью смотрела на супруга.

Роскошная кровать из красно-чёрного дуба заменила старую,изрубленную в ночь приснопамятного жалкого сопротивления Чота. Сторонаимператрицы была не примята, но где бы ни провела ночь Нефера, о прибытиегалеры она узнала незамедлительно. Распахнулась дверь, и жрица вошла в покоиХотака, полностью готовая к приёму посланца другой расы, даже если речь шла олюдоедах. Струящаяся чёрно-серебристая одежда подчёркивала не только её высокоеположение, но и великолепную фигуру.

— Муж мой, я вижу, ты уже готов принять посланца. — Доноздрей императора докатилась привычная волна лавандового аромата. Он целый мигнаслаждался ею, вспоминая старые, более простые времена.

— Ты прекрасно выглядишь! Могу я сделать тебе стольпривычный комплимент?

— Можешь, — ответила Нефера с уверенной улыбкой, чутьпоправила плащ Хотака и смахнула крошечное пятнышко с панциря. — Ты понимаешь,что означает подобный визит?

— Ещё бы. Голгрин и этот его жалкий Кхан решили принять нашдоговор. Это было неизбежно, мы ведь предложили прекрасные условия.

— Но это так неожиданно…

— Колот хорошо справился с заданием, — озвучил Хотак своюнедавнюю мысль.

— Да у него было мало шансов все провалить, — отозваласьНефера, — Мы ведь спланировали каждый его шаг.

Император успокаивающе поднял руку:

— Ну, не лишай парня славы… Конечно, он не настолько умён,как Бастиан, или не так предан тебе, как Арднор, но пока он приносит нашемусемейству только славу.

— Конечно… я знаю о его силе и возможностях. Быстро вошедшийофицер опустился перед Хотаком на колено:

— Мой император, ваш сын Колот и эмиссар людоедов Голгриножидают в зале совета! Хотак щёлкнул пальцами:

— Прекрасно! Я полагаю, все желания лорда Голгринавыполнялись без промедления?

— Да, мой император! Сделали всё, что могли! — По лицуофицера пробежала тень отвращения при мысли о том, чтобы рассматривать людоедакак важную персону.

— Тогда не будем ждать. — Хотак протянул руку Нефере. —Дорогая?

Как только император и его супруга вышли наружу, к нимприсоединилась дюжина минотавров охраны с обнажёнными секирами; двери мягкооткрывались и закрывались за ними. Когда чета приблизилась к залу совета, ихокружало более пятидесяти стражей — достаточное количество для того, чтобыпроизвести впечатление на людоеда.

Посреди зала стоял огромный стол, пожалуй, самый крепкий вимперии, ведь многие военачальники любили подтверждать свои слова ударом кулакапо столешнице. Две огромные люстры, по сто двадцать пять свечей каждая,освещали помещение. Деревянные панно на оштукатуренных стенах изображалидетальные карты главных островов и колоний. На дальней стене во всю ширьраскинулся шедевр Хотака: по бурному сине-зелёному океану, где изнутрипробивался красный оттенок, намекая на Кровавое море, расстилались контурывеликой империи. Лорд Голгрии как раз и обозревал это творение, покачивая чашус вином в руке.

Важный герольд привлёк всеобщее внимание:

— Император Хотак Де-Дрока и его супруга леди Нефера!

Только яростный блеск в глазах жрицы выдал гнев, когдагерольд опустил её храмовое звание. Колот, сидевший в кресле недалеко отлюдоеда, вскочил и торопливо поклонился — молодой минотавр выглядел усталым иизмотанным. Голгрин, напротив, был свеж и весел и изящно отвесил поклонимператору. Рядом с ними высился, как всегда насторожённый, Бастиан.

— Рад приветствовать тебя, лорд Голгрин! — проревелимператор радостно. — Прошло много времени, не так ли? Я имею в виду с тех пор,как мы начали вести переписку, и до того, как мы увиделись лично. Где это было,в Зигарде?

— Не так уж и много, — хмыкнул людоед. — Но этодействительно было в Зигарде. — Он показал глазами на карту, где примернорасполагалось ближайшее к Саргонатху поселение людоедов, потом повернулся истал пристально разглядывать леди Неферу.

— Как поживает Великий Кхан? — вежливо осведомился Хотак.

— О, он чувствует себя прекрасней всех ныне живущих.

Взгляд людоеда был по-прежнему устремлён на Неферу, и Хотакпочувствовал раздражение.

— Этот визит стал для нас полной неожиданностью… Смею ли япредполагать, что наше предложение подошло и вы его принимаете?