— Тогда и назывались бы не «Башня», а «Какие-то здания», — съязвил я.

— Башня — это символ, сынок, — Кольт отсмеялся, и теперь стоял у стола, глядя на меня. — Символ власти. Символ силы. Что-то, что возвышается над всеми, что видно почти из любой точки города, но недоступно для простых духов. Обычные призраки даже вход туда увидеть не смогут, а если каким-то чудом найдут его — охрана остановит их за секунду.

Погодите-ка! А вот это уже интересно. Значит, вход в Башню можно найти? Не узнать пароль, а просто отыскать?

— Так что, — продолжал Кольт, — тебе лучше дружить с Башней, Денис. Дружить и уж точно не ссориться. Да, мне и без тебя многое известно — но ты всё равно кончишь дурить и расскажешь мне всё, что знаешь, о заговоре Отдела и Немёртвого, об их делах и о том, что произошло вчера и как ты всё-таки умер. Расскажешь о том, зачем таскал при себе вот это всё, — он обвёл рукой вещи на столе, — расскажешь о том, зачем напал на главу Отдела, потому что прости, я не верю в сказки про месть. Расскажешь, как сумел «договориться» с моим конём…

На последней реплике у меня чуть не вырвалось «чего?», но я вовремя заткнулся. Погодите-ка. Так обычные призраки не могут говорить с Экспрессом? Может, это какая-нибудь ещё фишка, которая передалась мне от Смерти?

Надо будет его расспросить. А пока…

Я шумно выдохнул.

— Ладно, я понял, не нужно пугать меня проблемами.

— Тогда начинай, — Кольт развёл руками.

— Погоди, — я нахмурился. — Где мои гарантии, что ты отпустишь меня, когда я отвечу, а не засунешь куда-нибудь?

— У тебя их нет, — откликнулся Кольт. — Зато у тебя есть гарантии, что я не отпущу тебя, если ты будешь и дальше трепать мне нервы вместо нормальных ответов.

— Значит, так Башня выполняет свои обязательства? — я злобно зыркнул на него. — Ты всё ещё должен мне за Немёртвый.

— Может быть, должен, — парировал скелет. — Может быть, нет. Это я решу после твоего подробного и увлекательного рассказа парень. Как и то, стоит ли тебя отпускать, или нет. Но не пытайся ставить мне условия: ты не в том положении, чтобы делать это.

Ладно. Тут бы не перегнуть палку, а то он и правда решит действовать «по-плохому».

Я помолчал.

— Иди ты к чёрту, Кольт. Не знаю, что ты там себе придумал про меня, какие тайны и откровения хочешь услышать… всё просто. Меня и моих товарищей скормили какой-то хтони.

— Так, — Кольт сел на стол, сдвинув мои вещи в сторону. — Продолжай.

— Продолжаю, — я перевёл взгляд на него. — Совершенно обычное утро, первый практический экзамен с выездом в простенький Могильник. Ничего не предвещало, как говорится, мы должны были пару часов пострелять в слабых зомби…

…рассказывая Кольту о событиях вчерашнего утра, а наблюдал за его реакцией. Конечно, сложно что-то сказать об эмоциях, глядя на голый череп. Но мало ли, в какой момент дрогнет огонёк в его глазнице или раздастся особенно глубокомысленный смешок!

Разумеется, говорил я не всё. Ни слова о призрачной старухе в подъезде, с которой для меня всё началось; об амулете на шее у Зверя. О Смерти, само собой, как и обо всех новых способностях — и о том, что на деле я выжил в той схватке.

— Постой-ка, — прервал меня Кольт в тот момент, когда я рассказывал, как пришёл в себя уже призраком и побрёл на выход. — Так от чего всё-таки ты умер? Тебя убила та тварь? Или ты умер от ран?

Я закатил глаза.

— Чёрт, что за вопросы? Я потерял сознание от дикой боли, истекая кровью, а когда пришёл в себя, был уже мёртв. Я, по-твоему, дневник вёл в последние минуты своей жизни?..

Он встал со стола и хрустнул костяшками пальцев.

— Дурацкий разговор, парень. Знаешь, я чертовски не люблю, когда меня обманывают в мелочах. Я ещё понимаю — крупная ложь, но мелочи… это просто неуважение. Будто люди думают, что я настолько тупой, что не замечу.

— Ты о чём? — не понял я.

— Ты же видел, как выглядел призрак твоего учителя, — он вновь принялся медленно приближаться ко мне. — От него осталось чуть больше половины. При взгляде на него веришь, что его сожрали. А у тебя — ни одной раны. Повторяю вопрос, парень: как именно ты умер и от чего?

Я закатил глаза.

— Ты только поэтому подумал, что я вру?.. Серьёзно? Эй, вспомни сам: Зверь сломал мне запястье, когда мы с ним дрались, а когда мы прилетели в Немёртвый, рука уже была целой.

— Да что ты говоришь.

— Да! Именно это и говорю! У меня призрачная регенерация, или что это такое, а почему — я понятия не имею! Не веришь — посмотри сам!

Я пошевелил скованными руками, будто демонстрируя, что они целы.

Чёрт. Есть проблема — долго врать не получится.

Да, сейчас он, скорее всего, взглянет на мою руку, убедится, что она цела, кивнёт и скажет, чтобы я продолжал. Но… дальше мне придётся говорить правду — или он поймёт, что я вру. Слишком много вопросов у него возникнет, слишком трудно мне будет выдумать правдоподобные ответы на них. Рассказать складную байку, умолчав обо всех неудобных для меня моментах, не выйдет.

Итак, продолжать врать — не вариант; говорить правду — тем более. Уйти через слои я, наверное, мог бы. Но тогда он это увидит, да и камера сверху зафиксирует каждую секунду! Вся Башня будет в курсе обо мне и моих умениях, и я никогда не найду вход в неё. Чёрт! Нужно что-то другое; что-то, что его отвлечёт…

Кольт обошёл меня со спины и дёрнув вверх мои запястья, разглядывая их. Я пошевелил пальцами.

— Что, убедился?

Он хмыкнул.

— Регенерация, значит? Да, такое встречается. Не очень часто — обычно таким талантом овладевают старые и опытные духи — но порой могут встретиться и те, кому это дано с самого дня смерти…

— Всё? Вопрос закрыт?

— Ну, я ведь не знаю наверняка, что ты из таких самородков. Может, тебе не ломали руку, а просто чуть вывернули.

Кольт положил руку на моё