неверных решений в такую ночь люди принять не могут. Оттого так горячи сердца и открыты их души. Готовые принять новый этап цикличной жизни. Восхищенные тем, как колесо делает свой оборот. Но только в Высоком Очаге все выглядело иначе. Сдержаннее. Как и подобает празднику в высшем свете. Вероятно, к лучшему. Предаваться веселью некогда. Следует сохранить остроту ума.

Адептка обвела задумчивым взглядом зал. Четыре королевских дома и их свита. Сплошь особы, которые старались узнавать обо всем первыми. Люди, стремящиеся держать вожжи крепкой рукой и не допускать никаких рисков. Наверняка кто-то из них прознал о том, кем была Ашада Норлан на самом деле. Шила в мешке не утаишь. Другой вопрос, был ли это сам Бариан Мейхарт или кто-то иной. К примеру, Ремвин Стормфорд, которого золотой паук явно привлек не меньше, чем то место, на котором он горделиво восседал.

– Можем идти танцевать? – Голос Кевендила вывел Гвин из оцепенения.

Принц смотрел на жену со смесью надежды и нетерпения.

– Пойдем. – Он весело улыбнулся и украдкой ущипнул ее за коленку под столом. От неожиданности женщина вздрогнула. Подобные выходки она ожидала от кого угодно, только не от Кевендила Мейхарта. – Я боялся, что ты не успеешь вовремя. Давай не будем терять больше ни минуты этого дивного вечера?

Адептка пожала плечами. Конечно, она устала после долгой дороги и предпочла бы провести время в относительном спокойствии. Но танец давал ей шанс еще раз покрасоваться меж гостями и, быть может, поймать на себе пару испуганных взглядов. Это было бы как нельзя кстати.

– Как прикажете, милорд. – Гвин изобразила на лице подобие кокетливой улыбки.

Кевендил Мейхарт остался вполне доволен. Он вскочил с места, подал руку жене, а другой махнул музыкантам.

Заиграли веселую танцевальную мелодию. Настолько отличную от предыдущей, мелодичной и тягучей, что Гвин невольно приподняла брови. Похоже, приглашенные музыканты действительно знали толк в праздничной музыке. Зал заполнили звуки флейты и волынки. К ним присоединились струнные инструменты. Последней запела губная гармошка. Никакой тебе нудной арфы. Благодать.

Все расступились перед четой Мейхартов. Принц чинно вывел свою принцессу на середину зала. Он улыбался так широко, словно демонстрировал не жену, а добытый в бою трофей. И той, кто была рядом, Кевендил явно гордился. Он будто вовсе позабыл о ее опоздании и неподобающем платье.

Гвин действительно блистала. Блики играли в рыжих волосах так завораживающе, что и корона оказалась не нужна. Платье облегало стройный стан, подчеркивая соблазнительную женскую фигуру. Живые тени клубились в его складках. Они тянулись тонкими нитями по полу и рассеивались, будто невесомая дымка. Золотые бусинки на черной ткани пришли в движение, меняя искрящийся узор. Листья и паучки помельче стали рунами. Именами рода Хагмор, что она видела в той крипте под Бастионом. Они сплелись меж собой, точно паутина. И ее нити тянулись вверх. Паук на груди пошевелил длинными ногами и неспешно переполз выше, расположив хелицеры меж ключицами Гвин. Четыре верхние лапки обхватили шею на манер странного ожерелья. Четыре нижние конечности расправились, запутавшись в вязи рун. Это была красивая и легкая магия. Но у всех без исключения дам в зале она вызвала зависть. Мужчины же в восхищении таращились на чародейку. Даже слуги позабыли об обязанностях, наблюдая за молодыми супругами Мейхарт.

– Дивные чары, – шепнул Кевендил, обнимая тонкий стан жены. – Ты просто восхитительна.

Принц улыбнулся.

Адептка ответила легким наклоном головы.

Наследник Нордвуда закружил супругу в быстром танце. Замелькали лица. Всеобщее веселье возобновилось. Люди присоединялись к танцующим. Живо и радостно. Конечно, это несколько нарушило планы Гвин. Однако не полностью. Она заметила то, чего никак не ожидала. И дело было не в ожившем гербе Хагмор на ее одежде.

Часть присутствующих дам наблюдали вовсе не за ней. Их интересовал принц. Молодой, высокий, стройный и приятный на лицо. Наследник королевства, которое все считали пропащим (и даже неудобным соседом под действием проклятия), но теперь оно стало одним из самых перспективных. Вероятно, многие дамы мечтали оказаться на месте Гвинейн. И, черт побери, она бы с радостью уступила любой из них.

Адептка ощутила новый укол совести. Но, увы, ничего более не почувствовала. Несмотря на руки мужа на талии. На близость его молодого и стройного тела. Кевендил оставался сдержан. Он не вызывал в ней не то что бушующей страсти, нет. Даже малейшей искорки влечения. Минимального удовольствия или желания. И, увы, Гвинейн не могла понять, пробуждает ли она в нем хоть какие-то настоящие чувства. Или это лишь супружеский долг и прочая чепуха. Отчего-то она поймала себя на мысли, что все это стало вдруг важно. И если даже неделю назад она свято верила, что все у них с Кевендилом еще впереди, а отношения развиваются просто идеально, то теперь она не могла отделаться от ощущения, что врет сама себе. Не говоря уже о муже. Вероятно, потому, что стало с чем сравнивать. Потому что появился в ее жизни человек, который разжигал в ней ту самую искру одним своим присутствием.

Гвин напряглась, погружаясь в собственные ощущения.

Вот улыбка принца. Его губы совсем рядом. Ровные белые зубы. Едва заметная ямочка на левой щеке, когда он улыбается. Серые глаза и высокие скулы. И никаких эмоций в ответ. Точно картину разглядывает. А ведь они уже были близки достаточное количество раз, чтобы хотя бы начать краснеть в его присутствии.

Но нет. Ничего.

– Все хорошо? – тихо спросил принц. – Моя леди какая-то напряженная.

– Твоя леди провела в лесу несколько дней, дорогой муж. – Она ответила так, чтобы лишь он услышал. – И, что самое прискорбное, ей к такому ритму жизни не привыкать.

– Ты всегда можешь отложить дела и просто стать… принцессой Нордвуда. – Он отстранился. И поцеловал ее руку.

Такой фигуры в танце не было. Однако вольность незамеченной не осталась.

Кто-то улыбался.

Чей-то взор метал молнии.

А иные оставались сдержанно-безразличны.

– Выбор, – буркнула Гвин себе под нос. – Снова выбор.

Кевендил вновь приблизился, обнимая супругу за талию.

– Ты что-то сказала?

– Говорю, украсили зал дивно. – Она улыбнулась.

На этот раз вполне искренне. Украшения в Высоком Очаге ей и вправду нравились.

Кевендил явно обрадовался словам Гвин. Он принялся рассказывать что-то о том, как украшали зал в ее отсутствие. И какие прочие хлопоты пришлось пережить правящему семейству. Однако адептка слушала вполуха. Вместо этого она следила за собравшимися и старалась уловить нити их бесед.

Один вельможа подле короля Бариана Мейхарта вовсю восхвалял его коллекцию вин.

В другом конце зала королева Кресмарка негромко жаловалась на то, что муж притащил ее