и Брут решил пожертвовать своим недавним соратником. Он созвал народ на собрание и обратился к ничего не подозревающему Коллатину с речью, в которой стал убеждать его добровольно сложить с себя звание консула и со всем своим имуществом покинуть Рим. Коллатин от изумления онемел. Потом он взял слово и напомнил об оскорблении и самоубийстве Лукреции, о ненависти к виновникам его несчастья. Но его не слушали. Пойти на жертву и ради спокойствия римлян оставить и пост, и город начали наперебой уговаривать Коллатина самые знатные люди Рима. К ним присоединился и Спурий Лукреций, отец Лукреции и тесть Коллатина. Спорить с ним Коллатин не мог. Он покинул собрание, велел домочадцам собрать все имущество, какое можно захватить с собой, и отправить его в город Лавиний, в свое время основанный Энеем. Затем Коллатин заявил, что по собственной воле слагает с себя обязанности консула, после чего тоже уехал в Лавиний.[175] Брут же созвал новое собрание и с согласия сената предложил изгнать из Рима всех, кто принадлежал к роду Тарквиниев.[176]

Новым консулом вместо Коллатина был избран Публий Валерий. Он уже давно прославился в Риме и своим богатством, и своим красноречием. Когда похороны Лукреции превратились в восстание против царя, Валерий принял в нем активное участие. Он не претендовал на власть, пока полагал, что народ изберет вместо изгнанного царя одного вождя, так как был уверен, что лучше Брута никто этому месту не соответствует. Когда же было решено, что во главе государства отныне будут стоять два равноправных правителя, и одним из них избрали Коллатина, Валерий почувствовал себя оскорбленным. Он даже перестал приходить в сенат и участвовать в судебных заседаниях. А ведь Валерий прославился именно как защитник обвиняемых в суде. Тогда по Риму поползли слухи, что Валерий от обиды может переметнуться на сторону изгнанных царей. Об этих слухах узнал и сам Валерий. Когда Брут потребовал от народа дать клятву не щадя жизни бороться с царями за свободу, Валерий первым дал ее. И вот теперь он достиг своей цели — Валерий был избран консулом.

Рим праздновал свободу. Но недаром Брут требовал от сограждан клятвы в верности ей. За свободу еще надо было бороться, ее надо было защищать. Изгнанные Тарквинии не теряли надежды вернуться в Рим. Еще в то время, когда одним из консулов был Коллатин, от них прибыли в город послы с грамотами царя, в которых тот сожалел о своей прежней надменности и просил римлян вернуть его, обещая отныне справедливое и мирное правление. Явившись в Рим, послы просили сенаторов дать им возможность выступить перед народом: путь, дескать, сам народ решит, возвращать ли ему Тарквиниев или нет. Сенаторы поддались на эту уловку, а Валерий решительно выступил против. Он боялся, как бы основная масса народа, боясь почти неминуемой войны с Тарквиниями, не предпочтет мирное рабство опасной свободе.

Богиней-покровительницей Рима являлась и Рома. Сами римляне считали, что именно эта богиня подсказала Энею, где нужно основать новый город. Когда в Риме возник культ императора, то его начали почитать вместе с Ромой.

Август и Рома.

Камея. Конец I в. до н. э.

Храм Венеры и Ромы в Риме.

136–137 гг.

Прекрасная легенда связана с появлением в римском пантеоне богини утреннего света Матери Матуты (Имо). Много трагических приключений пришлось ей пережить, прежде чем она обрела божественный покой.

В Риме не только каждое явление природы имело своего бога, но и каждый дом, семья, человек.

Такие божества, сопровождающие человека в течение всей его жизни и даже в загробном мире, бывали и добрыми: пенаты, лары, гении, юноны, маны, — и злыми: ларвы или лемуры.

Мать Матута.

Статуя из Кьянчиано близ Кьюзи. Известняк. Середина V в. до н. э.

Две лары и гении.

Роспись Дома Веттиев

Справляться с различными проблемами римлянам помогали и великие пророчицы — Сивиллы и их священные книги. В самые трагические минуты римской истории народ и его правители обращались за советом к Сивиллиным книгам и тщательно выполняли все рекомендации древних божественных пророчеств.

Дельфииская сивилла.

Палаццо Барберини. Рим

Храм Сивиллы в Тиволи.

Начало I в. до н. э.

Мир богов населяли не только собственно римские божества, но и множество заимствованных у соседних греков и этрусков, а также у народов завоеванных территорий. Все они под своими или новыми именами охотно принимались римлянами и включались в пантеон, чтобы покровительствовать могущественному Риму.

Статуя Аполлона

Исида.

Фрагмент рельефа. Середина II в.

Рельеф с изображением Митры, закалывающего быка.

Мрамор. II–III вв.

После первой неудачи Тарквиний прислал в Рим новых послов. Те уже не говорили о возвращении царской власти и царского рода. Они только требовали возвращения своего имущества. Римляне почти склонились к тому, чтобы вернуть изгнанникам их добро, но тут выступил некий Гай Минуций. Он сказал, что, получив свое имущество, Тарквинии могут использовать его для войны с римской свободой. «Лучше, — говорил Минуций, — чтобы деньги помогли нам против тиранов, чем тиранам — в борьбе против нас». Пока шло обсуждение, послы начали обходить дома богатых и знатных римлян. Их тайной целью было узнать, каково настроение в Риме, есть ли там люди, готовые составить заговор в пользу царей, и если есть, то сколько их и сильны ли они.

В Риме действительно такие люди нашлись. Это была в основном молодежь, бывшие сверстники и сотоварищи сыновей царя. Они и сами по примеру царевичей вели себя вольно, а теперь их своеволию пришел конец. Они мечтали о возвращении царской власти, потому что царь может разгневаться и простить, а закон неумолим и равен для всех. Царь, как они говорили друг другу, это — строгий, но справедливый отец, а закон — холодный и равнодушный каратель. Среди таких людей были знатные Аквилии и Вителлии, чьи матери были сестрами Коллатина. Они склонились на уговоры царских послов и согласились составить заговор и свергнуть республику. В заговор они вовлекли и двух сыновей самого Брута. Дело в том, что сестра Вителлиев была женой Брута, так что его сыновья приходились юным Вителлиям двоюродными братьями. Вителлии внушили юношам, что те, избавившись от жесткости и тупости отца, станут еще и родственниками дома