Вечером заговорщики собрались в доме Аквилиев, где жили и царские посланцы. Они поклялись страшной клятвой убить консулов и написали об этом Тарквинию, а письмо вручили его послам. Случайно это услышал раб Аквилиев Виндиций. Он решил раскрыть заговор. Но кому? Трудно, да и небезопасно сообщить одному консулу, что в заговоре против государства участвуют его сыновья, а другому — что его племянники. Тогда раб обратился к Валерию, бывшему в то время еще частным лицом. Выслушав Виндиция, Валерий с друзьями и слугами поспешил к дому Аквилиев. Хозяев не было дома, и он вошел в комнату, где находились послы. Там он и нашел злополучное письмо. Удостоверившись, что рассказ Виндиция — чистая правда, Валерий решил действовать. Выходя из дома, он столкнулся с возвратившимися Аквилиями. Те, увидя в руках Валерия письмо, попытались его выхватить. Завязалась борьба. Валерию удалось вырваться и с письмом в руках прибежать на форум. В это же время его брат Марк притащил туда царских приближенных. Когда на форуме восстановился порядок, Валерий приказал привести Виндиция, который и рассказал о заговоре, а в подтверждение его слов сам Валерий прочитал письмо. Уличенные заговорщики были сразу же схвачены. Послов тоже хотели арестовать, но уважение к законам и неприкосновенности послов взяло верх. Их отпустили, а сограждан стали судить. Некоторые предлагали изгнать предателей. Но Брут был неумолим. Он напомнил о законе, по которому предателей должны раздеть донага, высечь розгами, а затем обезглавить. Затем Брут обратился к сыновьям, надеясь, что те сумеют оправдаться. Но улики были слишком вескими, и те, пристыженные, молчали. Консул приказал свершить правосудие. Без трепета он наблюдал мучительную казнь собственных сыновей. И лишь после окончания процедуры ушел с форума. Оставшись один, Коллатин попытался спасти жизнь своим племянникам. Народ это чрезвычайно возмутило. Начался ропот. Люди стали звать Брута, чтобы помешать спасти изменников. Коллатин решил силой восстановить порядок и схватить Виндиция, но Валерий и его друзья не дали это сделать. Бруту пришлось вернуться. Все тотчас же смолкли. Консул сказал, что над сыновьями он сам вершил суд, основываясь на отцовском праве, а остальных должен судить народ. И народ единогласно приговорил обвиняемых к той же казни, которой подвергли сыновей Брута.

После этих событий начали шириться дурные слухи о Коллатине. И когда тот, как уже говорилось, отказался от консульства, вторым консулом был избран Публий Валерий. Первое, что он сделал, став консулом, — отпустил на свободу Виндиция, дал ему деньги из казны и полные права римского гражданина. Такова была награда за донос, спасший римскую свободу.

Теперь не могло быть и речи о возвращении Тарквиниям имущества. В то же время сенат не захотел конфисковать это добро. Он постановил отдать дворец со всем его содержимым на разграбление. В этой ситуации каждый мог захватить какую-то часть царского имущества и таким образом стать личным врагом Тарквиниев, потеряв всякую надежду на примирение с ними. Пашню же Тарквиниев решили сделать общей собственностью и посвятить богу Марсу. Их участок находился между городом и Тибром. Хлеб на поле либо был уже сжат, но все еще стоял в снопах, либо еще не убирался, хотя и был готов к жатве. В любом случае пользоваться этим хлебом было нельзя, так как поле теперь было священным.[177] Собравшиеся римляне стали собирать и сбрасывать урожай в реку. На поле росли и деревья. Их тоже начали рубить и бросать в Тибр. Река в это время обмелела, и уже первые сброшенные стволы наткнулись на мель и остановились. На них наталкивались другие деревья и корзины с колосьями. Постепенно все это собиралось в кучу, сцепляясь в нераздельное целое. Вокруг образовавшейся груды стал накапливаться ил. Так постепенно на реке Тибр в центре Рима возник остров. Позже его укрепили искусственной насыпью и возвели на нем храмы и портики. Когда на острове построили храм бога врачевания Эскулапа, его начали называть островом Эскулапа. А очищенное от всякой растительности поле стали именовать Марсовым. И оно долго официально не входило в состав города.

Когда Тарквиний узнал об этих событиях, он понял, что вернуться в Рим и восстановить там свою власть он сможет только при помощи извне. В его жилах текла и этрусская кровь, поэтому он обратился к этрускам с просьбой о поддержке. Не все этруски согласились. Но два города — Вейи и Тарквинии — решили поддержать изгнанного царя. Вейи уже давно соперничали и не раз воевали с Римом, а жителей Тарквиний бывший римский царь убедил напоминанием, что его дед происходил из этого города, поэтому, воюя с римлянами, тарквинийцы помогут своему родственнику.[178]

И вот соединенное этрусское войско вместе с римскими изгнанниками двинулось на Рим. Ему навстречу выступила римская армия во главе с обоими консулами. Валерий командовал основной частью воинов, бывших пехотинцами, а Брут возглавлял конный авангард. Впереди этрусского войска тоже двигалась конница во главе с Аррунтом, сыном Тарквиния. Когда конные отряды врагов сблизились, Аррунт увидел Брута и загорелся гневом, с полным основанием считая его главным виновником своего изгнания. И Брут, увидев сына тирана, вспыхнул яростью. Оба всадника налетели друг на друга, и так велика была их взаимная ненависть, что они одновременно вонзили друг в друга копья, пробившие щиты. Пораженные копьями, они замертво упали у ног своих коней. После их поединка завязалась жестокая битва. Вейенты были разбиты и начали разбегаться, но тарквинийцы, наоборот, стали теснить римлян. Только наступившая ночь положила конец яростному сражению. Оба войска отошли, оставив на поле тысячи трупов. Внезапно из ближайшего леса раздался громовый голос лесного бога Сильвана. Он возвещал, что этрусков погибло на одного человека больше, чем римлян, и поэтому римлян надо считать победителями. Пораженные страхом, этруски отступили. А римское войско во главе с Валерием победоносно вернулось в город.

После возвращения победившей армии Валерий организовал пышные похороны павшего Брута. Матери семейств, почитая в Бруте всеобщего отца, отмечали траур целый год, как по своим мужьям и отцам. А о Валерии стали распространять нехорошие слухи. Говорили, что Брут после отречения Коллатина сразу же организовал выборы нового коллеги, а Валерий, воспользовавшись гибелью Брута, остался один во главе государства. В вину ему ставили и то, что его пышный дом превосходил размерами даже разрушенный царский дворец и, что самое главное, этот дом находится на вершине Велии и нависает над форумом, как бы господствуя над ним, так что в случае чего этот дом можно превратить в неприступную крепость. Поговаривали, что в дом консула с трудом можно