– В Корее нет вампиров, – обижается Джи за всех своих собратьев. – Ага, нашёл! Омлет будете? Будете, куда денетесь.

Юнсу мотает головой – для него существование в мире чудовищ всё ещё кажется фактом, скорее требующим доказательств, хотя буквально вчерашним днём он своими глазами видел Союля, его прихвостней и Шин Харин, что вцепилась в горло Тэуну.

– Давай помогу, – предлагает Юнсу домовому и становится у раковины. Моет там овощи, будто освоился на чужой кухне быстрее, чем в новом для себя мире с монстрами.

– Почисти лук, – просит Джи. – Харин говорила, что на бусине стояла защита, из-за которой даже она тебя отыскать не могла. Поверь, она пыталась, двадцать лет на это угробила, потом сдалась. Ждала, когда ты умрёшь своей смертью, тогда бы бусина сама к ней вернулась.

– О, меня, может, поэтому убить пытались раз девятьсот, – безропотно кивает Тэун. Юнсу поднимает к нему максимально холодный взгляд. – Что?

– Госпожа Шин тебя вчера пыталась прикончить. Бусину вернуть хотела?

– Госпожа Шин – что? – ахает Джи. – Пыталась этого идиота убить? Врёшь!

– Врёт, конечно, – поддакивает Тэун, посылая напарнику пасы руками. Юнсу посылает его красноречивым жестом. – Ничего Харин не пыталась меня убить, просто немного покусала. Лисий флирт, ничего необычного. Она потом сбежала. Поэтому я её ищу – думаю, она могла попасть в беду.

– Харин всегда попадает в беду, – кивает Джи, но на сбивчивый рассказ Тэуна реагирует уже не так равнодушно. Поворачивается к нему с ножом в руке, указывает в его сторону лезвием. – Если она не забрала у тебя бусину, то ты можешь сам её найти. Кажется, Харин говорила, что та работает как приложение «Где мой телефон» в смартфонах.

Тэун фыркает.

– И как мне активировать эту функцию?

Джи кривит губы в усмешке.

– На пупок себе нажми.

– Серьёзно?

– Великие Звери, нет, конечно! Я не знаю, как это работает, выясни сам.

Тэун сползает со стула, чтобы переместиться в гостиную на диван, пока Джи хлопочет у плиты вместе с Юнсу. Поразительно быстро они спелись – при том, что знакомы всего полчаса. Впрочем, они даже чем-то похожи, эти двое. Разве что Юнсу от мифических существ далёк так же, как Тэун от балета. Детектив Ли рационализирует всё, что видит. А попробуй логически объяснить существование кумихо, гоблина и всяких тварей вроде Хэги-Сэги.

Пожалуй, думает Тэун, наблюдая за копошащимися на кухне Джи и Юнсу, сообщать последнему, что его новый приятель – реальный домовой, не стоит.

Тэуна бесит, что мысли его плывут, как желе, и что он не может сосредоточиться на поисках Харин. Ему кажется, что для использования бусины нужна предельная концентрация на цели, а он от недосыпа гадает, может ли лисица отталкивать его, потому что всё ещё считает тем мелким пацаном, которого спасла двадцать пять лет назад…

«Если так, – думает Тэун, проваливаясь в липкую дрёму, которую уже не прогнать первичным беспокойством за лисицу, – то мне придётся убедить Шин Харин в том, что намерения у меня самые серьёзные. Я же не ребёнок больше…»

И с этими мыслями он отключается.

* * *

Снова мост, снова ливень. Тэун находит себя на заднем сиденье папиного авто, где игнорирует ремень безопасности. Тянется вперёд, к родителям, чтобы предупредить их – он уже знает, что будет через пару минут, знает, что родители не переживут эту ночь. Знает, что видит их живыми в последний раз.

Руки не слушаются, воздух сгущается, и двигаться в нём теперь так же сложно, как в толще воды. Тэун задыхается от усилий, времени остаётся всё меньше.

– Пап, – зовёт он, – мам… Папа?

Они не реагируют, словно не слышат его, и Тэун замечает только, как хмурится папа, а мама отворачивается к окну, чтобы на него не смотреть. Странно: во сне он чаще всего так отчётливо вспоминает, что прямо перед смертью они сильно поругались, а вот момент самой аварии никак не может разглядеть как следует. Через минуту он словно моргнёт – померкнет свет фонарей, прожигающих ночной сумрак и ливневые штрихи дождя по стеклу бокового окна, а после Тэун найдёт себя лежащим рядом с дорогой. Чуть дальше будет дымиться на боку машина, из которой на фоне глухого тёмного неба блики в каплях дождя будут обрисовывать тело мамы.

Тэун не любит свои кошмары. Они – единственное напоминание о том, что в его теле всё ещё живёт страх той самой ночи, когда и сам Тэун чуть не умер.

Он толкает ногами кресло мамы, но та молчит и будто ничего не замечает. Тэун злится: он даже во сне не может предупредить родителей о приближающейся опасности, не может создать хотя бы иллюзию хорошего финала для своей семьи.

Если сейчас Тэун осознаёт происходящее и пытается помешать родителям заехать на мост, то, может, сегодня ему удастся заглянуть за пределы короткого отрезка своей памяти, в которой не осталось явных свидетельств того, что авария не была случайностью? Сам Тэун помнит, что прямо перед тем, как их машину перевернуло, они столкнулись с тёмным пятном. То был квемуль? Квисин? Чем духи не шутят, сам пёс Тангуна Великого, быть может?

Тэун ждёт, отсчитывая секунды. Десять, девять… Сердце колотится как сумасшедшее, единственное мгновение, когда он испытывает настоящий страх – даже ладони потеют от неизбежного приближения катастрофы. Тэун в жизни ничего не боялся с тех пор, как выжил в этой злополучной аварии. Но сейчас ему снова страшно.

Он взрослый тридцатидвухлетний мужчина в теле маленького шестилетнего мальчика, и ему страшно.

Пять, четыре… Вот сейчас что-то врежется в переднее стекло папиной машины.

Тэун смотрит во все глаза, даже не дышит. Вспотевшая ладошка соскальзывает с сиденья, его тянет вперёд. Два, один…

Прямо перед мостом в машину врезается что-то тёмное, мохнатое. Но в свете фонаря, стоящего прямо перед Чхондам-тэгё, это что-то вспыхивает рыжим. И тут же пропадает в темноте.

– Что это? – ахает папа, мама тянется ближе к стеклу.

– Не надо, – просит Тэун, но изо рта рвётся жалобный всхлип, скулёж испуганного щенка. И в следующую секунду моргает свет, а в машину что-то врезается слева.

Тэуна бросает в дверцу, бьётся стекло бокового окна рядом с ним, звенит в ушах. Тэун кричит, мама и папа кричат, автомобиль сносит с дороги и переворачивает и крутит в воздухе. Тэун жмурится от страха, но в последний миг заставляет себя открыть глаза – смотри и запоминай, ты должен, должен это увидеть!

Что-то тёмное и мохнатое, что стало причиной аварии, хотя ни в каких сводках и отчётах это не было отмечено.