не выказал ни малейшего облегчения. Граф сделал движение рукой, и существо исчезло.

Комната изменилась, растворилась, и я снова поплыла. Сформировалось изображение другого помещения, очень мне знакомого. Я оказалась в кабинете господина Гната, и он сам стоял прямо передо мной. Я инстинктивно сделала несколько шагов назад, хотя знала, что он меня не видит.

В дверь постучали. Прежде чем он успел что-либо сказать, она распахнулась, и уверенными шагами вошёл граф.

– А, это ты, – поприветствовал своего гостя Гнат.

– У меня снова есть кое-что для тебя, – прямо объявил Суверен. Он подошёл к другу и вытащил бархатный мешочек.

Учитель взял мешочек, открыл его, лихорадочно блестя глазами, и достал из него флакон.

– Это то, что я думаю? – спросил он дрожащим голосом.

Граф кивнул:

– Фиррон. Интересное дополнение к твоей коллекции.

– Ты прав. Он идеально сочетается с моими сокровищами.

– Хорошо. Думаю, мы договоримся о цене, как и всегда. Конечно, вариант с рассрочкой тоже доступен.

– Спасибо. Ты знаешь, что можешь положиться на меня, – объявил Гнат, его глаза беспокойно забегали.

– Для меня до сих пор остаётся загадкой, почему ты копишь эти вещи, но не хочешь их применять. Другие пользовались бы ими, чтобы получить славу и деньги. Но тебе достаточно владеть ими, лишь время от времени посматривая на них. Не понимаю. Впрочем, как и всегда. Ты был и остаёшься странным парнем.

– Они слишком ценны, чтобы их использовать. В них такое мастерство… – Он потряс головой. – Было бы стыдно просто применять их по назначению. Их нужно ценить и относиться к ним с почтительностью.

Граф вздохнул:

– Делай с этой штукой что хочешь. Пока ты платишь, остальное меня не волнует.

– Ты можешь на меня положиться.

– Знаю. В противном случае я даже не стал бы предлагать тебе эти вещи. Первый взнос – пятьсот септим. Заплати мне, как только сможешь, и мы продолжим разговор.

Гнат кивнул, всё ещё благоговейно сжимая бутылочку в пальцах.

Изображение передо мной снова расплылось. Цвета смешались, растворились и образовали новую картинку. Я всё ещё была в школе, но теперь находилась в одном из коридоров. Я узнала Дюка, стоящего в стороне от меня. Он во все глаза смотрел на что-то, чего я не могла видеть. Я сделала несколько шагов к нему и заметила мужскую фигуру, но не поняла, чью именно. Она казалась размытым, мерцающим пятном, облечённым в человеческую форму. Почему у меня не получалось разглядеть его? Я чётко увидела только демона, написавшего послание. Он широко ухмыльнулся, когда незнакомец схватил его. Вдруг это Окказус? Наверняка он. Может, он скрыт от моего взгляда, потому что его сила очень велика?

Внезапно, не издавая ни звука, демон загорелся. Огонь пожирал его, охватывая в считаные секунды. На губах до самого конца оставалась странная ухмылка. Меня почти тошнило от запаха и вида обугленной кучи, которая осталась от существа. Я услышала шаги и заметила бегущую девушку. Увидела, как незнакомец, убивший своего противника, отпрянул в сторону, потом раздался крик. Девушка заметила мёртвого демона и, взвизгнув, остановилась перед ним. Привлечённые шумом, начали собираться люди. Только в этот момент Дюк наконец пришёл в себя и побежал прочь. Его лицо стало пепельно-серым, на нём отразились страх и решимость.

И я поняла кое-что ещё. Как будто могла слышать его мысли, я вдруг осознала, что происходит внутри него и что он задумал. Он видел Окказуса, знал, кто он такой, и хотел встретиться с ним лицом к лицу. Хотел доказать всем, особенно своему отцу, что может выполнять свою работу и стать Экстальдри. Он хотел быть тем, кто уничтожит Окказуса, чтобы все наконец поняли, из какого теста он на самом деле сделан. Именно поэтому с тех пор он тренировался как одержимый, отказываясь от своих друзей и всего, что потеряло своё значение. Только одно имело смысл: он должен стать достаточно сильным, чтобы победить Окказуса и наконец получить заслуженное признание.

Я последовала за ним, и вдруг комната снова изменилась. Однако это, кажется, не остановило Дюка. Он продолжал идти, переходя из одного изображения в другое. Образовался ещё один коридор, и появился Суверен. Он шагал перед своим сыном, а тот следовал за ним.

– Отец, пожалуйста! – крикнул Дюк.

Это я уже видела. Мы с Фэйт слышали этот разговор, просто не с самого начала.

– Нет! Ты отправишься домой. Если Окказус действительно здесь, я не стану рисковать. Ты станешь для него мишенью, а я не готов поставить тебя на карту! Ты мой единственный наследник, и все ожидают, что ты вырастешь сильным Экстальдри.

– Ты должен оставить меня здесь.

– Почему должен? Если он нападёт на тебя, ты не сможешь защититься!

Дюк резко остановился.

– А теперь выслушай меня, наконец! – закричал Дюк на своего отца, но тот только грозно повернулся и зарычал в ответ:

– Я высказал тебе своё мнение и ожидаю, что ты меня послушаешься! Ты немедленно вернёшься домой, понял?

– Но я не могу!

– Ты не понимаешь, что тебе грозит серьёзная опасность? Ты должен выполнить важное задание, многие рассчитывают на тебя. Все долго ждали, когда ты наконец примешь на себя эту ответственность! Ты вернёшься, и никаких возражений!

Эту часть разговора я когда-то подслушала и сделала из неё совершенно неправильные выводы. Мы ошиблись!

– Я убил демона! – крикнул Дюк. Я знала, что это ложь, которую он сказал только для того, чтобы убедить отца оставить его в школе.

Ослепительно яркий свет снова окутал меня, когда я нырнула обратно в реальный мир. Видения, похоже, длились всего долю секунды, потому что моё тело продолжало двигаться по инерции после того, как Дюк толкнул меня несколько мгновений назад. К счастью, я уже использовала заклинание, окрашивающее мои глаза и сохраняющее форму зрачка, так что изменения, вероятно, остались незамеченными. Тандер и Шэдоу удерживали Дюка и были полны решимости не дать ему сбежать.

– Мы знаем, что ты – Окказус! – крикнула ему Селеста.

– Нет, это не он, – возразила я.

Мои подруги удивлённо взглянули на меня, а рядом с нами вдруг раздался радостный смешок. Фэйт стояла у парапета и смотрела вниз широко раскрытыми глазами. Она радостно смеялась, на её губах играла странная улыбка. Она казалась другим человеком, далеко не милым и невинным, как обычно… Этот смех исходил из глубины её души и звучал почти угрожающе…

– Наконец-то! – прошептала она. – Я чувствую эту пробуждающуюся силу. Он больше не может подавлять это. Всё кончено!

Она пронзительно рассмеялась, вцепившись руками в перила, и уставилась вниз безумным взглядом. Мы явно произвели много шума, потому что одноклассники всё