наверстать упущенное в ближайшие несколько дней и повесила её в свой шкаф. Снова понюхала её, вдыхая его невероятный аромат. Я невольно улыбнулась и почувствовала, как часть напряжения уходит.

Скоро вернулись мои подруги. Это далось мне нелегко, но я рассказала им о случившемся.

– Ты – дивина? – ошеломлённо спросила Селеста.

– Это всё ещё заметно по её глазам, – довольно прагматично заявила Шэдоу.

Тандер сперва молчала, но потом её лицо просветлело и она широко улыбнулась:

– Господи, как это здорово! Абсолютное безумие!

Я невольно улыбнулась. Её радость принесла мне облегчение и заставила почувствовать, что не весь мир перевернулся с ног на голову.

– Конечно, это здорово, – подтвердила Шэдоу. – Только немного жаль.

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Дивины живут с радримами и никогда не покидают штаб-квартиру. Их никто не видит. Если это случится и с тобой…

Я тут же яростно замотала головой:

– Я не уйду, забудь! Я остаюсь здесь. Ведь никто не знает, что я дивина, верно? Если мы никому не скажем, ничего и не случится.

Страх пронзил моё сердце. Бросить школу, чтобы жить с радримами? Ни в коем случае!

– Но что, если у тебя снова будет видение? Твои глаза изменятся, и это не останется незамеченным, – сказала Селеста.

– Мы поможем, – объявила Тандер таким твёрдым голосом, что я ей поверила. – Если у тебя случится ещё одно видение, мы позаботимся о том, чтобы никто не заметил этого.

В этот момент мне кое-что пришло в голову:

– Я нашла у своего отца заклинание, позволяющее исказить цвет и форму глаз. Тогда они не будут меняться, какие бы видения меня ни посещали.

– Серьёзно? Вот это круто! Тогда у нас на одну проблему меньше, – сказала Шэдоу.

Тандер села рядом со мной и пристально посмотрела на меня:

– Твоё место здесь, рядом с нами, и поэтому ты остаёшься. На Ская и Найта ты тоже можешь положиться. Они ничего не скажут, я уверена. А Гнат так тебя боится, что никогда не выдаст.

Я медленно кивнула:

– Вы действительно думаете, что мы сможем это сделать?

– Я понимаю, что сейчас ты сбита с толку, – сказала Селеста. – Ты должна сначала немного успокоиться, а потом уже принимать решение. Дивины – особенные ведьмы, и перед ними стоит важная задача. Тем не менее я считаю, что каждый должен решать для себя сам, как он хочет жить. И если ты не хочешь к радримам, мы сделаем всё возможное, чтобы ты осталась.

– Кроме того, ты постепенно научишься обходиться с этими силами. Тогда ты сможешь лучше их контролировать. Так что не переживай. Мы справимся, – заверила Шэдоу.

– И вы не относитесь ко мне иначе, чем раньше?

Тандер пихнула меня локтем и широко улыбнулась:

– Эй, если ты думаешь, что мы будем почитать тебя или что-то в этом роде, ты ужасно ошибаешься. Ты всегда была Форс и останешься ею, ясно?

Я улыбнулась и почувствовала, как на сердце становится легче.

* * *

Следующие несколько дней показали, что подруги сдержат своё слово. Они относились ко мне как обычно, и дальнейших видений не случалось. Время от времени мне даже удавалось забыть об этой необычайной способности.

– Боже, я ненавижу это растение, – пробормотала Тандер, проводя рукой по густым листьям и обрывая увядшие.

– Ну, я могу вас порадовать. Ваша компания тоже не из приятных. Как будто это я вас выбрал, – насмешливым тоном ответил отросток. – Ой, ой, ой! – почти сразу закричал он. – Сколько можно? Пожалуйста, будьте нежнее и не дёргайте так за мои прекрасные листья!

– Ещё один звук, и я вырву из тебя что-то совершенно другое! – прошипела Тандер в ответ.

Госпожа Мартинес принесла на сегодняшний урок корнегномов, и теперь у каждого из нас на столе стоял один из них: небольшой ствол, покрытый корой, в которой угадывалось чешуйчатое лицо. Тонкие густые ветви покрывали тёмно-красные листья.

Мы должны были изучить эти растения, ознакомиться и ухаживать за ними до тех пор, пока они не начнут выделять густой сок из своей коры, что должно случиться примерно через месяц. Сок предстояло собрать и обработать. Однако я могла представить себе вещи получше, чем заботиться об этих штуках. Все они вели себя очень капризно и просто не могли держать рот на замке. Но, несмотря ни на что, нам стоило оставаться вежливыми, потому что только при хорошем уходе они начинали делиться соком.

– Эй, вы вообще слушаете меня? – прошипел мой корнегном. – Вот уж действительно! Видимо, у вас вообще не было воспитания! Что за грубость? Пытаешься тут быть дружелюбным и поддерживать беседу, а что получаешь взамен? У меня нет слов! Ничего подобного со мной не случалось за все эти годы! Почему я путаюсь с кем-то вроде вас?

Вот бы эта штука действительно лишилась дара речи…

– Я слушала вас, – заверила я. – Вы только что говорили о том, что вода в районе Доренги особенно отвратительна.

– Действительно, она ужасна! А мнят они о себе невесть что, скажу я вам. А какие там растения! Мне есть что вам рассказать. Например, там водятся цветы, которые я могу назвать только дешёвками. Что ж, не хочу богохульствовать, но должен сказать: тех, кто пытается постоянно находиться в центре внимания, можно только пожалеть. Между нами говоря, мы называем их цветами лёгкого поведения. – Гном засмеялся клокочущим смехом. – Понимаете? – Его листья тряслись от смеха. – В них влетает всё подряд. Пчёлы, жуки, комары… Это чистое безумие!

Я кивнула и, пытаясь подавить зевоту, осторожно огляделась. Корнегномы действовали на нервы каждому из нас. Они без умолку болтали, ворчали и скулили, пока мы поливали их, удобряли и удаляли увядшие листья.

Тандер, казалось, вот-вот взорвётся. Она держала в руке большой секатор и угрожала им своему гному:

– Что, теперь не хочется болтать, не так ли?

– Госпожа Гронау! Уберите инструмент, – упрекнула её Мартинес. – Мы не угрожаем растениям, понятно?

– Но этот проклятый ублюдок…

– Никаких «но». Уберите ножницы и извинитесь.

Она неохотно подчинилась требованию и отложила инструмент в сторону, сердито бормоча себе под нос.

– Поделом вам, – сказал её корнегном. – Вообще-то надо было бы вам что-нибудь отрезать за это. О да, и где мои извинения? Вы же хотите получить хорошую оценку, не так ли? Тогда вам придётся хорошенько постараться.

– Посмотрим, не разнесу ли я тебя на щепки к концу семестра, – прорычала она сквозь стиснутые зубы.

* * *

Мы все были искренне рады, когда урок закончился и мы смогли отнести гномов обратно в оранжерею. Эти растения действительно утомляли и раздражали.

– Если эта штука опять начнёт вести себя