Мысленно проклиная себя за слабость, шепнул:

– С ним все будет в порядке.

– Спасибо, – с благодарностью выдохнула она.

И сама нашла его губы.

Когда-нибудь он все ей расскажет. О Филе, об аресте Сэма и других ребят из Ермена. О том, что у них никогда не будет детей, потому что мертворожденный не может дать жизнь.

Когда-нибудь, но не сейчас.

Он не может снова ее потерять, не тогда, когда наконец-то обрел.

Она – единственное, что держит его в этом мире. И если ради ее спасения придется уничтожить эту гнилую планетку со всем ее населением – он сделает это, не задумываясь ни на миг.

***

Он перенес ее в свою каюту. Но она была еще слишком слаба и уснула прямо у него на руках.

Впрочем, Стикс знал: с каждым днем время ее бодрствования будет увеличиваться, пока наконец не достигнет максимума, привычного для него самого. Теперь она больше ханэ, чем землянка. Ведь отныне в ее генетическом коде находятся экзоны самого Кесаря.

Слабо улыбнувшись, Стикс провел ладонью по щеке спящей Айны.

Как давно он мечтал об этом?

Прикоснуться к ней наяву. Ощутить нежность и шелковистость ее кожи. Почувствовать тепло живого тела и наслаждаться им бесконечно.

Вернувшись мыслями назад, он вспомнил, как она умирала у него на руках. Уже во второй раз. Будто первого было еще недостаточно, и сама судьба задалась целью свести его с ума.

Вспомнил, как подхватил с земли ее хрупкое тело. Она казалась такой легкой, такой маленькой у него на руках. Повзрослевшая, похудевшая с их последней встречи.

Он не должен был ее отпускать. Но отпустил. И не только ради задания – ради нее самой.

Чтобы она наконец осознала: кто друг, а кто враг – и выбрала сторону.

Он думал, что все хорошо просчитал: верные фарги присмотрят за ней, а наниты защитят от опасных ранений.

И едва не потерял из-за собственной самоуверенности. Что ж, это было хорошим уроком.

И в то же время Стикс испытывал что-то сродни благодарности к тому парню, чья жизнь оборвалась в его руках. Ведь если бы не те выстрелы, он, Стикс, возможно, так никогда бы и не рискнул прикоснуться к любимой женщине.

Все это время, с самой первой встречи в Ермене, он безумно хотел и безумно боялся дотронуться до нее. Боялся, что малейшее прикосновение запустит необратимый процесс. Увядание.

Он стал ненавидеть свой дар так сильно, как никогда прежде. Ощущал его как проклятье или уродство, которого все сторонятся. И если раньше страх окружающих вызывал у него лишь презрение, то теперь он сам себя презирал.

По ночам, когда девушка спала, он приходил к ней в каюту. Часами стоял и смотрел на нее. И ненавидел себя.

Но в тот момент, держа на руках ее тело, внезапно решился.

Будь что будет.

Она все равно умрет.

Если он ошибся, и она не его ханэ – то он просто с ней попрощается и забудет, как сон. Задание Кесаря выполнено, его больше ничто не держит на этой унылой планетке. Он покинет ее, перевернет последнюю страницу своей осознанной жизни и навсегда сгинет в просторах космоса.

Но если это она… Он сможет ее исцелить! Найдет способ, даже если для этого придется перевернуть всю Вселенную.

Его тхейнар неистово бился внутри, требуя воли. Но тахаэр – разумная часть сознания – не спешил отступать.

Он не отреагировал, когда опустился подъемный модуль. Только прижал безвольное тело Айны к груди и, затаив дыхание, прикоснулся к ее губам поцелуем.

Она почти не дышала. Он целовал холодные, безучастные губы. Неистово, жадно, не надеясь получить ответ и в то же время не в силах остановить это безумие.

Сквозь пелену отчаяния в его сознание ворвался взволнованный голос Райна:

– Лорд Хассель! Поспешите, пока ее разум еще можно спасти! Модуль прибыл, все ждут только вас.

Эти слова заставили его замереть, а затем осознать: Айна все еще у него на руках. Она не рассыпалась кучкой праха, как это происходит со всеми другими. Да, ее сердце уже не бьется, но в его власти это исправить!

– Живо! – прошипел он, запрыгивая в модуль и прижимая к себе бесценную ношу. А потом активировал связь со станцией: – Морантан, у нас жертвы. Подготовь все для ускоренного клонирования человеческого тела и матрицу для слепка памяти.

– Прошу прощения, Лорд. Вы уверены? Последний опыт по вживлению памяти провалился. Нам так и не удалось…

«Он не провалился, – прозвучал в голове бесстрастный голос Шентара. Глава разведки все это время координировал действия фаргов на Базе. – Филиппу Бенноту были известны вещи, которых он не мог знать. Точнее, внедренная память осела в его подсознании и проявлялась только под действием особых раздражителей. Но если воспользоваться той же методикой…»

– Я тебя понял, – прошептал Стикс, чувствуя, как модуль отрывается от земли. – Морантан, готовь матрицу. Мы клонируем тело Айны и сделаем глубинный слепок ее сознания. Это должно сработать.

И ведь сработало.

Сейчас, глядя на Айну, крепко спящую в его постели, он это четко осознавал. С той первой минуты, как эта девушка появилась в его жизни, она уже принадлежала ему. Его разум должен был сгореть за месяц, но ее присутствие остановило этот процесс. А тхейнар, который позволил ей ударить себя? Но он был слишком слеп, чтобы признать очевидные факты, и едва не потерял ее. Дважды.

Теперь у нее новое тело без изъянов. Тело, не умеющее стареть. Практически вечное по человеческим меркам. Но прежняя личность. Со всеми привычками, слабостями, достоинствами, чувствами и памятью.

Теперь он обязан Кесарю даже больше, чем прежде. Вмешательство правителя, покорившего себе обитаемый космос, сделало Айну такой же неуязвимой, как и другие элохимы. А иммунитет к увяданию сделал равной самому Стиксу. Теперь ее ждет очень долгая жизнь, без болезней и старости.

Очень долгая жизнь рядом с ним. А он постарается сделать ее счастливой.

– Лорд Хассель, – прозвучал с потолка ровный голос Линка, – поступило новое задание от Кесаря.

– Куда на этот раз?

– Звездная система Сифея, пятый квадрант. Желаете ознакомиться подробнее?

– Ближний свет, – хмыкнул Стикс. Вот и все, его дела на Земле официально закончены, пора собираться в путь. – Отправь информацию на мой ксанар и приступай к программированию курса.

Он наклонился, легко коснулся губами лба девушки и прислушался к себе. Тхейнар молчал. Он был слишком занят, чтобы пытаться разорвать узы рассудка: он наслаждался ароматом своей ханэ.

– Итак, тебя можно поздравить с закрытием дела, – голограмма Префекта отсалютовала бокалом вина.