Чтобы сотворить такое, волк должен был прильнуть ко мне вплотную. Буквально вмять всем телом в косяк и навалиться сверху, удерживая на месте и жадно кусая в шею.

Буйное воображение тут же подсказало, чем именно мы могли заниматься в столь двусмысленной позе. Я вдруг почувствовала, что краснею, после чего машинально провела ладонью по слегка саднящему загривку и остро пожалела, что ничегошеньки не помню. Вообще ничего. Ни волка, ни сколько времени прошло с момента наступления гона… совершенно чистый лист, на котором время от времени проступали лишь смутные ощущения.

Вот и сейчас мне показалось: что бы тут ни произошло, я определенно ничего не имела против. Больше того, в ответ на промелькнувшую в голове картинку, ощутила прилив жара отнюдь не только к щекам. Вот же волчара ненасытный… и ведь никто не знает, что и, главное, как он смог со мной такое сотворить. Но как только выдастся время, обязательно задам лохматому вопрос, а то и… хех… попрошу его повторить.

Ладно, что у нас дальше на очереди?

Очаг оказался чуть теплым, а внутри на углях стоял большущий таз, доверху наполненный большими кусками очищенного от костей, загодя порубленного на куски и уже размороженного мяса.

Кажется, кто-то озаботился нашим завтраком?

Потрясающе.

На кухне, как ни странно, тоже царил идеальный порядок. Ни разломанных стульев, ни валяющихся под ногами обломков костей. Правда, на большом столе, особенно на краю столешницы, появилось немало новых царапин, но тут уж я сама догадалась, откуда они взялись и почему в паре мест несчастное дерево выглядит так, словно его в порыве страсти грызли зубами.

Ледник… и снова я удивилась, обнаружив, что больше половины запасов как корова языком слизнула. За два-три дня даже вдвоем и даже во время безумия такое опустошение не устроишь. Это сколько же мы с лохматым развлекались? Неделю? Две? Больше? Впрочем, богиня с ними, с запасами – зима скоро тоже пойдет на спад, а там и ущелье откроется, так что можно будет сходить на охоту.

Что поразило меня больше всего, это оставшаяся на своем месте дверь и целые полки, с которых волшебным образом исчезло замороженное мясо. Обычно во время гона моего зверя не заботила сохранность стеллажей и чистота в помещениях. Порой, проснувшись, я могла обнаружить себя покрытой пухом, перьями и в окружении целых гор жестоко разгрызенных костей, на которых виднелись жалкие остатки мяса. Будучи страшно голодным, мой кошак не раз сносил двери с петель, беспорядочно рылся на леднике, отшвыривая то, что похуже, и жадно глотая самые сочные, свежие и большие куски. Потом за ним приходилось подметать, мыть полы и собирать разбросанные тут и там ошметки.

Но на этот раз кто-то сделал это за меня. А скорее всего, сам аккуратно выбирал лучшее мясо, заранее размораживал, чтобы мой зверь не ломал зубы, и бесстрашно кормил, не позволяя кошаку устроить бардак.

Озадаченно крякнув, я обошла остальные помещения первого этажа, но везде царил все тот же безупречный порядок. Амулеты на месте, чистая одежда аккуратно сложена на подоконнике, грязная, включая несколько смен постельного белья, брошена в большую корзину и убрана в подвал. Разломанные стулья, коих оказалось всего две (две!) штуки, сложены в углу. Остальная мебель сдвинута к стенам, чтобы ее ненароком не снесли…

Одним словом, я была настолько поражена обстановкой в доме, что даже слов не нашла обозначить всю глубину моих растрепанных чувств.

Когда же я открыла дверь на улицу и обнаружила, что двор вокруг крыльца кто-то недавно очистил от снега, то и вовсе едва не выпала в осадок.

С ума сойти!

Неужто волк, пока я спала, занимался хозяйством?!

И правда: сменив форму и осторожно заглянув за угол, я обнаружила тщательно расчищенные дорожки к поленнице и туалету. У самой стены стояла широкая лопата. Чуть дальше виднелся пятачок из разбросанных щепок, а в центре – изрядно покосившийся чурбан, на котором недавно кололи дрова. Тот самый венец, который я от отчаяния в прошлый раз подрыла и измочалила когтями, волк успел даже немного подновить, а в основание умудрился подложить крупные камни. Откуда взял, говорите? Да, похоже, отколол от близлежащих скал, потому что там явно виднелись следы работы киркой, а сама кирка, как я успела недавно убедиться, находилась в подвале, но стояла совсем не на том месте, на котором я ее когда-то оставила.

Ну дела!

Помотав головой, вернулась обратно к крыльцу и озадаченно села, оглядывая приведенный в порядок двор. Утро сегодня выдалось солнечным и морозным. Потревоженные мной снежинки красиво переливались в воздухе. Солнце уже отчетливо пригревало, намекая на близость весны. Лежащие вдоль скал сугробы тоже были покрыты сверкающими на солнце льдинками. И это выглядело настолько красиво, что у меня внезапно потеплело на душе.

Вот ведь волчара…

Но как же приятно оказалось сознавать, что в моем доме поселился настоящий мужчина, у которого к тому же руки росли из правильного места. И я ведь не помню, чтобы он отлучался. Похоже, успевал поработать, пока я беззастенчиво дрыхла наверху. А главное, мой зверь его отпустил, позволил тут безвозбранно хозяйничать. И это было странно вдвойне, потому что обычно на свою территорию ревнивый кошак никого не пускал.

Сколько я так просидела возле крыльца, оглядывая преобразившийся двор и довольно щурясь на солнце, не знаю. Но в какой-то момент я пришла в такое прекрасное расположение духа, что не только захотела размяться, не только с удовольствием пробежалась вокруг дома, но и всласть повалялась в снегу, барахтаясь в нем, как неразумный котенок.

Порой хотелось чего-то этакого… элементарных, понятных с детства игр и таких же простых удовольствий. Ни о чем не думать. Ничего не планировать. Просто жить. Наслаждаться совершенно обыденными вещами, быть собой без оглядки на мнение посторонних и получать удовольствие от одной только мысли, что я могу себе это позволить.

Вдоволь нагулявшись и щедро вывозившись в снегу, я огромными прыжками вернулась к крыльцу и, взлетев по ступенькам, ворвалась в дом, окруженная целым облаком искрящихся снежинок. Настроение было превосходным. Хотелось тереться загривком о стены и громко мурлыкать, беззастенчиво извещая мир о том, как же мне сейчас хорошо.

Правда, когда я вприпрыжку заскочила на кухню, то оказалось, что там объявился гость. Могучий, обнаженный, если не считать обернутого вокруг бедер полотенца, но удивительно спокойно поднявшийся из-за стола и одаривший меня таким же спокойным взглядом светло-серых глаз.

– Мряу!

Я прямо на ходу сменила ипостась и, не сбавляя скорости, прыгнула. Волк пошатнулся от удара, но с готовностью меня подхватил, позволив обвить его ногами за бедра. Затем его руки обняли меня за талию, притянули к груди, прижали. После чего оборотень уткнулся носом в мою шею, жадно вдохнул и даже не дрогнул, когда я цапнула его зубами за ухо и свирепо выдохнула:

– Добр-рое утр-ро, лохматый. Что ты можешь сказать в свое опр-равдание?