душить и в воду пихать. Нравилось это тебе, да? А им, думаешь, нравилось? Думаешь, да? А ты проверь, как это нравится.

Она за ворот потащила Митю к ванной. Паркет был ухоженный, гладкий, мужское тело скользило по нему, как по льду, без заминок и сопротивления. Через борт ванной переваливать было сложней, но уж перевалке грузов, в том числе живых, любая женщина средних лет обучена на отличненько.

Наташа свалила груз головой под кран, тяжело дыша, воткнула пробку, едва не зацепив ухо Мити, запоздало испугалась, что он мог сейчас зубами цапнуть, и открутила оба крана. Толстая струя ударила Мите в грудь, расплескиваясь веером по лицу, левая сторона которого раздулась, как после укуса гигантской пчелы, так, что на месте глаза был будто здоровенный лопнувший от спелости абрикос. Белесая пока кожица на абрикосе натянулась и блестела, как лакированная, и была совершенно неподвижной. Правая, костистая сторона лица тоже не морщилась.

Опять сознание потерял, что ли, равнодушно подумала Наташа, наблюдая, как вода закрывает незакрытые участки дна и поднимается, всё увереннее подтапливая лежащее в ванне тело и делая всю его одежду почти черной. Почти такой, как восьмого июня седьмого года.

Странноватый запах, исходящий от Мити, усилился, и Наташа наконец распознала его – отдушка для белья, лавандовая или похожая, с кисло-горьким оттенком комода, в который убирают одежду, не постирав.

Лишь когда поверхность воды поднялась так, чтобы одновременно сомкнуться над носом и джинсовыми коленями, Наташа выключила воду и некоторое время ждала. Над носом забурлило, Митя, помедлив, чуть подергался, по стенке выдавил голову так, чтобы лицо поднялось над водой, и сипло вдохнул, не открывая правого глаза.

– Не нравится, – констатировала Наташа. – Это вода – а по-хорошему, тебе бы кислоту сюда, как в «Breaking Bad» как раз. Или негашеную известь.

Митя смирно сохранял неудобную позу. Только слабое перемещение водной черты по стенке показывало, что он дышит.

Наташа понаблюдала еще некоторое время и вышла.

Она принесла из комнаты стул, подперла им дверь в ванную, села и набрала Андрейку. Он не ответил. Придется голосовым, поняла Наташа и замерла. За дверью плеснуло.

Она подхватила бутылку, встала, отставила стул и распахнула дверь.

Митя смирно лежал со связанными руками, отвернув лицо со вспученной скулой.

Наташа постояла, прикрыла дверь, опять подперла ее стулом и собой и взялась за телефон, но задумалась над тем, что было не так в позе Мити.

И сообразила.

Она увидела связанные руки Мити. Значит, они были перед его животом. А должны быть – за спиной.

Наташа вскочила и ударилась лицом о стену, потому что в этот миг дверь распахнулась от мощного удара ногой.

Телефон отлетел в сторону, бутылка – в другую, громко бомкнув пару раз, прежде чем расколоться на третий. Наташа этого почти не услышала: она рванула прочь, так, что Митя ударил мокрыми локтями и кулаками в стену рядом, и побежала через прихожую и комнату на кухню, где ножи и чугунные сковороды, где она хозяйка, где она непобедима.

Наташа поскользнулась на мокром паркете и грянула головой в пол, в грязь, в землистый корешок розового куста.

Надо было все-таки сразу подтереть, впитается ведь, с досадой успела подумать она.

Розу жалко. Теперь точно не выживет.

Часть восьмая. Вроде нашел

Глава первая

Андрей подъехал через двадцать минут после звонка, миновал основную группу быстрым шагом и без ритуальных приветствий, лишь с Русланом поручкался, как положено, сунул кулаки в карманы куртки и некоторое время стоял молча и не двигаясь. Только мигал медленно, как ящерица, размыкая веки с явным усилием. Руслан тактично закурил, давая начальству время на пробуждение.

До восхода солнца оставался примерно час.

Андрей передернулся и тоскливо спросил:

– Кофе тут не найти, конечно?

– В магазине, может, автомат есть, но они ж только через полчаса откроются. Суббота.

Андрей кивнул, с силой растер лицо, потянулся, вгляделся в невнятную суету за желтыми лентами и хмуро осведомился:

– Опять молодая?

Руслан понял не сразу, а потом сообразил, что толком про труп ничего сказать не успел: Андрей откликнулся на его звонок раздраженным «Еду уже, еду» – очевидно, дежурный разбудил его несколькими минутами раньше, но подробности, получается, не доложил.

– Мужик там, – сказал Руслан. – Здоровый. Как Скала Джонсон примерно.

Андрей глянул на него с недоверием.

– О как. И как такого задушили? Или там огнестрел?

– Горло вскрыли. Может, и колотые есть, пока не знаю, Бахрамов еще возится.

– Да их тут целая банда, – протянул Андрей почти весело. – Вот не было печали. Швед, русский, колет, рубит, режет. Пошли смотреть.

Руслан, демонстрируя дымящуюся сигарету, сказал:

– Я тут подожду. Насмотрелся уже.

Он не успел забычковать окурок, когда Андрей вернулся, жалобно бормоча «Русскаго из Расеи гонють» – видать, неосторожно сунулся Бахрамову под руку и был изгнан обратно за ленты. Руслан показал, что готов отчитаться.

– Кросивоэ, – отметил Андрей. – Кто нашел?

– Баба из этого вот дома. Ребенка в садик вела, заскочила денег снять, за кружок там, что ли, или на занавески, как обычно. Не сняла, банкомат пустой. Увидела за кустами тело. Окликнула – не отзывается. Повела ребенка дальше, на ходу позвонила «112» – типа чувак или пьяный лежит, замерзнет, или плохо ему, приезжайте, мол. «Скорая» приехала, а у чувака горло нараспашку, и сам холодный давно, минимум полночи тут лежит.

– Деловая какая баба-то, – неодобрительно сказал Андрей. – Чего не осталась?

– Ну, во-первых, она прибежала потом, я с ней уже пообщался, теперь Матвиевский показания снимает, – Руслан кивнул в сторону машин, перегородивших проезд к магазину. – Там всё чисто, стопудово. Она же с ребенком была, неудобно в кусты к мужикам лезть. Ну и молодец же, что не полезла, следы нам оставила, нет?

– Молодец, молодец, – проворчал Андрей. – Прагматик-профессионал. Ладно, что по трупу?

– Васильев Георгий Александрович, предприниматель.

– О как. Я думал, фитнес-тренер или вышибала. С Чуфаровой и «Главторгснабом» как-нибудь связан?

– Вряд ли. Он по дорожному строительству в основном.

– А. Вот из-за кого я на капиталку ходовой чуть не попал. Ну, может, как-то пересекался по бизнесу или случайно.

– По бизнесу или случайно с ними даже мы с тобой раз в неделю пересекаемся, – сказал Руслан. – Куртку ты у них купил, скорее всего, ну или кофе свой невыпитый.

– Куртку я, между прочим… – начал Андрей и сам себя прервал с досадливым жестом. – Всё равно проверь. Как-то дохера бизнесов на улицах гасить начали. Не девяностые, чай.

– Девяностые им плохие, – проворчал Руслан. – Я в девяностые горя не знал, никаких забот: по телику мультики, в комке «Инвайт-плюс», мамка