— Прорвемся, — улыбнулась примиряюще и решила поделиться кое-какими мыслями: — Я тут подумала…

Закончить мне не дали. Обняли, прижали к груди и почти простонали:

— Ева, дай мне два дня. Очень прошу, не покидай территорию академии. Не впутывайся ни во что. Не веди самостоятельных поисков…

Он бы, наверное, и дальше продолжил перечислять запреты, но мне и этого оказалось достаточно, чтобы возмутиться.

— Кир! Я же почти все сделала: проследила, раскрыла, убийцу вычислила… И теперь, когда остается лишь поймать Берту и выяснить имя заказчика, ты меня отстраняешь от расследования?

Да, возможно, получилось излишне эмоционально, но я ведь просто боролась за право выполнять свои же собственные должностные обязанности.

— Два дня, — прошептал Марвелл. — Всего лишь два дня, девочка моя. Я лично вынесу тебе благодарность, когда все закончится. Привлеку к дознанию в качестве эксперта. Но сейчас ты мне очень поможешь, если просто останешься в академии. Пообещай, Ева…

Когда он такой… Вот такой — не дикий, суровый, непреклонно-властный, а мягкий, теплый, обманчиво ручной, — я не могла ему отказать. Ни в чем. Абсолютно.

— А как же?.. — я собиралась спросить о гоблине, сказать, что знаю, как начать с ним разговор, но…

Меня поцеловали. Сладко и очень нежно. Так, что снова все мысли отошли на второй план, а некоторые даже забылись на время. И в этот раз хмельное забытье продолжалось и продолжалось, заполняя меня всю — от макушки до кончиков пальцев.

— Сделаешь, как я просил? — голос Марвелла звучал вкрадчиво и чуть хрипловато.

— Да… — а у меня голоса вообще почему-то не было. Я могла только шептать.

— Ни во что влезать не станешь?

— Честное ведьминское.

— Хорошо, — лорд директор кивнул, чуть отстранившись, и что-то вложил мне в руку. — Держи.

Это оказался телефон, вернее, связующий артефакт, похожий на те, которыми пользовались в Мидгарде, только с одной единственной кнопкой.

— А как…

— По нему можно связаться только со мной, активировав сигнальную панель. Экстренно, в крайнем случае. Слышишь?

— Да, — подтвердила я.

— Все… Мне пора.

Кирстен прикрыл глаза, но я все равно увидела мелькнувшую в них вспышку боли.

Так мы и стояли у окна, обнявшись, и не было силы, что могла сейчас разлучила нас. Ну, кроме долга, ответственности и прочего…

— Иди, — выдохнула, разжимая пальцы.

И он ушел, напоследок обернувшись в дверях.

— Два дня, — напомнили мне.

— Два дня… — ворчливо передразнила Мура.

А я…

— Кажется, пора вернуть в библиотеку книгу Димари Эша, — протянула задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь. — Издание редкое, желающих много, и нам ее выдали совсем ненадолго.

— Дак, ясное дело, надо сдать, — с готовностью согласилась подельница. — А то еще удумают штраф за просрочку взять. Мы со своей стипендией и так еле-еле концы с концами сводим.

Гримуар мой, конечно, преувеличивал, но было приятно, что в главном он меня поддержал. Общение с библиотекарем ведь никак нельзя считать самостоятельным расследованием. Это просто часть учебного процесса, верно?

Легла спать я уже на рассвете, так что ночь закончилась стремительно. А утро началось с сюрприза.

Во-первых, я проспала и подскочила лишь, когда Зимина изо всех сил забарабанила в дверь и завопила пожарной сиреной:

— Воронцова, скорее! Вечно из-за тебя опаздываем!

Собираться пришлось быстро. О книге отца я не забыла, но решила пока не брать ее с собой. Рано. Слишком много адептов толчется в библиотечных залах днем, лишь к вечеру народ постепенно расходится, и все более-менее затихает. Перед ужином — самое удачное время, чтобы отыскать гоблина Зервегля и поговорить с ним.

— Фартук и перчатки захвати, — напомнила Наташка, зорко следившая за моими метаниями по комнате. — У нас две лабораторных.

Об этом я тоже помнила. И, если практическая работа по бытовой магии походила на выступление иллюзиониста, то с ядами — а по общей магии мы сейчас проходили именно их — следовало обращаться с предельной осторожностью. И, как на зло, именно это занятие значилось сегодня первой парой.

В класс, заставленный столами с колбами, горелками и прочим инвентарем, мы вбежали самыми последними. Госпожа Игль, ассистент магистра Абукара, уже раздала парные задания.

— Задерживаетесь, девочки, — строго произнесла она. — Вот, держите и действуйте строго по плану. Зимина, вы слышали? Строго по плану.

Нам протянули листок. Взяла его я, а Наталья, ничуть не смутившись, бодро ответила:

— Я всегда действую по плану, госпожа Игль. Все трагические случайности — не более, чем роковое стечение обстоятельств.

С практикой подруге не везло. А поскольку работали мы в паре, то не везло и мне. Постоянно что-то происходило, вырывалось из-под контроля, вспыхивало, взрывалось, принося нам и окружающим массу неприятностей. Обиднее всего было то, что теорию я знала просто отлично, и профессор Абукар часто приводил меня в пример.

— Яды — опасные вещества, адепт Зимина. Любое неосторожное движение может стать для вас последним роковым стечением обстоятельств, — напомнила Игль.

Да уж, создать яд — это не листики на голой ветке вырастить. Хотя… Зимина и в ветку на одной из лабораторных столько сил вложила, что случайно вырастила дерево, которое едва не разрушило своими корнями целое учебное крыло старейшей магической академии.

Мура почти сразу приучила меня к тому, что магия не терпит спонтанности и суеты. Хочешь получить большее — начни с малого. Наташка же любому делу отдавалась полностью, без остатка, от всей своей огромной и щедрой души. Наверное, это неплохое качество для друга и близкого человека, но для мага-недоучки — едва ли не фатальное.

Сегодня нам предстояло из листьев одного практически безвредного растения и корней другого не менее милого кустарника создать нечто зловещее и совершенно жуткое — тонко настругав, а затем оставив томиться на медленном огне. На выходе получалась субстанция, смертельно-опасная даже просто при попадании на кожу. При приеме внутрь она приводила к мгновенной агонии и гибели в страшных муках.

Все шло по плану ровно до момента нагревания. Дальше везение закончилось.

С тех пор, как у Наташки проявился новый дар, она с неподдельным энтузиазмом пыталась его освоить, но хорошо получалось в редких случаях — лишь когда Зимина переставала сознательно им управлять и просто жила, принимая магию, как часть себя. Сегодня подруге никак не удавалось расслабиться и убрать тотальный контроль над окружающими стихиями. В результате никто в классе так и не сумел разжечь пламя ни под одной горелкой.

— Пусть дышит, как Димари в книге советовал, — проворчала Мура. — Магия, что птица, ей свобода требуется, а твоя Зимина для нее клетки золоченые возводит. Никаких чудес с таким подходом не дождешься.

Пусть.