в тот же час. Долго объяснял, что когда дело касается хлеба, нельзя откладывать дело в долгий ящик.

Кузнец огромным молотком поправил углы, проверил, не загнутся ли они кверху, и ушел восвояси. Дед что-то еще говорил, что не только мышь, но даже паучок не должен прошмыгнуть в щель, а я уже бежала к Варису.

«Конечно, дырявая твоя башка. Надо просто обшить низ деревянного скребка железом, как на старинных деревянных лопатках для снега!» - кричала я внутри и сдерживалась, чтобы не засмеяться от радости. Ведь чистая дорога круглый год – единственная причина, почему поедут именно по нашей!

— Алисия, я даже представить не мог, что дорогу можно чистить, - задумавшись после моего рассказа, ответил Варис. - Ты что-то говорила об этом, но я не представлял, что это и правда можно решить. Я начал уже надеяться, что дорога будет нужна хотя бы из-за нашего рынка.

— Понимаешь, рынок – это самое главное, Варис. Но завлечь людей можно только тем, что им нужно, а потом, когда они увидят все, то обязательно купят!

— Ты права, Алисия. Почему я не вижу выгоды там, где ты ее словно носом чуешь, как охотничья собака кролика? Видимо, все-таки Грегори прав – ты унаследовала это от отца, а нам с братьями ничего и не досталось, - засмеялся он, и я прижала его взлохмаченную голову к груди.

— Тебе не кажется, что пора заявить свое право на Марию? А следующей осенью вы могли бы уже стать мужем и женой. Я обещаю не мешать вам, - не подумав, брякнула я.

— Не думаю, что ты будешь мешать нам, проживая с герцогом в столице, сестра, - он продолжал смеяться.

— Ч-черт… Я и забыла уже о герцоге, - процедила я сквозь зубы. Но удивилась тому, что настроение не испортилось.

— Да, и тебе придется навещать нас, чтобы привезти в замок на краю земель свои новые рисунки и с горящими глазами рассказывать мне о том, как эту деталь можно прикрепить в этой, на ходу снимая шляпку одной рукой, держа перо в другой… - он так красиво жестикулировал, описывая меня, что я невольно залюбовалась этим, казалось бы, совершенно чужим для меня человеком. Ведь он был братом Алисии, а не моим. Я не росла с ним, не дула на его колени, когда он с размаху падал на камни и сбивал их в кровь, не обнимала его вечерами, читая книгу.

Откуда это чувство тепла внутри? Разливающегося от самого сердца, стремящегося к кончикам пальцев, чтобы передать его через прикосновения, к щекам, делая их горячими изнутри. Наверное, можно любить сестринской любовью любого человека, если научиться что-то ему прощать, принимать его таким, какой он есть, и он тоже ответит тебе взаимностью.

Глава 26

Чтобы заняться капустой со всей отдачей, я решила навестить Истана. Почти два месяца от него не было ни привета, ни ответа. Либо парень так увлекся, что стало не до нас, либо сейчас в нашей новой деревне всем занимается Бирк.

Мария, которая решила ехать со мной, начала было собирать все необходимое в дорогу, а за день до отъезда, когда я сообщила что пробуду там не меньше трех дней, сказалась больной: и кашель у нее открылся весьма кстати, и головные боли. В общем, подруга не собиралась расставаться с моим братом так надолго.

Бочки для капусты были готовы. Кроме них, если все же не войдет все, в хозяйстве есть бессчетное множество деревянных ведер. А еще хотела оставить сколько-то кочанов свежими, чтобы и осенью можно было полакомиться салатом или теми же голубцами.

Поездка на телеге доставляла не много радости, да и кутаться приходилось уже серьезно. Вся зимняя одежда местных женщин – шерстяной плащ с меховой подбивкой и огромным капюшоном. Ноги мне, естественно, завернули мягким меховым ковром, природа которого была мне непонятна. Или же он когда-то служил и правда ковром, или это такая дорожная утварь, используемая сейчас по назначению.

Я боялась даже думать о том, как сейчас дела у Истана, и продолжает ли огонь в его глазах гореть с той же силой, как когда он решил сам заняться нашим пограничьем.

К месту мы подъехали уже в полной темноте. Бирк встретил меня сам. Домишко, который раньше был будкой для человека, взимающего плату за проезд и убирающего упавшие на дорогу деревья, стал выглядеть иначе. Его обшили досками, ставни закрыли, но дым из трубы радовал меня как никогда. Хотелось в тепло.

— Зря не предупредили, госпожа, - начал Бирк, подавая мне руку и помогая выбраться из телеги. – Встретили бы по дороге, освободили дом.

— Отправлять глашатая сейчас не время, Бирк. Каждый человек на счету, ты знаешь, да и ночевать я могу за тряпичной перегородкой, - ответила я и направилась за ним к домику. – Истан здесь?

— Нет, госпожа, - как-то грустно ответил мой первый помощник, и у меня «опустилось» сердце.

— Значит, все же, не осилил того, за что взялся? Я очень надеялась, что он заинтересуется, загорится этим делом, Бирк. Я обещала привезти домой хорошие вести о брате, - почти перебила я Бирка и выдохнула.

— Отчего это не «не осилил»? – удивленно переспросил он меня. – На дороге он. Там с ним человек сорок-пятьдесят. Вырубают новые проезды, где старые уже бесполезно каждую весну засыпать. Ребята, что приходят за мясом и рыбой говорят, что с топором выходит самым первым, а за стол садится последним. Я тоже было не поверил такому, но потом сам туда повез веревку и увидел своими глазами. Его сейчас от работников даже и не отличишь с первого взгляда, госпожа, - ухмыльнувшись, ответил Бирк.

— А-а… - удивленно протянула я, и Бирк засмеялся.

— Вот и я так же стоял, выпучив глаза, увидев его с топором. А самое главное, госпожа… он ведь сам предложил перенести часть дороги, очистить новый пролесок, когда полностью проверил ее. Потом даже нарисовал, отметил столбы, заставил поставить их, чтобы легче было потом объяснить на каком отрезке что-то чинить надо. Я когда от него это услышал, подумал даже, что не Истан передо мной, а Варис. Те же слова, тот же ладный язык и идеи.

— Вот уж неожиданность, так неожиданность, - все еще пребывая в изумлении, ответила я.

В домике набилось человек десять. Судя по всему, это были старшие всех рабочих