В «Мэдисон-сквер-гарден» перед десятью тысячами собравшихся надрывались ораторы, рисуя лестные портреты своих кандидатов. На гигантских экранах знаменитые спортсмены и актеры аплодировали им, выкрикивая восторженные одобрения. Действо показалось мне слегка комичным. Вчера делегаты партии проголосовали и утвердили своего номинанта. Где-то через час Тад Коупленд произнесет свою тронную речь. Затем все по традиции выпустят шарики и засыплют все вокруг трехцветным конфетти.

– Алан, получай, что просил, – сообщил голос Эрики Кросс по переговорнику.

На большом экране на стене начали появляться документы. Крис уточнил:

– С две тысячи четвертого официальное агентство губернатора открыло свободный доступ к сайту штата Пенсильвания. Нужно только уметь входить в него… Вот, пожалуйста, утро двадцать пятого июня две тысячи пятого года.

9 – 10.30. Завершение переговоров с профсоюзами относительно мер по улучшению работы общественного транспорта.

11–12.00. Встреча с преподавателями лицея Честер-Хайтс.

– И еще я нашла снимки в газетных статьях и блогах, посвященных этим двум событиям, – прибавила рыжая.

На экране появились снимки: Коупленд позирует перед фотоаппаратом вместе с профсоюзными деятелями, Коупленд с преподавателями и учениками.

– Зора и Блант всегда рядом, – заметил Алан и ткнул ручкой в массивный силуэт телохранителя и стройную фигуру женщины без возраста, на фотографиях обычно без лица.

– Пока ничего необычного, – заметил я.

– Дальше будет интереснее, – отозвался Крис. – Две следующих встречи занесены в ежедневник Коупленда и назначены на вторую половину дня.

12.30–14.00. Обед и беседа с персоналом дома для престарелых округа Монтгомери.

15.00. Открытие спортивного комплекса «Метрополь» в северо-восточной Филадельфии.

– Но Коупленд не поехал на эти встречи, – добавила журналистка. – В обоих случаях вместо него там была Аннабель Скиво, его заместитель.

– Да, есть странность, – признал Алан. – Северо-восток всегда был регионом-фетишем для Коупленда, а уж что касается «Метрополя»… Гигантский проект! Не какой-нибудь там заурядный спортзал. Только важное и непредвиденное событие могло помешать Коупленду участвовать в открытии.

Можно было не сомневаться: Алан взволнован, теперь с ним можно будет разговаривать.

– Я думаю, в этот день мы не увидим больше Коупленда в Филадельфии.

– А вот и ошибаетесь! – воскликнул Крис и отправил нам еще одну фотографию. – В восемнадцать часов он был на баскетбольном матче в «Уэллс-Фарго-центре» вместе с двадцатью тысячами других зрителей.

Я подошел к экрану поближе. В шарфе и бейсболке болельщика Коупленд никак не выглядел человеком, только что убившим женщину. Но что тут, собственно, удивительного? Всем известно, что политики умеют притворяться.

– Есть другие снимки этого матча?

На экран посыпались фотографии. Но ни на одной из них не было видно силуэтов телохранителя и директрисы.

– Эрика, найди мне фотографии других матчей.

– А именно?

– Каких-нибудь еще матчей в «Уэллс-Фарго», которые были до этого.

Полминуты спустя Эрика сообщила:

– Нашла два, один за неделю до этого с «Селтикс», второй в конце апреля против «Мэджик»[34].

На этих двух встречах Зора сидела на следующем ряду позади губернатора. А на тех, что пошире, видна была и массивная фигура Бланта Либовича, стоявшего в проходе.

– Посмотрите, Алан! Зоркин постоянно на одном и том же месте, позади Коупленда. Ее нет только в ту знаменательную субботу двадцать пятого июня!

Главный редактор не нашел, что мне возразить.

– Сколько времени займет путь на машине от Филадельфии до Нью-Йорка? – спросил я.

– Включая пробки? Часа два, не меньше.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, дав себе несколько минут на размышление. Мне показалось, я понял, что произошло в день 25 июня. Но мне нужны были правильные слова, чтобы убедить Алана быть со мной. Мне нужна была его помощь, потому что я наконец-то нашел решение. Я понял, что нужно сделать, чтобы ко мне живой и здоровой вернулась Клэр.

– Все совершенно ясно, Алан, – сказал я, открывая глаза и еще не разворачивая перед ним свой сценарий. – В эту субботу губернатор, Зора и Блант уехали из Филадельфии на машине вскоре после полудня. У Коупленда была назначена встреча с Джойс. Разговор не заладился, перешел в ссору. Коупленд запаниковал и убил Джойс. А затем обнаружил, что Флоренс записала весь их разговор. Он вернулся в Филадельфию без телохранителя, переоделся и отправился на матч. А Блант и Зора в Нью-Йорке занимались в это время грязной работой: убирали место убийства и перекладывали тело Джойс, чтобы смерть выглядела вызванной передозом и Флоренс не могла им навредить. Все сходится, черт побери!

Алан стиснул виски руками. Мне показалось, я сам стал Аланом; во мне клокотал хаос, мешая гнев и горе. Кто знает, может, он вспоминал счастливые дни с Флоренс. Дни, когда все еще было возможно: иметь с ней детей, заглядывать в будущее, опьяняться чувством, что ты в истории своей жизни главный герой, а не жалкая марионетка. А может быть, он снова переживал жестокую гибель своей единственной любимой женщины, которая до сих пор жила в его сердце. Или вспомнил время, которое прожил без нее, оглушая себя работой. И признал правоту Мэрилин Монро – а та говорила, что удавшаяся карьера – большое счастье, но она ничем не поможет ночью, когда тебе холодно.

– Что вы собираетесь делать? – спросил меня Алан, словно бы очнувшись после глубокого сна.

– Вы готовы помогать мне?

– Не уверен, что готов, но сделаю это в память о Флоренс.

– У вас есть возможность связаться с Зоркин?

– Да, у меня есть номер ее мобильного. Я звонил ей, чтобы договориться об интервью с Коуплендом.

Он искал телефон в записной книжке, а я строчил эсэмэску. Написал коротко: «Я знаю, что вы сделали с Флоренс Галло, Джойс Карлайл и ее дочерью».

– Не уверен, что это удачная идея, Рафаэль. Они мгновенно засекут ваш телефон. Через десять минут вас опознают.

– На это я и надеюсь, – отозвался я. – Я тоже люблю играть в шахматы.

Десять лет назад.