Солнце все еще светило, поэтому Эмилиан не решился выйти из своего убежища, чтобы спрятать обескровленное тело. Смерть привлекла еще пару прохожих, которых Эмилиан выпил досуха. Вечером он затащил их тела в свое убежище, свой приют в недостроенном здании, прикрыл мусором. Скоро они начнут разлагаться, их запах опять привлечет новых жертв. И скоро его тело станет еще старее.

Эмилиан бродил по ночным улицам города, пытаясь отыскать знакомые мысли – мысли вендари. Дом Гэврила, о котором рассказала ему Габриэла, был оставлен напоследок, потому что в городе, на пастбище, были другие вендари и их слуги. Эмилиан чувствовал это. Особенно слуг. Почему их так много? Откуда они здесь? Принадлежат ли они все Гэврилу или же здесь есть и другие вендари? Но если есть другие, тогда кому достанется это пастбище после смерти Гэврила? Поиски и сомнения привели Эмилиана за город в дом развлечений. Десятки слуг разных вендари поставили его в тупик. Он решил выждать, присмотреться. Возможно, в его стареющем теле хватит сил, чтобы сразиться с Гэврилом, но ему не удастся противостоять десяткам вендари. Не сейчас. Не здесь.

Наблюдая за странным домом, он увидел Мэтокса – слугу, который не был слугой. Мэтокс так же наблюдал за домом, как и Эмилиан. И еще Клео. Эта странная Клео, в голове которой было так много закрытых дверей, чтобы план Мэтокса мог увенчаться успехом, позволив уничтожить безумных слуг Вайореля: Вимала, Холдора, Пачджо.

– Мой слуга не был безумцем, – сказал Эмилиан, еще не решив, убьет он Мэтокса и Клео или нет. – Ее звали Дарла Вэлбек, и она умерла у меня на руках от старости.

– Слуги не умирают от старости, – сказал Мэтокс.

– Ее забрало солнце.

– У меня была женщина. Крина. Ее подругу тоже забрало солнце. Она сама хотела, чтобы ее забрало солнце.

– А кто забрал твою женщину?

– Слуги Вайореля.

– Еще один вендари?

– Разве ты не чувствуешь его в этом городе?

– Мне нужен только Гэврил.

– Вайорель говорил мне то же самое.

– Он тоже хочет получить его пастбище?

– Нет. Он хочет остановить его безумие.

– Гэврил безумен?

– Гэврил стар и скоро сойдет с ума, превратится в монстра. Вайорель говорит, что подобное происходит со всеми вендари.

– Я тоже стар, но не безумен.

– Возможно, у тебя еще есть время, – Мэтокс замолчал, увидев мысли Эмилиана: его рождение, юность, зрелость, старость, которая стоит у дверей и ждет, когда ей откроют. Увидел Мэтокс и Габриэлу, Дарлу Вэлбек, лабораторию.

– Думаю, ты такая же ошибка этого мира, как и я, – сказал Эмилиан, увидев историю Мэтокса.

– Думаешь, мы сможем объединиться?

– Думаю, я смогу помочь тебе отомстить за Крину.

– Почему?

– Потому что мне нравятся те чувства, которые ты испытывал к этой женщине.

– Только не думай, что это похоже на то, что ты испытывал к Габриэле.

– Нет. Не думаю.

– Тогда зачем тебе я?

– Затем, что я не смогу один противостоять Гэврилу и Вайорелю.

– Я не вендари. Я не смогу противостоять древнему.

– Но ты человек. Ты можешь врать и обманывать. К тому же ты можешь скрывать свои мысли. И мысли других, – Эмилиан посмотрел на Клео. – Эта женщина… Ты заразил ее, чтобы ослабить слуг Вайореля. Думаешь, она сможет уцелеть после того, как ты отравишь ее кровью Вимала и его свору?

– Я не думаю об этом.

– Хорошо. Мне это нравится, – Эмилиан улыбнулся. – А этот вирус, что течет у нее в крови… Думаешь, он такая же ошибка мира, как мы с тобой?

– Думаю, мир просто хочет избавиться от таких как Гэврил и Вайорель.

– От таких, как я?

– Нет. Ты не один из них. Ты что-то новое.

– Как и ты, – Эмилиан снова улыбнулся. – Можно попросить тебя не блокировать свои мысли?

– Разве ты видел недостаточно?

– Я хочу увидеть историю вендари, которую показал тебе Вайорель. Хочу увидеть жизнь Крины, которую она показала тебе.

– Боишься, что умрешь раньше, чем жизнь наполнит тебя собственными воспоминаниями?

– Нет. Не боюсь. Я знаю, что так оно и будет, – Эмилиан снова улыбнулся.

Мэтокс закрыл глаза, позволяя ему завладеть своими мыслями. Тьма заволокла мир: густая, перешептывающаяся. Она подчинила его, сделала частью себя. Десятки, сотни, тысячи воспоминаний потекли перед глазами, перебираясь из одного сознания в другое. Эмилиан высасывал из Мэтокса воспоминания и чувства, но ничего не дарил взамен.

– Хватит! – попытался остановить его Мэтокс.

– Я уже закончил, – сказал Эмилиан. Мэтокс открыл глаза. Окружающий мир хлынул в сознание, но прошлое так и осталось темным, опустошенным. В том числе и чувства. Словно кто-то выжег все внутренности. – Что ты сделал со мной?

– Так тебе будет проще добиться того, что ты задумал.

– Верни мои чувства!

– Позже, – Эмилиан снова улыбнулся. – Ты хочешь быть твердым, но ты слаб. Ты просто никчемный пианист. Я видел это в твоих мыслях. Твоя рука дрогнет в нужный момент. Ты был влюблен. Ты хотел, чтобы любили тебя. Ты просто человек. Тебе не выжить в мире вендари, опираясь на свои чувства. Оставь их мне. Доверь их мне… – Эмилиан все еще улыбался. Мэтокс слышал его голос, который продолжал чеканить холодные слова. Но все стало каким-то далеким, призрачным. Осталась лишь цель, стремление – далекий загородный дом, за дверьми которого скрылись Вимал, Холдор и Пачджо.

Мэтокс включил зажигание. Эмилиан отошел от машины, позволяя вывернуть на узкую, петлявшую дорогу.

Теперь стоянка. Клео улыбается доверчиво, как ребенок. Выйти из машины, постучать в дверь. Охранник считает Мэтокса слугой Вайореля. Высокий и чернокожий. У него сломанный нос в память о тех годах, когда он занимался боксом. Кулаки большие, словно два молота. Глаза черные, пытливые. Но он не слуга. Всего лишь человек, охранник, нанятый теми, кто содержит весь этот дом – людьми.

– Удивлен, что ты все еще не осушил этот сосуд, – говорит он Мэтоксу, указывая на Клео.

Клео окидывает его смущенным, но от этого не менее похотливым взглядом. Почти все двери в ее голове закрыты. Лишь те, что ведут к желаниям и страсти, распахнуты настежь. Высокий мускулистый охранник нравится ей. Особенно его животная сила, голодный взгляд. Но охранник остается где-то позади, за спиной. Можно лишь надеяться, что он провожает ее жадным плотоядным взглядом. Мэтокс видит все эти мысли. В них нет страха. Даже когда они проходят мимо бассейна с крокодилами, страха нет.

Шоу с ныряльщиками давно закончилось. Ночь перешагнула экватор. В просторных залах пахнет кровью и марихуаной. Четверо скрипачей играют Моцарта. Из соседнего зала слышны звуки звенящей жизнью мелодии Морриконе. Женщина-слуга пытается купить на оставшуюся часть ночи одного из музыкантов. Девушка-скрипачка смотрит на пачку денег, которую предлагает ей женщина-слуга, но заставляет себя отказаться. Женщина-слуга уходит. Да. Здесь действительно соблюдаются законы этого странного ночного мира. Теперь пробраться в дальние залы.