благостную тишину. – У тебя есть планы на вечер?

Я некрасиво давлюсь лазаньей, которую рискнула попробовать. Максимально неуместный вопрос, чувак.

– Кир, я вроде как занята, – проглотив комок полусырых макарон, выразительно объясняю.

Даже брови для наглядности вскидываю. Мол, сам догадаешься кем?

– Ага, наслышан, – бурчит он, сжимая граненый стакан в руке. Я отмечаю, что на костяшках правой руки у него подозрительные ссадины. Еще и агрессор. Махался с кем-то. Опасный тип.

– Только это, Лиз, ну его, – добавляет приглушенно.

В смысле: ну его? Поднимаюсь взглядом до его глаз и недоуменно прищуриваюсь. Он о чем вообще?

– Ты это… классная. Хочешь, я тебя домой сегодня подвезу?

В моей голове слабо улавливается связь между его странным советом и грязным подкатом. Ничего не понимаю. Рада, конечно, что все еще имею спрос, не смотря на идиотские слухи, разгоревшиеся как пожар и сожравшие все мои нервные клетки, но камон… Нашел время утверждать свою самооценку!

– Нет, Кирилл. Я – занята, – объясняю чуть ли не по буквам.

– Понял, – серьезно кивает и встает из-за стола. – Ну, я пошел.

– Ага, – соглашаюсь, закидывая в рот невкусную лазанью.

Всё, лишь бы не затягивать разговор. Ну серьезно, что за подкат?

Итак, подведем итоги: еда – отвратительная, беседа – отстой, обед в целом не удался. Пойти что ли Инстаграм полистать?

Отодвигаю от себя едва съеденную запеканку и берусь за кофе. Первый за это тягостное утро. Мысли скачут с Соньки и ее насущной проблемы на Даню и его таинственное исчезновение. И кофе не помогает успокоить разрастающуюся тревожность, только усиливают её. Хотя кофеина в этих пакетиках меньше, чем в крепкой кружке чая.

– Это тебе, – я подпрыгиваю от неожиданности, когда над ухом разносится уже знакомый голос. Рядом с локтем ставится тарелка с маффином. Я задираю голову, чтобы снова столкнуться взглядом с Кириллом.

Боже, он же не сдается. Как еще ему доходчиво объяснить…

– Кир, спасибо, конечно, но я сладкое не люблю.

И смотрю так многозначительно. Допетрит, нет?

– Я просто хотел поднять тебе настроение. Не хочешь – не ешь, – говорит, как с умственно отсталой, касается плеча и разворачивается на выход.

Я сверлю его спину непонимающим взглядом. Он еще больший тугодум, чем Даня! Искренне не понимаю, как такие умные мужики такими глупыми оказываются. Ну что в моих словах не ясно? Не надо за мной ухаживать, мы и по росту несовместимы и по пристрастиям в еде! И вообще-то я уже занята. Его другом, на минуточку. Или у пацанов не принято делится друг с другом такими вещами?

Перевожу взгляд на дурацкий маффин и шумно вздыхаю.

В принципе, кекс не виноват, что его купил мне чудаковатый зануда. И я, и правда, не фанат сахара, но сегодняшний день хочется сделать слаще.

Остаток обеда я провожу за неистовым залипанием в соцсетях в своем кабинете, листаю ленту новостей и щедро отсыпаю лайки всем подряд. Дина, как мышка, тихо шуршит за рабочим столом, так никуда и не уходя. Странная она все-таки. Не воздухом же питается?

– Дин, а ты что заканчивала? – спрашиваю, устав пялится на часы над ее головой и ждать хоть от кого-то весточки.

– Экономический, – испуганно выглядывает из-за монитора.

– А специальность?

– Эм… маркетинг, – отвечает с заминкой.

И я, конечно, не гуру анализа, но даже мне кажется ее тон подозрительным. Надо уже расставить все точки над i. Хотя бы с ней.

– Ты же знакомая Лидии Сергеевны, да?

Дина испуганно расширяет глазки и отрицательно, хоть и совсем неуверенно, машет головой. Да точно, знакомая.

– Да ничего страшного, я тоже через нее сюда устроилась, – по-королевски машу рукой, словно отпуская ей этот грех. Откидываюсь на спинке стула и тщательнее всматриваюсь в открытое, почти детское лицо.

– Так какая у тебя на самом деле специальность?

– Юриспруденция, – отвечает смущенно.

Ясно. Понятно.

– А сюда каким ветром?

– Перспективно, – заливается краской.

Вот и раскрыта тайна мадридского двора. Даже странно, что все оказалось так прозаично, как я и предполагала. Засланный казачок.

– Не хочу тебя разочаровывать, – подаюсь вперед и понижаю голос, словно делюсь тайной. – Но я не собираюсь в декрет. Я вообще не беременна, ума не приложу, кто пустил этот скудоумный слух.

Хотя, конечно, точно знаю кто.

Лицо Дины выдает все ее живые эмоции: от непонимания до неприятия. Она еще шире распахивает глаза и даже приоткрывает рот, возможно, силясь что-то сказать, но тут в кабинет влетает Сонька. Взбудораженная и раскрасневшаяся.

– Пошли, быстро, – кидает мне от двери. – И сумку хватай!

И вылетает так же скоро, как влетела.

Я беру сумку и иду за подругой, оставляя Дину додумывать самостоятельно, а в идеале – побежать к Лидочке Сергеевне и донести на меня. Одной проблемой станет меньше, честное слово.

– Ты чего? – перехватываю Соньку у лифтов. – Что случилось?

– В магазин едем. Купальник надо купить! – радостно подпрыгивает на месте подруга.

Видать, крыша знатно потекла от гормонов. Какой купальник посреди рабочего дня?

– Эм… рабочий день, Сонь… – аккуратно торможу ее.

– Да плевать, – взмахивает рукой. – Я отпросилась и тебя отпросила.

– У кого?

– У Тарелкина.

Звучит сигнал о прибытия лифта, двери открываются, и мы входим в кабину.

– А купальник тебе зачем? – минуя три тысячи вопросов о том как и почему, интересуюсь.

– Потому что в мой старый сиськи не влезают!

– Так ты взяла путевку? – доходит до меня, наконец.

– Ага. Завтра ночью вылетаю.

– Класс. На сколько едешь?

– На десять дней.

– А куда?

– А это – большой-большой секрет для маленькой такой компании, – весело смеется подруга, напевая.

Еще с утра она была выжатой досуха, а теперь полна сил. Гормоны – какая-то совершенно удивительная и неподдающаяся логике вещь. Или произошло что-то настолько сверхъестественное, что так подняло градус ее настроения.

– Расскажешь? – кидаю на нее многозначительный взгляд.

– Не-а, – широко улыбается она. – Позже. Сначала купальник, – берет меня под руку и вытаскивает из лифта.

Остаток рабочего дня мы бессовестно тратим на шопинг. Несмотря на разрывающийся в руках у Соньки телефон, она сохраняет позитивный настрой до самого вечера. Меня немного терзает, что я исчезла с рабочего места, оставив Дину разбираться с делами и моими