После отъезда Кристины произошло то, чего Ромуальд никак не ожидал. Он готовился к тому, что Руд будет в бешенстве, станет рваться на волю ежечасно, как делал это все предыдущие дни, что изведет свою человеческую половину требованиями мчаться вслед за истинной, наплевав на все запреты.

Только вот Руд ничего этого делать не стал. Он… замолчал. Отказался общаться, объявил бойкот своей человеческой половине, замкнулся в глухой тоске и даже на попытки передать ему контроль над телом не отзывался, полностью игнорируя предложения Рома выйти, размять лапы, прогуляться в тайгу на охоту. Казалось, зверь полностью утратил интерес к жизни.

Ром не знал, что думать и что делать. Парамон тоже только разводил руками: за всю свою жизнь он с таким не сталкивался. День проходил за днем, Ромуальд старательно загружал себя делами, чтобы не думать, не вспоминать, не чувствовать молчаливого отчаяния Руда, который почему-то отказывался верить, что истинная жива и совсем скоро вернется.

Кристина, как и обещала, звонила каждый вечер. Рассказывала, как прошел день, делилась впечатлениями от поездки. Ее голос звучал оживленно и весело. Ромуальд пытался порадоваться за любимую, но каждый раз ему становилось горько и больно: неужели девчонке без него лучше, чем с ним? Быть может, ему и правда следует отпустить ее насовсем?

От этих мыслей становилось совсем невмоготу.

Тем временем, стая жила своей жизнью, которая с каждым новым днем весны становилась все более оживленной. Молодые волки и волчицы собирались вечерами небольшими группами, хороводились по поселку, носились по лесу, игриво махали друг перед другом хвостами, в шутку боролись, репетируя предстоящие брачные игры.

Ром мог бы быть там, среди них, если бы Крис не уехала и согласилась в открытую принимать его ухаживания. А так… наблюдать за чужим весельем, когда у самого на душе кошки скребут, альфа не хотел. Зачем портить другим настроение своим мрачным видом? Подумав так, на четвертый день после отъезда Кристины Ромуальд собрался и поехал к Ребекке. Почему-то ему казалось, что там, в доме, где долгое время жила его истинная, ему станет легче.

Предчувствие не обмануло: прогулка по местам, где они гуляли с Кристиной, знакомые запахи дома жрицы, прочно связанные в памяти с теми днями, когда истинная была рядом, помогли на какое-то время забыться, обмануть себя иллюзией, что Крис рядом, просто вышла на минутку и вот-вот вернется.

Руда обмануть удалось ненадолго. Вначале волк оживился, думая, что встретит в доме Ребекки Арью, и даже согласился перекинуться и пробежаться по опушкам и перелескам. По дороге зверь старательно ловил чутким носом воздух, надеясь поймать знакомый и желанный запах пары. Но вокруг дома Ребекки следов девушки не было. Войдя после прогулки в сам дом, Руд понял, что Кристины там нет уже давно: ее запах не исчез, но стал застарелым, едва уловимым.

– Ее здесь нет, – сообщил Руд обиженно своей человеческой ипостаси. – Зачем мы здесь?

– Чтобы увидеться с Ребеккой.

– Я не хочу никого видеть. – Руд резко ушел в оборот, и Ромуальд плюхнулся на живот, не успев перехватить контроль над конечностями.

Ребекка, почуявшая гостя, спустилась с чердака, куда никого и никогда не пускала, и застала Ромуальда как раз в тот момент, когда он лежал на полу в ее гостиной, уткнувшись носом в сгиб локтя, и раздумывал: а стоит ли вообще отскребать себя от ковра? Или катись оно все к Луноликой под хвост?

Шаманка присела подле альфы. Запустила костлявые сухие пальцы в его рыжевато-русые волосы. Принялась тихо массировать затылок мужчины. Ром закрыл глаза, отдаваясь теплу ее прикосновений, и сам не заметил, как задремал.

Во сне ему явилась Кристина. Против обыкновения – не сдержанно-вежливая, а игривая, ласковая. Она с радостью шагнула к нему в объятия, подставила губы для поцелуя, потом вдруг отпрыгнула, обернулась Арьей, повертелась на месте, то приближаясь, от отскакивая, будто приглашая за собой. И Руд, увидев волчицу, рванулся к ней. Не встретив сопротивления со стороны Рома, мгновенно завладел телом, помчался вслед за Арьей. Волки бегали, играли, резвились в снегу…

Ром спал до вечера. Впервые за последний десяток дней – крепко и спокойно. Лишь когда стемнело, и пришло время ужинать, жрица разбудила его, накормила и проводила со двора. Ночевать Ромуальд не остался: не хотел пропустить звонок от Крис. Но с этого дня он каждое утро, разобравшись с самыми неотложными делами, отправлялся к Ребекке. Шаманка чудесным образом дарила ему покой и сладкие сны, которые давали силы жить и ждать возвращения истинной.

Так прошло еще несколько дней. Ром и сам не верил, что сумел дождаться радостного известия, что Кристина и Егор Парфенович взяли обратные билеты и уже завтра вылетают из Москвы. В следующий раз Крис обещала позвонить из города, где они с отцом должны были пересесть на поезд. Она и позвонила, но только чтобы сообщить, что из-за погоды все вылеты отложены, а забронировать места на поезда тоже невозможно: билеты раскуплены на пару дней вперед…

– Кристина… Крис… я не знаю, как ты будешь справляться с Арьей. Гон начинается уже послезавтра. Надеюсь, твой отец сумеет тебе помочь. – Это было единственное, что смог сказать девушке Ромуальд, услышав эту страшную для себя новость.

Если волчица сумеет взять верх, сбежит из-под присмотра Егора, то случиться с ней на землях людей может что угодно! Любое несчастье! Ее даже могут отловить и усыпить как бездомную псину. Кто там будет разбираться, волчица она или нет…

Альфам не свойственно испытывать страх, и за себя Ром никогда не боялся – даже сейчас, когда понял, что его худшие ожидания начинают сбываться, и его пары не будет рядом в дни, когда она нужнее всего. Но за Кристину он не мог не переживать!

Вот только и изменить ничего не мог – и это бессилие разрывало душу в клочья, заставляя метаться ополоумевшей тенью по холостяцкому жилью, в котором Крис так ни разу и не побывала, раз за разом перечитывать новости и прогнозы погоды, изучать расписание самолетов, автобусов и поездов в надежде отыскать хоть какую-то лазейку… Тот спасительный вариант, который станет шансом для молодой неопытной волчицы избежать столкновения с людьми, безжалостными в своем страхе перед дикими животными.

Наконец, вечером девятнадцатого числа Кристина прислала сообщение, что вылеты разрешили, и что пассажиров с их рейса приглашают на посадку. Облегчения эта новость Рому не принесла: если Арья взбунтуется во время полета и возьмет верх над своей человеческой ипостасью – это будет еще страшнее, чем если бы волчица-оборотница оказалась одна где-нибудь в подмосковных лесах.

Измотанный ожиданием и тревогой за истинную, Ром прилег подремать далеко за полночь, а через пару часов проснулся от того, что тело скрутило от неожиданного оборота. Руд, который молчал и не желал общаться всю неделю, очнулся от апатии, разбуженный приливом гормонов. Теперь он решил взять власть в свои лапы и больше не позволять глупой бесхвостой человеческой ипостаси принимать решения. Все равно они, по мнению волка, были глупыми и ошибочными.