– Они бегут сюда, потому что мне нельзя уходить, – продолжила Тамамо-но Маэ, ее голос становился все тише с каждым словом. – Бабушка сказала, что через пять лет я буду стоить четыре миллиона иен.

Я похолодела. Хиро побледнел.

– Кто за тебя заплатит? – спросила я.

– Якудза, – ответила кицунэ и сунула в рот большой палец.

В эту минуту я простила Хиро за убийство старухи. Ведьма воспитывала сироту не из доброты, а для того, чтобы продать ее бандитам. А если другие жители деревни видели ее лисой и позволили остаться, то, вероятно, надеялись получить свою долю.

– Ты знаешь, кто такие якудза? – невыразительно спросил Хиро.

– Примерно, – ответила девочка. – Бабушка говорила, что это школа, где я смогу выучить еще больше языков.

Хиро сжал губы и ничего не сказал. Нивен подсадил Тамамо-но Маэ повыше, бросив на меня растерянный взгляд. Мне не очень хотелось переводить этот разговор.

Мы шли через поля, окутанные полупрозрачным покровом ночи. Все больше жителей просыпалось, маленькая деревня сияла ярче и ярче в светлеющей темноте раннего утра. Тамамо-но Маэ наблюдала через плечо Нивена за тем, как домики исчезают вдали.

– Пока-пока, – прошептала она, махая пухлой ручкой удаляющемуся селению. Мне было интересно, значит ли для ёкаев понятие «дом» то же, что и для нас.

Под покровом темноты, пока брат не видел, теплые пальцы Хиро накрыли мои.

– Сопровождать тебя было честью, – прошептал он.

Я не могла отвести от него взгляда, только и надеясь, что утренние тени скрывают мое пылающее лицо. Хиро улыбнулся, но глаза его смотрели серьезно.

– Ты говоришь так, будто мы не встретимся в Ёми, – сказала я вместо того, чтобы поблагодарить.

Хиро рассмеялся, но тут же замолк и бросил взгляд на небо.

– Я могу приходить в Ёми, когда захочу, но, как только ты станешь работать на Идзанами, мы больше не увидимся.

Я резко остановилась: на меня налетел Нивен.

– Что ты имеешь в виду?

Хиро пожал плечами.

– Идзанами не позволяет другим шинигами общаться со мной.

Я вспомнила, как постоялец ударил Хиро в коридоре гостиницы и как он колебался перед встречей с главным шинигами Яхико.

– Неужели ты думаешь, что я так легко забуду тебя? – воскликнула я.

В моих словах сквозила обида, которую никак не получалось сдержать. Нивен растерянно смотрел на нас. Хиро покачал головой.

– Дело не в том, чего ты хочешь, Рэн. Когда работаешь на Идзанами – выполняешь ее приказы. У тебя не будет выбора.

В моем горле поднялся комок то ли слез, то ли тьмы, то ли рвоты. Чем же мне еще придется пожертвовать, чтобы стать шинигами?

– И ты только сейчас решил сказать об этом? – сказала я сдавленным голосом.

Хиро посмотрел вдаль, на поля.

– А какая разница?

Я прикусила губу, чтобы сдержать то, что рвалось наружу. Счастливый конец, который я представляла себе в Ёми, всегда был лишь мечтой. А теперь и ее разрушит образ Хиро, в одиночестве гребущего обратно через реку и напевающего грустную колыбельную. Я казалась себе тем шинигами из гостиницы, который избивал лежащего.

– А если Идзанами передумает, когда я расскажу, как ты нам помог? – только и сумела сказать я.

– Если богиня будет в хорошем настроении, твой рассказ может смягчить ее сердце, – ответил Хиро, – но мне она ничего не обещала. Я готовлю тебя к наиболее вероятному исходу.

– Разве ты помогал нам не для этого? Чтобы переубедить богиню?

– Сначала да, – кивнул Хиро, встретившись со мной взглядом. – А потом понял, что для меня стало важнее другое.

Жар снова хлынул к моим щекам. Вдалеке на рисовых полях появились жители деревни. Они несли фонари и размахивали острыми косами.

– Я верю, что ты замолвишь за меня словечко, как обещала, – продолжил Хиро, – поэтому не теряю надежды. Но я – оптимист, а не идиот. Надо поспешить, нас догоняют.

– Я уговорю Идзанами принять тебя обратно.

Хиро оглянулся через плечо, однако в глаза мне не смотрел.

– Ты добрая, Рэн.

Он жестом позвал за собой, но я не пошевелилась.

– Ты достоин быть шинигами.

Хиро вздохнул и повернулся с искаженным нетерпением лицом.

– Рэн, богиня считает, я ни на что не гожусь. Она думает, я на ноги встать не могу.

– Но ведь это не так! – крикнула я. – Если бы Идзанами знала, как ты управляешься с океаном, как стреляешь из лука…

– Она не узнает! – сорвался Хиро, сжав кулаки и еле сдерживая слезы. Он отпрянул от меня, вздрогнул и снова посмотрел на небо. – Это все неважно, потому что она никогда не узнает!

И тогда слова отчаяния выплеснулись из моего рта прежде, чем я успела подумать, что предлагаю:

– Так давай покажем ей!

Хиро напрягся и посмотрел на меня непроницаемым взглядом.

– Рэн? – настороженно позвал Нивен.

– Ты пойдешь со мной к Идзанами! – Я шагнула к Хиро.

– Страж не пропустит меня, сама знаешь, – ответил он.

– Мы же умеем останавливать время. Думаешь, не сможем его обхитрить?

Нивен дернул меня за рукав.

– Рэн! – повторил он.

– Я не смею просить об этом, – сказал Хиро, глядя себе под ноги.

– Я сама предлагаю. Ты столько для меня сделал. Позволь же помочь тебе.

Хиро наконец решился поднять взгляд.

– Ты правда сделаешь это?

Сказанные прошлой ночью слова пронеслись в памяти: «Для тебя я сделаю что угодно». Сделала бы я что угодно для Хиро? Не знаю. Но то, что обещала, точно было в моих силах.

– Да, – подтвердила я.

Хиро сжал мою руку, и на мгновение я подумала, что он поцелует меня на виду у Нивена и ёкай. Но вместо этого он просто крепко стиснул мою ладонь, глядя своими черными, чернее неба над головой, глазами. Никто и никогда не смотрел на меня с такой любовью, словно я не была просто жалким созданием смерти.

– Рэн!!!

От голоса Нивена мертвые деревья задрожали и затрещали, по полям разнеслось эхо. Глаза брата сияли тысячей цветов, а лицо раскраснелось. Кицунэ крепче вцепилась в его рубашку, жители деревни вдалеке в замешательстве приостановились, осматриваясь.

– Нам надо поговорить. – Слова брата упали отрывисто и грубо.

– Нивен, – вмешался Хиро, – я…

– Я сказал, что хочу поговорить с Рэн, а не с тобой, – отрезал Нивен и указал вдаль. – Ступай вперед.

– Нивен. – Я почувствовала, как тьма просачивается в кончики пальцев. – Ты не можешь вот так…