в котором можно выделить три части, сыгранные без пауз. Сначала — импровизированное вступление, потом ощущение китайского пейзажа перетекает в нечто латиноамериканское, а уже после Фаррел берет сопрано-саксофон, и группа принимается за La Fiesta, джазовый стандарт Чика Кореа с кастаньетами и привкусом фламенко. В музыке много воздуха, тепла и света; она похожа на мягкий бриз на тропическом пляже и в сочетании с загадочной, эзотерической атмосферой являет один из самых впечатляющих примеров эстетики ЕСМ.

Кейт Джаррет в Кельне: легенда о пианисте

В 1975 году пианисту Кейту Джаррету из Аллентауна, что в Пенсильвании, было всего 29 лет, но он уже успел поучаствовать в электрической группе Майлза Дэвиса (после чего объявил, что больше не прикоснется к подключенному к розетке пианино). Кроме того, он играл с саксофонистом Чарльзом Ллойдом и барабанщиком Артом Блейки и записал несколько хорошо принятых альбомов в составе «Американского квартета». Желание Джаррета сделать сольную фортепианную запись вынудило его уйти с Columbia Records. Но он не знал, что одна из этих записей перевернет его жизнь, придаст импульс развитию одного европейского лейбла и навсегда изменит фортепианный джаз.

Кейт Джаррет высоко ценил Билла Эванса — чувствительного пианиста, который, как и он, учился на классике и не чувствовал серьезного противоречия между академической школой игры и джазом. За шестнадцать лет до памятной ночи в Кельне на своем альбоме Everybody Digs Bill Evans Билл Эванс тоже записал пасторальную сольную импровизацию — Peace Piece на основе двух аккордов. Развитие одного мотива для него оказалось важнее, чем развертывание целой аккордной прогрессии. Эту же концепцию развивал и Кейт Джаррет, который без страха перешагнул черту, за которую было страшно выходить и джазовым, и классическим пианистам.

В поисках человека, способного оценить его эклектичные взгляды на музыку, Кейт Джаррет познакомился с основателем мюнхенского лейбла ЕСМ Records Манфредом Айхером, который в равной степени любил и джаз, и классику. Пианист и продюсер на автомобиле колесили по Европе с концертами. В 1973 году они уже выпустили альбом Solo Concerts — сольные импровизации Джаррета, записанные в Бремене и Лозанне. На повестке дня был Кельн — город с древней историей, в котором веками звучало одухотворенное церковное пение, специально рассчитанное для акустики величественных соборов (крупнейший в Германии Кафедральный собор Святого Петра строился с перерывами шесть веков!).

Записанный в 1975 году в оперном театре Кельна и выпущенный осенью того же года, диск The Köln Concert попал в список альбомов, которые обязаны быть в коллекции каждого любителя джаза — наряду с Kind Of Blue Майлза Дэвиса, A Love Supreme Джона Колтрейна и Take Five Дейва Брубека. При этом мало кто знает, что пианист в тот вечер вообще не хотел выходить на сцену и был вынужден играть на неисправном рояле, будучи усталым после долгого переезда. Тем не менее ростки его сольного подхода к игре расцвели пышным цветом и породили подлинное чудо.

Как это часто бывает, подготовка к великому событию прошла отнюдь не гладко. Организацией серии концертов «Новый джаз в Кельне», кульминацией которой стало выступление Кейта Джаррета, занималась 18-летняя Вера Брандес, самый молодой концертный промоутер в Германии. По настоянию пианиста она должна была подготовить для выступления концертный рояль Bosendorfer 290 Imperial. Но из-за путаницы среди сотрудников оперного театра на сцене оказался не тот инструмент — тоже Bosendorfer, но куда меньших размеров и в плохом состоянии. К сожалению, ошибка обнаружилась слишком поздно, и нужный рояль уже было невозможно доставить в зал.

Кейт Джаррет прибыл в оперный театр 24 января 1975 года в конце дня, неимоверно усталый после изнурительной поездки из швейцарского Цюриха, где он выступил несколько дней назад. Он не спал несколько ночей и испытывал боль в спине. Увидев рояль, предназначенный в лучшем случае для репетиции, который в спешке настраивают и регулируют, чтобы сделать его хоть как-то пригодным для концерта, пианист пришел в ужас. Попытавшись на нем играть, Джаррет вообще отказался выступать. Но Вера Брандес убедила его, что отменять концерт уже поздно, так как он должен начаться уже через несколько часов, а все 1400 билетов по 4 марки каждый были раскуплены.

В Кельнском оперном театре до этого никогда не игрался джаз, так что для концерта было выделено позднее время, после окончания оперы. В 11.30 вечера Кейт Джаррет вышел на сцену. Зал был полон. И с того момента, как раздосадованный, уставший Джаррет взял первые аккорды и начал свою продолжительную, интимную медитацию с помощью гармоний и мелодических фигур, для некоторых слушателей в тот миг музыка изменилась навсегда. Вовлеченная в поиски красоты, истины и смысла публика не могла не почувствовать волнения.

В самом начале первой части можно различить тихий смех из зала — это реакция на мелодию звонка, который служит в Кельнском оперном театре сигналом для привлечения слушателей в зал, которую Джаррет вплел в музыку. Педали рояля толком не работали, звук в верхнем регистре отдавал «жестью», а бас звучал слабо, поэтому во время выступления Кейт Джаррет активнее и подвижнее играл левой рукой басовую линию и старался не злоупотреблять высокими нотами, сосредоточив усилия в средней части клавиатуры. Продюсер ЕСМ Records Манфред Айхер рассказывал: «Возможно, Джаррет играл так из-за того, что инструмент был не слишком хорош. Он не мог влюбиться в его звук, но нашел другой способ получить от него максимальную отдачу».

По сути, Кейт Джаррет сел за рояль неподготовленным: эта программа специально не разучивалась и не разбиралась. Все его жесты, сложные гармонии, мерцающие в темноте мелодии, возгласы и вздохи пианиста являются спонтанными. И в этой неторопливой спонтанности и неповторимости каждого момента концерта кроется притягательность этой записи. Это не чисто джазовая запись: здесь соединились свежесть импровизации и классическая симметрия, импрессионизм и запоминающиеся мелодии практически в поп-ключе, даже отзвуки госпела, блюза и фолка. Кейт Джаррет проявил свою способность бесконечно импровизировать, основываясь всего на одном-двух аккордах.

Несмотря на все сложности, игра Кейта Джаррета была восторженно принята слушателями в зале. Когда же вышел альбом The Köln Concert, он был расхвален критиками и побил все рекорды тиражей джазовой грамзаписи (продано около 3,5 миллиона дисков!). Это одна из самых продаваемых джазовых пластинок, а из пластинок с солирующими пианистами — точно самая продаваемая. Она прекрасно расходится и сегодня, привлекая в мир джаза многих новичков: альбом попал в коллекции людей, которые до этого могли бы перейти улицу, если впереди маячил магазин с джазовыми пластинками.

Впрочем, восхищение не бывает всеобщим. Некоторые критики