пластиночных конвертах — и что обложка подчас была эффектнее самой музыки. Фанаты джаза ставили их на полку, как семейные фото.

Именно из коллекции этого фотографа вышла зеленая фотография на обложке альбома Деодато Prelude 1972 года: это был снимок игры света и тени в руинах в Зимбабве, которые восходят к заре времен. Такими же знаменитыми стали обложка альбома Уэса Монтгомери A Day In The Life с пепельницей, набитой окурками, фотография матери, облизывающей ножку ребенка, с конверта альбома Sugar Стенли Таррентайна и вертолет, снятый на гавайском вулкане, с пластинки Кенни Баррела God Bless The Child. Обложки Пита Тарнера можно в подробностях рассмотреть (и прочитать истории их создания) в книге The Color Of Jazz, обложка которой повторяет конверт альбома Джо Фаррела Canned Funk: человеческий глаз, лежащий в банке консервированных персиков.

К сожалению, даже такие удивительные обложки не смогли спасти лейбл под конец 70-х. CTI Records пошел ко дну то ли из-за неразумных инвестиций, то ли по причине общей потери интереса к джазу. На сцену пришло новое поветрие, сметающее все на своем пути, — диско. К 1980 году Крид Тейлор надеялся, что певица Патти Остин вытащит из финансового болота все предприятие. Надежды были напрасными: Куинси Джонс, когда-то сам записывавшийся на CTI, сделал звезду из Патти Остин, а лейбл, признанный банкротом в 1978 году, тихо исчез. Тейлор возрождал свое детище в 80-х, но ему явно не хватало прежней магии. Впрочем, музыка CTI не исчезла — она по-прежнему хорошо (по джазовым меркам) продается в различных переизданиях и служит напоминанием о том, что при должном подходе импровизации могут быть вполне мелодичными, ритмы — танцевальными, а джазовая пластинка вполне может взлететь на вершину хит-парада.

Послушать

Various Artists. CTI Records: The Cool Revolution (2010)

Sony Masterworks

Продюсерами фирмы Sony Music, которой с 1980 года принадлежит большая часть каталога CTI, была подготовлена коробка с четырьмя компакт-дисками — с целью продемонстрировать богатство и разнообразие лейбла. Каждый диск — отдельная тема. Первый отдан на откуп более-менее традиционному джазу и включает в себя такие шедевры, как Sugar Стенли Таррентайна, переделку Moment’s Notice Джона Колтрейна в версии Хьюберта Лоуса. На втором размещены коммерческие хиты вроде версии психоделического хита 60-х White Rabbit от Джорджа Бенсона, Mr. Magic от Гроувера Вашингтона-младшего и, конечно, бестселлера от Деодато Also Sprach Zarathustra (2001). Третий диск посвящен бразильским влияниям: здесь можно найти записи Аструд Жильберту, Антонио Карлоса Джобима, Деодато — все с тропическим привкусом. На четвертый вошло все, чему не нашлось места в предыдущих трех: Сопcierto de Aranjuez Джима Холла, Take Five в версии Джорджа Бенсона и одна из самых часто используемых пьес в хип-хопе — Westchester Lady Боба Джеймса.

Джаз и популярность: законы рынка в действии 

В наше время джаз кажется материей безумно сложной, созданной для музыкальных вузов, сложных музыковедческих штудий или, по крайней мере, для вдумчивого прослушивания с использованием багажа специальных знаний. Одним словом — классика. Но как классическая музыка написана для того, чтобы просто дарить радость людям (вне зависимости от того, разбираются они в ней или нет), так и джаз призван не лежать на музейной полке, а заставлять слушателей плакать, смеяться или танцевать. Может ли джаз быть популярным? В своих самых доступных формах — почему бы и нет! В 20-х годах именно джаз (вернее, его эстрадные формы) громче всего гремел по всей Америке, во время расцвета биг-бендов был главной и чуть ли не единственной поп-музыкой в стране: с 1935 по 1945 год свинг подмял под себя все другие формы музыкального творчества.

Считается, что рок-н-ролл пошатнул господство всех музыкальных жанров до него. Несомненно, это так. Но по наблюдениям современников, конец 50-х годов стал еще одной эрой джаза, который пережил вторую волну массовой популярности. Как пишет журнал «Биллборд» в марте 1959 года, «джаз наступает на поп-рынок в любой области: в звукозаписи, на телевидении, в кинофильмах, в рекламе и т. д. — а в следующий понедельник он войдет и в Белый дом — через концерт Jazz Jubilee, предложенный миссис Дуайт Эйзенхауэр». Продюсер Columbia Records Ирвин Тауншенд написал в Down Beat под конец того же года: «Сейчас джаз — большой бизнес, и в число его новых друзей вошли некоторые самые непробиваемые обыватели, которые думали, что Элла — это дочь Фрэнсиса Скотта Фицджеральда».

Коммерческую волну подняли две пластинки: Kind Of Blue Майлза Дэвиса и Time Out Дейва Брубека, и обе вышли в 1959 году. Первый к 2008 году разошелся тиражом более 4 миллионов экземпляров и стал четырежды платиновым — это самый высокий показатель в истории для джазовой записи. Второй за десятилетия перевалил за миллион. Творение Дейва Брубека даже включало в себя сингл Take Five, который умудрился достичь двадцать пятого места в хит-параде «Биллборда» — это настоящий поп-хит, который и по сей день опознается с первой секунды. Джазовые пуристы всегда были не в восторге от коммерческого успеха. Даже Bitches Brew (1970) Майлза Дэвиса, разошедшийся миллионным тиражом, они считали потаканием грубым вкусам непросвещенной публики (амбициозный трубач в тот момент и впрямь сознательно стремился к финансовому успеху у молодой аудитории).

Распроданный тираж джазовой пластинки крайне редко переваливает за миллионную отметку: кроме вышеупомянутых, можно вспомнить синглы Hello, Dolly! и What А Wonderful World Луи Армстронга или пару дисков пианиста Херби Хэнкока, который увлекался фьюжном. К миллиону стремятся Sketches Of Spain Майлза Дэвиса, A Love Supreme и Blue Train Джона Колтрейна, но до тиражей поп-музыки, в которой миллионными продажами никого не удивишь, джазу всегда было далеко. Куда уж там Джону Колтрейну с его 500 тысячами копий до альбома Майкла Джексона Thriller, распроданного по миру в количестве 110 миллионов копий, или до The Beatles, чьи суммарные продажи по миру уверенно двигаются к миллиарду!

Между тем в 1957—1966 годах джазовые (или приближенные к таковым) сорокапятки в хит-параде были не такой уж редкостью. Конечно, самый большой успех в это же время снискали не собственно джазовые записи, а результаты «перекрестного опыления» джаза с ритм-энд-блюзом, соулом, латиноамериканской музыкой. Хитом стала напористая пьеса The Peter Gunn Theme из телесериала Peter Gunn в исполнении оркестра Генри Манчини. Эта музыка была далека от серьезных поисков Телониуса Монка или Майлза Дэвиса, но она явно содержала джазовую пульсацию, и многие джазмены впоследствии с удовольствием исполнили ее. Масса наград и прекрасные продажи пластинки со звуковой дорожкой к сериалу Peter Gunn