Даже Джеми был несколько удивлен этим известием, и Лиздрогнула. За пару дней до праздника она попросила Питера переговорить с Диком исказать ему, чтобы он не приходил, но Питер счел это неприличным. Емуединственному из детей идея матери казалась удачной.

В конце концов Лиз не только не отменила приглашение, но иничего не сказала Дику о том, как отнеслись к этому ее дочери. Лиз от душинадеялась, что за оставшееся время все образуется само собой и, когда Дикпридет, дети будут вести себя пристойно. Но, увы, когда наступил Деньблагодарения, она убедилась, что ее оптимизм был, мягко говоря,безосновательным.

Стоило зазвонить звонку на входной двери, как девочки,которые и без того держались настороженно, мгновенно ощетинились, образовавсвоего рода боевую группу, от которой не приходилось ждать ничего хорошего.

Впрочем, началось все довольно мирно. Дик, одетый в своилучшие серые брюки, коричневый твидовый пиджак и темно-красный галстук, вручилЛиз цветы и бутылку вина. Он был заметно смущен, и она поскорее пригласила егок столу. Сама Лиз надела к его приходу брючный костюм из коричневого вельвета,который ей очень шел. Дети тоже были по-праздничному нарядны: на Питере былстрогий темный костюм, в котором он ходил на похороны отца, а Джеми предпочелсерые фланелевые брючки и блейзер. Что касалось девочек, то они разоделись впух и прах. В другое время Лиз обязательно бы рассмеялась, но сегодня ей былоне до смеха — уж больно эта расфуфыренная троица напоминала индейцев на тропевойны.

Но уже через десять минут, наливая Дику первый бокал вина,Лиз подумала — хорошо, что он все-таки пришел. Только сейчас ей стало понятно,каким пустым и грустным мог быть их праздничный стол. Она была совершенноправа, подозревая, что День благодарения легко мог превратиться в поминки. Нотеперь у них был гость, и Лиз рассчитывала, что присутствие постороннегочеловека заставит детей хотя бы из соображений приличия вести себя нормально иразговаривать друг с другом на какие-нибудь нейтральные темы.

За стол они сели ровно в пять вечера, как было принято приДжеке. На этот раз место во главе стола занял Питер, что, по мысли Лиз, должнобыло лишний раз напомнить детям — за последний год многое изменилось, иприсутствие Дика, сидевшего справа от нее, только подчеркивало это. Потом Лизпрочла особую благодарственную молитву, в которой возносила хвалу господу завсе его милости, а также благодарила тех, кто собрался за столом, и тех, ктоотсутствовал — в том числе Джека. Но как только она произнесла его имя, Меганзаерзала на стуле и смерила Дика многозначительным взглядом. Лиз поспешиласказать «Аминь», после чего они с Питером отправились в кухню за индейкой.

Индейка сама по себе была отличной, и Лиз сумела превосходноее приготовить. Девочки помогли ей с начинкой, так как Кэрол уехала напраздники к родным.

Существовала, однако, одна проблема: птицу следовалоразделить на несколько час гей, а Питер, как ни старался освоить это искусство,так и не научился резать индейку быстро и точно. Сейчас он попытался сделатьэто, но безнадежно завяз в упругой розовой мякоти.

Лиз вообще никогда не умела хорошо резать индейку, и Дикрешил взять инициативу на себя.

— Дай-ка я тебе помогу, сынок, — дружелюбно сказалон и, встав со стула, потянулся к Питеру, чтобы взять у него из рук нож ивилку.

Более неподходящих слов он не мог придумать, даже если быочень постарался. Уютная семейная обстановка за столом сыграла с Диком злуюшутку. Попав на настоящий домашний праздник, Дик позволил себе расслабиться,чего ему ни в коем случае не следовало делать.

Услышав эти слова, Меган вздрогнула так, словно ее ударилотоком, и произнесла тихо, но так, чтобы Дик услышал:

— Он не ваш сын.

В ее голосе было столько злобы и ненависти, что Дик едва неуронил нож, который он уже держал в руках. Бросив на Лиз беспомощный взгляд, онповернулся к Мег.

— Извини, Меган, я никого не хотел обидеть, —сказал он.

Пока Дик резал индейку, за столом стояла мертвая тишина. Онсправился со своей задачей быстро и умело, и Лиз, раздавая тарелки, попыталась,как-то сгладить неловкость шутками, но ее никто не поддержал.

Лишь когда Дик вернулся на свое место справа от нее, Меган идевочки как будто немного успокоились.

Да, это был совсем не тот ужин в честь Дня благодарения,какой бывал у них всегда. За столом было как-то слишком тихо, и Лиз с ужасомподумала о приближающемся Рождестве. Какой-то будет у них праздник в первуюгодовщину гибели Джека?

Она попыталась отогнать от себя невеселые мысли, но тут Дик,как нарочно, стал интересоваться, когда они собираются покупать подарки кРождеству, и лица детей за столом стали совсем мрачными и замкнутыми.

Да, разговорить эту компанию было непросто. В конце концовДжеми сделал какое-то замечание, которое слегка отвлекло их, а потом немногоразрядила обстановку Энни, рассказав о позапрошлом Дне благодарения, когда Джекрезал в кухне индейку и случайно уронил ее на пол. Прежде чем ему удалось сноваводрузить птицу на блюдо, индейка успела проскакать по всей кухне.

Лиз, подававшая тарелки гостям, так тогда об этом и неузнала. В тот День благодарения приезжали Хелен, Джин, Виктория и брат Джека.Лиз, нахваливавшая им кулинарные способности Джека, никак не могла взять втолк, почему дети принимались хихикать каждый раз, когда она говорила, чтоиндейка только что из духовки.

Эта история действительно развеселила их, и Дик смеялся надпохождениями фаршированной индейки вместе со всеми. Лиз тем временем налила емуеще один бокал вина и пошла с детьми на кухню, чтобы положить каждому по кускупирога. Когда они вернулись, бокал Дика был уже пуст. Рэчел довольно громкозаметила, что кое-кто здесь слишком много пьет.

— Ничего страшного, Рэчел. Ведь я сегодня даже безпейджера, — отозвался Дик, тепло улыбнувшись девочке, но Рэчел большеничего не сказала, а, повернувшись к нему спиной, заговорила о чем-то с Энни.

Дик, конечно, не был пьян, но он выпил три довольно большихбокала вина и был настроен довольно благодушно. Ему было очень хорошо, и онпросто не замечал кое-каких подводных течений, которые бы сразу бросились вглаза более внимательному наблюдателю.

Дик вообще считал, что все идет просто замечательно, ноМеган не собиралась позволять ему и дальше заблуждаться на этот счет. Дик какраз беседовал с Джеми о футболе, когда она неожиданно вмешалась.

— Папа терпеть не мог футбол, — заявила Меганвысокомерно. — Быть может, ты забыл об этом, Джеми? добавила онаспециально для младшего брата, который слушал Дика, широко раскрыв рот.

— Очень жалко, — ответил Дик. — Футбол —самый лучший вид спорта из всех, которые я знаю. Я сам играл за университетскуюкоманду; меня даже звали в профессионалы, но я предпочел медицину.

— Папа говорил, в футбол играют только грубияны инедоразвитые идиоты, — отчеканила Меган, одним махом переходя границыдозволенного, и Лиз поспешила остановить ее.