– Найду кого-то? Для чего мне кого-то искать?

Клер выразительно посмотрела на Себастьяна.

– Хорошо. – Он склонился и прижался губами к ее голому плечу. – Если вдруг я устану от тебя, то непременно сообщу.

Клер провела ладонью по его загорелой груди и увидела, как по коже тотчас побежали мурашки.

– Но ты не сказал, что произойдет, если первой устану я.

Себастьян рассмеялся и толкнул ее в постель. Нет, такой вариант просто невозможен.

Закончив импровизированный ленч, они приняли душ, оделись и отправились в торговый центр «Пасифик-плейс» для того, чтобы, как считал Себастьян, быстренько приобрести все необходимое. Сам он не принадлежал к армии покупателей-профессионалов и не мог похвастаться богатым гардеробом. В шкафу обитало несколько костюмов с этикеткой «Хьюго Босс» и с полдюжины приличных рубашек. Однако Вон предпочитал свободные брюки с вместительными карманами и столь же практичные футболки и тенниски от Эдди Бауэра. Вообще-то беготня по магазинам увлекала его меньше всего на свете. Но почему-то в честь приезда Клер он сдался и позволил таскать себя по торговым точкам Сиэтла. Ну а мисс Уингейт моментально потеряла голову; она примеряла десятки платьев и костюмов, придирчиво изучала дюжины сумок. А, заметив в «Нордстроме» серебряные туфли, окончательно обезумела.

В пятом магазине, нагруженный неисчислимыми пакетами и пакетиками, Себастьян сдался, расслабился и решил принимать жизнь такой, какая она есть. Он не мог сказать, что получает удовольствие, однако сам по себе процесс представлял определенный интерес. Вне всякого сомнения, Клер обладала тонким вкусом и острым чувством стиля. А главное, твердо знала, чего хочет. Так что, когда очередь дошла до «Клуба Монако», внимательный спутник уже мог предсказать, что именно привлечет ее пристальный интерес.

Утром, встретив Клер в аэропорту, он слегка удивился, увидев у нее в каждой руке по большому чемодану. Зачем ей столько вещей в столь короткой поездке? Теперь ответ явился сам собой.

Мисс Уингейт представляла собой классический случай магазинной зависимости и необузданной страсти к покупкам.

Вечером они отправились на встречу Нового года к приятельнице Себастьяна, Джейн Элкот-Мартино. Вон познакомился с Джейн задолго до того, как в ее фамилии появились дефис и вторая половина. В университете штата Вашингтон они вместе занимались журналистикой. Получив диплом, Себастьян начал разъезжать по стране, а потом и, но миру. Джейн же нашла постоянную работу в Сиэтле и прочно обосновалась в городе. Писала для газеты «Сиэтл таймс», и однажды репортерская судьба свела ее с хоккейным вратарем Люком Мартино. Вскоре молодые люди поженились. Сейчас ее семейный стаж насчитывал уже несколько лет. Супруги растили годовалого сынишку Джеймса. С ними же жила сестра Люка, школьница Мари. Приятное, дружное и гостеприимное семейство.

– Так, значит, ты утверждаешь, что Клер всего лишь твоя приятельница? – уточнила Джейн, подавая старому другу кружку эля «Пирамид».

Себастьян посмотрел на невысокую, ростом чуть выше пяти футов, хозяйку, а потом перевел взгляд на Клер. Та разговаривала с высокой худой блондинкой, ее рыжеволосым кавалером и мускулистым хоккейным защитником из России.

– Да, не сомневайся.

На новогодний вечер Клер надела блестящее облегающее серебряное платье и теперь выглядела так, словно завернулась в металлическую фольгу, а потом попросила кого-то как можно плотнее обжать упаковку по фигуре. Под определение скандального платье скорее всего не подходило, но Себастьян уже несколько раз замечал, как плечистые хоккеисты пытаются развернуть фольгу силой гипнотического взгляда. А как только выяснилось, что красавица к тому же еще и пишет любовные романы, интерес к ней заметно усилился. Направление мыслей энергичных товарищей Люка не вызывало сомнения.

– У тебя такой вид, словно ты собираешься немедленно устроить Владу перекрестный допрос, – усмехнулась Джейн.

Себастьян медленно изменил позу – а стоял он, решительно скрестив руки на груди голубой рубашки, – взял предложенное пиво и задумчиво сделал несколько глотков.

– А как, по-твоему, удастся его проучить?

– Черт возьми, конечно же, нет. Парень тут же надерет твою нежную журналистскую задницу. – Джейн была не только умна, но и находчива. – Не случайно ему дали прозвище Пронзающий. Впрочем, при ближайшем рассмотрении это довольно милый человек. – Она покачала головой, и подстриженные в форме каре короткие черные волосы коснулись ее щеки. – Если тебя раздражает, что все эти ребята наседают на твою прекрасную спутницу, не надо было представлять ее просто приятельницей.

Скорее всего, Джейн была права. Но назвать Клер своей девушкой у Себастьяна как-то не поворачивался язык. Да и сама Клер вряд ли одобрила бы, заяви он примерно следующее:

– Эй, парни! Это моя девочка, а потому все немедленно отвалите!

Может быть, она и не была его девушкой, но он с ней встречался, а потому не слишком радовался появлению потенциальных соперников.

– Надеюсь, ты догадалась, что я пошутил?

– Насчет Влада? Да. А вот насчет того, что Клер «только приятельница»… думаю, ты просто обманываешь сам себя.

Себастьян собрался, было возразить, однако Джейн уже направилась к мужу. А позднее, ночью, он смотрел на сладко спящую Клер и пытался понять, что же в ней так его захватило и упорно отказывалось отпустить. Одной лишь сексапильностью секрет не ограничивался. Существовало что-то еще. Жестокое испытание магазинной суетой, которому Клер подвергла его днем, неминуемо должно было бы охладить его интерес к ней. Но этого не произошло.

Напротив, экскурсия показалась ему даже увлекательной. Может быть, его пленяет полное отсутствие амбиций и ожиданий? Клер вела себя так, словно не думала о будущем и не ждала ровным счетом ничего – ни продолжения, ни развития сложившейся ситуации. Но чем дольше и упорнее она соблюдала дистанцию, тем острее хотелось ему оказаться как можно ближе к ней.

Проснулся Себастьян в восемь. Быстро натянул футболку и любимые широкие штаны. Клер еще спала. Он включил кофеварку и, пока машина цедила свежий ароматный кофе, набрал номер отца. В Бойсе было семь, но Леонард всегда вставал рано. Отношения между отцом и сыном медленно, но верно улучшались, с каждым приездом становясь искреннее и теплее. Конечно, говорить о душевной близости пока еще не приходилось, но оба прилагали немалые усилия в надежде восполнить упущенное.

С Рождества Себастьян еще ни разу не звонил отцу, но надеялся, что тот не подозревает о спящей в его постели красавице. Вон-младший ни разу не намекал на то, что происходит между ним и Клер, и, откровенно говоря, побаивался возможной реакции отца. Впрочем, нет. Это неправда. Ничего он не боялся. Разумеется, восторженного отношения отца ожидать не приходилось. Но ведь Себастьян с самого начала прекрасно знал, что нарушает неписаный кодекс. Знал и в минуту первого поцелуя, и нынешней страстной ночью. Но рассудил, что они с Клер вполне взрослые и самостоятельные люди, достигшие обоюдного согласия. И предмет договора не касается никого, кроме них.