Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но пьяный дурман мешал мыслям Цефеи и она, ощутив необычайную усталость, нашла в себе лишь силы покачать головой. Осторожно поднявшись со стула, она опасно покачнулась, но капитан вовремя подхватил ее под руку, не дав упасть.
— Мне нужно прилечь. Это состояние… весьма непривычно для меня. — Попросила Хранящая слабым голосом.
Капитан помог Цефее добраться до софы. Уже лежа на ней, Цефея слышала, как Сатевис распахнул окно и почувствовала, как в комнату ворвался теплый аромат летней ночи. Девушка закрыла глаза, окунаясь в мир сияющих голосов.
— Ты действительно не имеешь никаких воспоминаний о своем прошлом, Цефея? — тихо спросил избранник Эфира и последние частички яда вынудили Хранящую дать ответ.
— Ни единого, Сатевис. Только бой часов. Но, может, это был сон? Или я уже была в Айре к тому моменту? Не помню… Ничего не помню…
Сатевис присел на пол рядом с Хранящей. Он взял ее запястье и прислушался к пульсу. Горячая ладонь капитана обожгла ее руку и девушка вздрогнула.
— Вы холодны как лед. Вас знобит? — чуть обеспокоенно поинтересовался он.
Но Цефея не ответила. Она погружалась в бессознательную бездну странных миражей и круговорота красок. Ее слух уловил слабый смешок капитана. Он укрыл ее плащом и отошел к окну. Наступал самый темный час ночи. Глядя в небо, капитан размышлял о предначертанном Цефее пути и о своей возможной роли в ее судьбе. В ту минуту разум убеждал его в невозможности наделения столь слабого существа великой властью над голосами, но сердце, вопреки всем доводами, продолжало верить в искренность ее намерений.
Хранящая сладко спала, увлекаемая потоками голосов. Ей казалось, что она, удаляясь от квартиры Сатевиса, устремилась к маленьким домикам в Нижнем городе, к знакомому персиковому саду, туда, где стоял ее дом. Она видела Рубина и ощущала его тревогу. Он мерил шагами спальню, прислушиваясь к шуму за оградой. Ей было известно, что он желал услышать приближение Цефеи. Хранящей казалось, что она приблизилась к нему и стоит в полушаге. Рубин замер, будто почувствовав ее присутствие и Цефея, протянув к нему незримую ладонь, должна была коснуться его плеча, но вздрогнула и проснулась.
Сатевис сидел напротив нее. Комната наполнялась холодным свечением утра.
— Как вы? — спросил капитан, несколько встревоженно вглядываясь в заспанное лицо Цефеи.
Хранящая, приподнявшись на локте, оглядела комнату.
— Как долго я спала? — растерянно спросила она, стараясь понять был ли их разговор с капитаном в действительности.
— Чуть меньше двух часов. Но действие индамма уже окончательно прошло. Я тоже успел отрезветь. — Добавил он, улыбаясь. — Вам следует отправится домой. В противном случае ваши наставники скоро отправятся на поиски и мне уже несдобровать… Да и ваша репутация… — Сатевис хитро взглянул на Цефею и она слабо улыбнулась ему в ответ.
Сев на софе, девушка поправила вынула из волос гребень, желая переложить заново косу, но в этот миг к ее ногам упал ее плащ, которым она была укрыта. Хранящая взглянула на капитана, но тот поспешно отвел взгляд, словно смутившись и распрямился, обводя взглядом свою комнату. Цефея ощутила его напряжение и нерешительность, что несколько удивило ее.
— Сатевис? — Позвала она чуть слышно, и капитан вздрогнул, услышав свое имя.
Словно торопясь успеть перед рассветом, он вновь опустился перед Цефеей на колени и негромко обратился к ней. В этот миг его голос был тверд, но говорил он довольно спешно и взволнованно.
— Послушайте, Цефея. В моей крови больше нет индамма, но, поверьте, сейчас я с вами также честен. С минуты на минуту вы покинете мой дом, но я хочу, чтобы вы кое-что знали. Да, моя клятва в ратуше дана вам потому что вы старейшина Вечного совета. Да, я произнес бы эту клятву перед любым другим, если бы он победил Мааля. Но в вашем случае я намереваюсь остаться верен свое клятве, даже если вы перестанете служить Вечному совету. Потому что я верю в вас, Цефея. Верю так, как прежде не верил ни в одного из живущих. Я прошу вас помнить об этом. Что бы ни случилось.
Цефея, удивленно распахнув глаза, несколько секунд неподвижно сидела, а затем подалась вперед, подчинившись неожиданному желанию обнять Сатевиса, но тот остановил ее. Тогда Хранящая поднялась с софы, поправила складки платья и накинула на плечи плащ. В ту минуту комнату уже заливал солнечный свет, в лучах которого искрилась пыль и летали сумеречные мотыльки. Уже стоя в дверях, она окинула взглядом его скромную квартиру и еще раз взглянула на уставшего мужчину.
— Благодарю вас, Сатевис. — Проронила она напоследок, прикрывая за своей спиной дверь. — Я не забуду сказанного вами.
С этими словами Хранящая вышла на безлюдную улицу. Глубоко вдохнув остывший от утренней росы воздух, она уверенно прошла по улицам родной Алморры. Солнце прожигало утреннюю дымку, золотя ее бледными всполохами. Цефея спешила к дому, встречая по дороге последних люмий. Они медленно брели в золотом тумане, едва слышно постукивая по мостовой латунным наконечником высокой трости с колпачком, которым они гасили уличные фонари. Толкнув калитку, Цефея прошла по дорожке к двери своего дома и прислушалась. Голоса подсказали ей, что Рубин дремал на диване в гостиной, ожидая возвращения Хранящей. Бесшумно приоткрыв дверь и войдя в дом, девушка присела рядом с красноволосым мужчиной. Хранящий потянулся и, не раскрывая глаз, спросил:
— Я должен был переживать за тебя?
— Нет, Рубин. Все хорошо. — Покачала головой Цефея, скидывая туфли. Она положила голову ему на грудь. — Хоть ночь была и непростой, но я была под надежной защитой…
Цефея ощущала равномерное дыхание Рубина. Он провел рукой по ее волосам. Хранящая закрыла глаза, впервые за сутки ощутив спокойствие. За окном слышалось пение птиц. День обещал быть теплым и солнечным. Хранящие неподвижно лежали, размышляя о предстоящих днях разлуки. Цефея мысленно прощалась с Рубином и Алморрой. Избранник Файро размышлял о дороге, которую Хранящая должна была преодолеть без него.
— Будь осторожнее, Цефея. — Попросил он и девушка послушно кивнула.
Предстоящее путешествие ее немного пугало, но влекло. Послышались шаги. Бриан проснулся и готовился спуститься в кухню готовить завтрак. Мужчина поднялся с дивана, прошел к окну и выглянул на улицу. Город оживал и готовился к новому
