– Лёдяная корка, это дело рук Кащея, насколько я понимаю, – он с трудом смог разжать зубы, что бы это выговорить.

– Да, думаю, что да, – кивнул Баюн. – Девочка, ответь мне, тот мудрый человек, который тебе сказал, что сказочница жениха твоего якобы опоила, как он выглядел?

Дарья очнулась от сна мгновенно, и снова заплакала было, но Баюн поймал её взгляд. – Отвечай!

– Это мудрый старец, его батюшка мне привёл, – Дарья покосилась на отца. Тот начал было что-то объяснять, но Баюн отмахнулся и опять обратился к Дарье.

– А холод ты от него не чувствовала? – Баюн не отводил глаза, заставляя девушку отвечать.

– Ддда. Холодно рядом всегда было, – Дарья снова застонала. – Растопите лёд! Мне больно! Руки!

– Тебе? Тебе больно? А каково ей? – сквозь зубы прорычал Бранко. – Ты хоть понимаешь, что сказочницу собственными руками Кащею отдала? Да ещё полностью беспомощную? И не опаивала она жениха твоего и не приваживала. А ты… – он едва сдержался, развернулся и бросился из светлицы прочь.

Дарья ахнула, начала убеждать окружающих в том, что ей самой казалось таким верным и правильным. Но, такие убедительные в устах того старика слова, таяли как снежинки, стоило их произнести вслух и чуть задуматься. Отец и брат сурово отвели глаза. Матушка горько плакала над её закованными в лёд руками. А сама Дарья вдруг поняла, что всё сказанное Бранко, чистая правда. Подняла глаза и в ужасе уставилась в открытое окно.

Катерину нёс стремительный ветер. В другое время долетела бы она умирающей от холода, и пёрышко не спасло бы. Невозможно сменить одежду под толщей льда, но сейчас холод словно существовал в ином мире, никак с Катей не соприкасаясь. Да, пошевелиться не получалось, пальцем не двинуть, а мороз никак не тревожил.

– Понятно, кем был тот мудрый человек, который Даше голову заморочил. Кащей опять развлекается. Вот мерзкая тварь. И чего ему опять надо? Хотя… – Катерина отлично помнила про мастера Гаврилу, которого уволокла в прошлый раз из под носа злодея. – Может попытаться выяснить про Гаврилу. Спасибо Финисту, а то бы мне сейчас туго пришлось. Только вот самому Кащею про то, что я холода не чувствую, знать не надо, а значит, будем изображать свежемороженую сказочницу, – Катерина глаза прикрыла, и постаралась принять страдающий вид. С тем и была принесена на знакомые острова северного побережья. Те самые, которые в зеркалах сказочных не видны. Льды прочно сковали ледяное море, а мох, покрывавший небольшие островки летом, был скрыт под толстым слоем снега и ледяной корки. На одном из островов возвышался ледяной трон, иначе не скажешь, а на нём восседал скучающий Кащей.

– Ааа, вот и моя гостья пожаловала, – рассмеялся он, когда ветер принёс покрытую ледяной коркой Катерину. – Эй, сказочница! Тепло ль тебе девица? А?

Девица не отвечала, вид имела весьма бледный, глаза закрыты, и Кащей несколько встревожился. Убивать её он вообще-то не собирался, по крайней мере, своими руками. Смерть сказочника весьма и весьма дорого обходится. – Эй, ты, сказочница! Ветер! Да ты что, уморил её, что ли, дуболом негодный?

Ветер что-то свистнул, явно отрицая такой расклад. Велено ему было из светлицы сказочницу забрать и донести, он и сделал, что велено было! Кащей встревожился. Такого он не ожидал. Катерина должна ему объяснить кое-что. Хотя, он и не был уверен, что дело именно в этой самой сказочнице. Кащей сердито махнул рукой, ледяной панцирь разлетелся на куски, и Катерина упала на снег.

– Эй, ты! Я же вижу, что ты жива! До чего же люди слабы! Ветер, подними её.

Ветер исполнил приказ, довольно мягко приподняв девочку со снега. Она приоткрыла глаза. Кащей довольно кивнул. – Куда ты дела мастера Гаврилу? Отвечай!

Катерина, уставшая изображать обморок и полное бессилие, слабо покачала головой. – Какого Гаврилу?

– Я сказал отвечай, куда запрятала Гаврилу, а не ври мне! – Кащей щёлкнул пальцами, и ледяные осколки начали медленно кружится вокруг Катерины, и снова складываться в плотный ледяной панцирь на её теле. Она попыталась вырваться, забилась, Кащей только расхохотался.

– Я не знаю никакого Гаврилу! – простонала Катерина, сообразившая, что если бы не её временная защита от холода, ей было бы очень и очень плохо и больно! – Не надо! Больно! Не надо!

– Какое счастье, что тут никого из моих нет и эти острова в зеркале не видно! – подумала она. – Точно бы так убедительно не получилось. Я бы всё думала, каково им на такое смотреть!

Кащей с сомнением смотрел на девчонку, которую лёд покрывал уже по плечи. Мужчины иной раз и от гораздо меньшего переставали упираться и готовы были сделать всё, что он хочет лишь бы прекратить пытку. Ледяные кусочки поднимались всё выше, вот уже и до шеи добрались, у сказочницы начали закатываться глаза, и дыхание становилось все слабее.

– Нет, вряд ли. Она бы такого не выдержала. Значит, не было там Гаврилы. Куда же его занесло? – Кащей так увлёкся размышлениями, что чуть не забыл, что лёд остановить надо! Но, опомнился и махнул рукой. Сказочница снова упала на снег, словно сломанная кукла. – Жаль. Всё напрасно, – тут Кащей припомнил, как он обманул ту глупую княжну, и как она легко поверила его словам про сказочницу да согласилась ему помогать. – Хотя… Немного позабавился и развеялся. Тоже неплохо, – лениво рассуждал Кащей.

– Отнеси её обратно, да быстрее, чтоб не померла по дороге! – скомандовал он ветру. А сам принялся раздумывать, где же ещё можно поискать мастера.

Катерина с трудом заставила себя не двигаться. Лететь было опять же не холодно, но чрезвычайно неприятно. Земля под ней проносилась со страшной скоростью, а то, что её несло никакой осязаемой плотности не имело. Даже Ярик, когда несколько раз по совету Волка её ловил и немного переносил с места на место, ощущался более надёжным. А тут… Несёт тебя в пустоте, а ну как эта пустота передумает? Катя заставила себя об этом не думать. И с радостью поняла, что места уже знакомые и вот уже стольный город князя Алипия, у терема мечутся всадники, пытаясь решить, куда же им скакать на поиски сказочницы. Первым её заметил Ярик. Дёрнул за волосы Бранко, и взмыл вверх. Спорить с северным ветром он, конечно, был не в состоянии, но вот перехватить хозяйку, если бы тот её кинул, запросто бы смог. Правда и не понадобилось. Бранко взвился на вороном коне вверх и выхватил Катерину из ветреного потока. Ветер что-то свистнул и умчался вверх, обдав всех вокруг мелким колючим снегом. Бранко не спешил опускаться.

– Катюша? Как ты? – Волк так боялся за неё!

– Всё отлично, – Катерина, спрятав лицо у него на груди, на мгновение улыбнулась. – Не знаю, есть ли у Кащея под рукой зеркальце. Если есть, пусть лучше думает, что почти меня заморозил. Хотел выяснить, где Гаврила, – она прикрыла глаза, увидев, что Волк всё понял и ей подыграет.

Бранко с рук сестру не спускал, так и нёс её в светлицу ей выделенную, по дороге объяснив, что сказочницу похитил Кащей, но, как видно, испугался, что погубит, и вернул. Всем ведь известно, что происходит с тем, кто убьет сказочника! Баюн успел поймать пристальный взгляд Бранко и сразу успокоился. Жаруся, так та попросту летала голубкой около Воронко и всё сама слышала. Зато Степан, Кир и Ратко переживали очень. Плакала потрясенная всем случившимся Злата, Милорад попросту не знал, как ему быть! Это же именно его сестра предала сказочницу исконному врагу! Его семья была опозорена! Он с тоской смотрел на невесту. Злата теперь, скорее всего, разорвёт сговор. Пусть и не сама, батюшка её так решит! Кому надо породниться с такой опозоренной семьёй? А в самой дальней светлице княжьих теремов, уткнувшись в колени матери, горько плакала княжна Дарья. И от боли в руках, которых уже не чувствовала, и от того, что поняла, что натворила.