– Что там, Олюшка? – тихонько осведомился Архипов, застегиваясь.

– Люди, – простонала она ему в ухо. – Три человека. В ватниках. Пока из кустов наблюдают.

– Химики, условно освобожденные, – точно определил Чапай, не поворачиваясь, и тут же велел: – Давай отвлеки их. Покричи, повздыхай. И помоги мне кобуру незаметно передвинуть.

Ольга хмыкнула и томно вздохнула. Раз, другой. Тем временем оглаживая Чапая по бокам и медленно, но верно придвигая трясущимися руками съехавшую вбок кобуру к ладони владельца.

Наблюдатели – грязные противные мужики с гадкими ухмылками – застыли в кустах. И только один из них, перехватив палку, двинулся на милующуюся парочку.

– Стоять! – гаркнул Архипов, поворачиваясь и закрывая собой жену. Ольга заметила, как пальцы мужа нырнули в кобуру. – Стоять! – крикнул полковник снова. С дороги на крик прибежал верный Кузнецов и, не разобравшись, сразу выскочил на поляну. Нападавший, изловчившись, ударил его палкой, сначала по голове, а затем по пальцам, пытаясь выбить зажатый в руке пистолет.

– Стоять, я сказал! – прохрипел Архипов и стрельнул по ногам. Человек упал как подкошенный. Заорал истерично.

– Выходи по одному, – скомандовал Чапай остальным, хоронившимся в зарослях. – Оружие, палки на снег!

Двое мужчин нехотя показались из-за кустов, обреченно кинули на снег кастеты и финки.

– На колени, руки за голову, – скомандовал Архипов и, слегка повернувшись в сторону водителя, крикнул: – Жив, Кузнецов?

– Да, товарищ полковник! – пробормотал тот, тяжело поднимаясь.

Ольга в изумлении смотрела на поверженных бандитов. Не заметь она их вовремя, лежать бы им с Чапаем под этими деревьями. Да и Кузнецова бы не пощадили ради боевого оружия, ну и формы. А на машине далеко уехать можно, выдавая себя за военных.

Ольга Сергеевна вздрогнула, отгоняя воспоминания.

– Наш сын просто так не сдастся, – прошептал ей на ухо Архипов, погладив по руке. – Там крепкий замес, Олюшка.

– Знаю, – пробормотала Ольга, силясь не разреветься. – Но все равно переживаю. За него, за Машу, за Сережку…

Сергей, как когда-то в детстве, прислушался к голосам, доносившимся из кухни. Мать и отец видимо еще не ложились и наверняка забыли, что старший сын остался у них. Домой он не поехал, заночевал у родителей, наскоро постелив себе в старой детской. И, упав на старый диван, на котором спал в юности, тут же провалился в глубокий сон, а потом вынырнул, будто и не спал вовсе, и уставился на белый потолок и мерцающие блики на стене: фонарь на улице качался от ветра и рассеянным смазанным светом освещал ромбы и розы на новых обоях.

– У нас все дети из крутого теста сделаны, – успокаивающе добавил Чапай.

– Конечно, – согласилась Ольга, и Сергей услышал горечь в ее словах. – Мы даже Машу умудрились зачать в боевых условиях.

– Ты чего, Олюшка? – хмыкнул отец. – Насколько я помню, в этой квартире, на диване в моем кабинете. Забыла?

– Нет, – фыркнула мать. – Помню. Это ты забыл, что в тот момент к нам Лида ворвалась в комнату.

И тут Сергей вспомнил, как родители иногда запирались в кабинете отца. Сколько им тогда с Витом исполнилось? Лет семь, наверное. Отец вернулся из академии и после обеда уединился с матерью в кабинете. Сергей подумал, что ему тогда даже в голову не пришло поинтересоваться, чем занимаются они за закрытой дверью. Он как играл с Виташкой в солдатики, так и головы не поднял. Дела взрослых его не касались. Но мимо проскользнула шестилетняя Лида и, достав из ящика с рукоделием тонкую металлическую линейку закройщика, тихо подкралась к двери.

– Не лезь туда, – предупредил ее Витольд. – Это некрасиво и Чапай рассердится.

Но своевольная сестрица фыркнула и, став на цыпочки, аккуратно просунула линейку в дверную щель, дойдя до крючка, остановилась и резко взмахнула вверх. Крючок вылетел из петельки,и дверь распахнулась. Дальше Сережка не понял, что произошло. Лидка, едва заскочив в комнату, вылетела обратно, рыдая и держась рукой за пунцовое ухо. Из кухни прибежала бабушка и, вместо того, чтобы пожалеть, отправила сестру в угол. Сергей особенно и не запомнил того момента. Тогда вылепленная из пластилина армия Витольда наступала на Сережкины войска. И впереди на маленькой пластмассовой коняжке скакал бравый полководец, красуясь кокардой с белым пером, вытащенным из подушки.

Где-то через полчаса отец заглянул в детскую и, увидев развернувшееся на полу сражение, заметил гордо:

– Стратеги!

А из угла заныла Лида, запросила прощения, но Чапай, насупившись, прошел, не глянув, как мимо пустого места.

«Вот из таких мелочей и складывается отношение в семье. Останови мы тогда Лиду, может, и у нее жизнь сложилась бы иначе, – горько подумал Сергей. – Хотя такой уж противный характер. Она бы все равно нашла чем досадить. Эх, Лида-Лида, куда еще ты всунула свой любопытный нос? Кому наступила на больную мозоль? – вопросы показались риторическими и Архипов, поморщившись, отмахнулся от них. На кухне снова зашушукались родители. Сергей напрягся, пытаясь уловить хоть обрывки фраз. Не получилось. Отец что-то шептал матери, а она хмыкала в ответ. – Удивительно. Всю жизнь любят друг друга и, вспоминая прожитые годы, радуются каждому дню, проведенному вместе. Отчего же у меня так не получилось? Я тоже одну женщину люблю, но где и когда судьба показала мне средний палец?»

– Завтра годовщина, как Марк погиб, – донесся из кухни расстроенный мамин голос. – И Никита чуть с жизнью не расстался. Хорошо, хоть Витольд вовремя вернулся…

– Ты одно к другому не равняй! – вскипел Чапай. – Просто совпадение такое, подумаешь! Ты это… завтра в церковь сходи, Марку там закажи, что требуется. И Лиде за здоровье свечечку поставь. Если она не виновата, как говорит, нужно найти настоящего убийцу и очистить имя семьи от позора!

«Нужно нанять детектива, – мысленно ответил Сергей отцу, – а прежде попытаться самим разобраться в случившемся. Каждый что-то видел, да не придал значения. Наша троица и Лидка. Наверняка что-то всплывет!» – подумал он, засыпая. А уже через пару часов проснулся от трелей домашнего телефона.

– Да, Лида, – пробормотал Чапай в трубку и, выслушав старшую дочь, добавил: – Сережа сейчас спустится, поможет тебе подняться… Нет! … Отвезет тебя потом куда скажешь… Уважь отца!

Сергей, натянув старые спортивные штаны, скатился вниз и обомлел.

У подъезда стояло такси, из которого только-только вышла Лида. Длинная юбка, вязанная крючком старая кофта, на голове бандана.

Сережка подошел почти вплотную и безотчетно потянулся к голове сестры. Провел рукой по платку, ощутил под тряпкою гладкий череп.

– Где твои волосы, Лидка? – брякнул пораженно.

Сестра обожгла яростным взглядом и привычным жестом отбросила его руку, потом, отвернувшись, помогла выйти из машины девочке лет шести.