Пси-шок уже проходил, и поэтому следовало поторопиться – бандиты приходили в себя. В двух убегающих я быстро расстрелял остаток магазина, от чего один свалился сразу, а второй, уронив оружие, сел на землю и сгорбился, хрипло отхаркивая кровь.

– Лежать всем. Ложись, Пенка. Вкруговую! – быстро скомандовал я и заменил магазин в пистолете. Еще две мои пули окончательно уложили раненого у дальних кустов. Лопнул выстрел из дробовика, по лесу раскатилось эхо, и быстро захлебнулся чей-то истошный, пронзительный визг. Бандит со сломанной гортанью, синея, приподнялся и стал отбрыкиваться ногами, с силой стуча кулаком по земле, но скоро затих, булькнув кровавым пузырем из широко раскрытого рта.

В лесу наступила тишина, нарушаемая только урчанием нескольких моторов на холостых оборотах, да еще с шипением выходил воздух из пробитой шины одной из легковушек. Свалился на бок Анатолий, схватившийся за голову двумя руками, и выдал долгий, протяжный стон. Мотал головой бледный, сосредоточенный Проф, меняющий магазин маленького ПСМ и никак не попадающий им в рукоятку – настолько тряслись руки. У его ног редко вздрагивал крупный, массивный парень в спортивной куртке.

– Лунь… – бесцветно, мрачно заявил профессор. – Я только что убил человека. Я только что убил человека, Лунь. Я…

– Проф, на землю! – жестко приказал я, и Зотов действительно лег, продолжая втыкать новый магазин в пистолет непослушными руками.

Одна из впереди стоящих машин тронулась с места, но, не успев разогнаться, вильнула и громко воткнулась в сосну, да так, что сверху посыпалась хвоя и мелкие веточки. Да, после пси-удара за рулем нечего делать еще пару-тройку часов ровным счетом, но бандиты, видимо, этого не знали. Открылись дверцы, и оттуда, пошатываясь, вышли двое с поднятыми руками.

– Кореша, не стреляйте, мы сдаемся…

Я даже не успел прицелиться, как дважды, бегло, один за другим, щелкнули выстрелы из «Глока». Оба бандита, почти одновременно кивнув головами, свалились у колес своей машины и замерли, пустив из ноздрей по две толстые ярко-красные струйки. Хип, бледная, спокойная, сжав губы в нитку, выстрелила еще два раза, снова попав по головам уже мертвых молодчиков, затем, не поднимаясь, перекатилась на спину и невидящим взглядом уставилась в небо.

Но поднялся Толя. Прихрамывая, покачиваясь, он передернул цевье дробовика, и по асфальту цокнула звонкая гильза. Водитель загнал в магазин три патрона, обошел вторую легковушку, разбил стволом стекло двери и под пронзительный заячий вопль из машины несколько раз гулко разрядил ружье в салон. Крик сразу стих.

– Толя, на землю, едрить твою налево! У них может быть оружие, не дури. – Я тоже приподнялся, но водитель, помотав головой, посмотрел в третью легковушку, выстрелил в нее и пожал плечами:

– Все, уже ни у кого не может. Готовальня, короче.

Осмотрев круглыми, почти безумными глазами Пенку, статуей замершую над двумя трупами, он выронил ружье и уселся на землю, вытирая сочащуюся из носа кровь и мотая головой.

– О-ох… башка… раскалывается просто. И глюки, по ходу… жесть вообще артефакт ваш…

«Пенка, плащ!»

Иная встрепенулась, быстро накинула свой плащ, спрятав руку, и подобрала слетевшие очки.

– Я, короче, за руль сейчас не смогу, – простонал Толя, снова посмотрев расширившимися глазами на Пенку, но, увидев привычную «иностранку», немного выдохнул. – Я сейчас как на карусели хреначу, весь мир пляшет, и галюны жесткие. Короче, кто может водить? Я реально никакой… о-ох…

И Толю вырвало, он едва успел отвернуться в сторону.

– Я полежу, мужики… реально хреново совсем, ноги не держат… а отсюда валить надо…

Мы с Профом подхватили невысокого, но довольно тяжелого Анатолия под руки и волоком оттащили в «Мерседес». Проф что-то подкрутил в одном из пассажирских сидений, и оно превратилось в подобие шезлонга с откинутой спинкой.

– Телефон… – простонал водитель, указав рукой. – Там, в «бардачке», спутниковый. Срочно с Джабиром связаться… надо.

Я передал массивный, с толстой антенной телефон, и Толя позвонил.

– Джабир, мы попали… да… на этих. Что? Ага, понял. Нет, все живы. Да, Лунь. Да, нормально все. Ну да, всех. Чего?.. Тут прямо?.. Ага, ладно. Понял… хорошо, сделаем.

Анатолий отключился.

– Короче, Лунь. Надо этих всех козлов в машины, накидать туда же побольше дров, бензином – и того. Ты понял. Пожарок здесь нет, никто не приедет, если что. Просто не надо, чтоб их нашли и опознали. Мало ли, сынок какого мажора среди уродов затесался, у них сейчас это типа моды такой, романтика большой дороги. С-суки…

– Хип, поищи гильзы и все, какие найдешь, собери. Проф, поможете? – спросил я, подбирая с дороги пустые металлические цилиндрики. Сомнительно, очень сомнительно, что будут какие-то расследования, но так спокойнее, что ли.

– Поняла.

– Да, Лунь, – порывисто кивнул бледный Зотов.

Я отогнал все три машины чуть в сторону от нависающих над дорогой деревьев, на относительно открытое место. И мы с Профом, стараясь не измазаться в крови, начали волоком стаскивать и усаживать на сиденья мертвых бандитов. Хип, быстро управившись со сбором гильз, ссыпала их мне в карман и вскоре притащила сразу два сухих ствола молодых сосенок. Пенка, взглянув на девушку, тоже приволокла длинную валежину и даже помогла мне в буквальном смысле наломать дров – мы с Иной зажимали бревнышки в развилке двух стволов и с треском делили их на неровные, занозистые чурки. Толя, отлежавшись немного, подобрал все бандитское оружие и зашвырнул его туда же, в салоны, где между тел уже громоздились до потолка куски валежника и несколько больших, вывернутых из земли смолистых пней с подгнившими корнями. Затем, вытащив из багажников колеса-запаски, Анатолий тоже сунул их между трупов, забил ногой поглубже.

– Хорош. – Водитель взглянул на машины. – Теперь там нормальная топка будет, отходите.

Плеснув понемногу из канистры в каждую машину, Толя захлопнул двери и кинул в салоны по зажженной «охотничьей» спичке. Лохматое оранжевое пламя, зачернив лобовые стекла, с сочным потрескиванием вывернулось из окон на крыши. Начали громко щелкать взрывающиеся патроны, и в одной из легковушек гулко ухнул баллон с каким-то аэрозолем. Три пока еще прозрачных столба черного дыма поднялись над дорогой, и мы, оставив разгорающиеся все сильнее с каждой секундой машины, быстро погрузились в микроавтобус и, более не задерживаясь ни на секунду, выехали на основную трассу.

* * *

Так как Толя все еще был плох после пси-удара, за руль пришлось сесть мне и отогнать машину подальше от пожара, километров на двадцать, чтобы свернуть на еще один проселок, на этот раз грунтовый, глухой, и завести машину через лес в заброшенный, серый дачный поселок с выбитыми окнами. Я заглушил мотор, открыл в «Мерседесе» все двери и закрыл глаза, откинувшись на сиденье. Вести машину дальше не следовало. Без опытного водителя, знающего здешние места, был риск нарваться на патруль или еще одну засаду, а Анатолию становилось все хуже. Я наблюдал классическую картину «отходняка» после пси-атаки – у нашего шофера началась серия кратковременных обмороков и сильного, дерганого тремора конечностей.