За рабочим столом кума Константин увидел крепкого мужчину лет сорока с располагающей внешностью, а сам кум сиротливо жался в углу на неудобном жестком стуле.

— Вы можете идти, — сказал мужчина, обратившись к надзирателю. — Мне с Константином Петровичем нужно переговорить.

Константин удивленно посмотрел на кума — что-то новенькое, кто же здесь за главного?

— Вы присаживайтесь, — вполне доброжелательно произнес мужчина. — Как вам здесь? — спросил он столь же доброжелательно, когда расположился на стуле напротив.

— Не курорт, конечно, но ничего, жить можно.

— Сокамерники не обижают?

Константин пожал плечами:

— Все в порядке. Надеюсь, что долго здесь не задержусь — как только следователи разберутся во всем, так меня и отпустят.

— Вот я и есть тот самый следователь… по особо важным делам Афанасий Николаевич Жилинский. С вашим делом мы уже разобрались. Так что настоящие преступники уже задержаны и привлечены к ответственности. Ваш вопрос можно считать полностью закрытым.

— Значит, я уже свободен? Мне можно идти?

Жилинский чуть заметно улыбнулся:

— Разумеется. Если у вас нет никаких претензий, то нужно подписать вот эти бумаги, и вы свободны! — подтолкнул он несколько листков, лежащих на столе. — Вот здесь и здесь…

Константин расписался.

— Вы забрали свои вещи из камеры? А то можете вернуться и забрать.

Константин невесело хмыкнул:

— Не успел еще нажить.

— Оно и к лучшему.

* * *

Потянулся второй час ожидания, а Константин все не появлялся. Взгляд уперся в высокую белую стену следственного изолятора, поверх которой по всему периметру была натянута колючая проволока, по самым углам — вышки, на которых маячила охрана. Удручающее зрелище навевало невеселые мысли: «Отсюда не убежишь!» Остается только удивляться тюремным легендам, в которых заключенные, прорыв ложкой подземный ход, оказываются на свободе.

Варвара сидела рядом на пассажирском кресле, прикрыв глаза. Назар, приоткрыв окно, покуривал. Неожиданно металлическая дверь каменной пристройки отворилась, и на тротуар из следственного изолятора ступил худощавый ссутулившийся парень, в котором Шабанов даже не сразу узнал Константина. Он осмотрел высокие корпуса, едва задержал взгляд на черных проводах, обтягивающих стену, и утомленной походкой затопал через дорогу.

— Это он! — встрепенулся Шабанов и дальним светом фар автомобиля мигнул проходящему Константину.

Приостановившись, тот с удивлением глянул на «Пежо», стоящий на обочине, и, распознав в водителе Шабанова, кивнул и двинулся к нему.

— Не думал, что меня будет кто-то встречать из этой дыры! — плюхнулся Константин на заднее сиденье. — Спасибо, не ожидал. Как узнали?

— У меня свои источники, — улыбнувшись, ответил Шабанов, все дальше отъезжая от изолятора.

Некоторое время в стекле заднего вида была видна высокая белая стена, но вскоре она уступила место густым тополям, появившимся из-за поворота.

— Возьми кейс на заднем сиденье, он твой, — сказал Шабанов.

— Что в нем? — с любопытством спросил Константин.

— В нем твоя доля.

— Прекрасно! А то, знаешь ли, я на нуле, — сказал Константин, прикидывая вес кейса. — Тяжелый… Кажется, сегодня у меня хороший день. Куда вы сейчас?

— У нас есть план на ближайшие две недели. Будем валяться пузом кверху и ничего не делать!

— А потом?

— Потом улетаем в Кейптаун. С самолетом я уже договорился… Хочу всерьез заняться добычей алмазов. Не все же время мне грабить банки! Ты к нам присоединяешься?

— Считайте, что я в доле, — широко улыбнулся Константин. — Значит, в ближайшее время никаких банков?

— Никаких!

* * *

Афанасий посмотрел на часы — половина второго, самое время, чтобы объявиться. Неужели Валидов надул? Хотя это на него не похоже. Телефон, завибрировавший в кармане, заставил вздрогнуть.

— Слушаю, — ответил Жилинский.

— Это я…

— Я уже начал беспокоиться: я выполнил свою часть уговора, Ряшенцев на воле, так где же обещанный Курганов на блюдечке?

— Доказательства его вины рядом с вами. Откройте отсек для перчаток.

Жилинский надавил на кнопку, распахнул «бардачок».

— И что?

— Вы видите правила дорожного движения, под ним лежит конверт, в нем то, что вам нужно.

Приподняв исписанный блокнот, Афанасий увидел белый конверт. Оторвав самый край, он вытряхнул из него флешку.

— Что в ней?

— Доказательная база. Запись переговоров Курганова со Звонаревым. Этой записи вам хватит, чтобы каждого из них упрятать минимум лет на пятнадцать!

— Что ж, я все понял, — отозвался Жилинский, укладывая флешку обратно в конверт.

Вернувшись в кабинет, Афанасий трижды прослушал разговор. Большей удачи трудно было даже желать. Набрав номер Анисимова, он дождался его ответа, после чего бодро заговорил:

— Пришли ко мне человека, тут для тебя есть кое-что интересное.

— Насколько интересное? — по-деловому спросил Анисимов.

— Настолько, что можно считать мой долг погашенным, — произнес Жилинский и положил трубку.

Дело закончилось, оставалось ждать следующего. Интересно, что оно ему принесет? Афанасий снял с себя старый свитер, неизменно приносивший ему удачу, и, сунув его в пакет, выбросил в мусорную корзину. После чего надел пиджак и прошел в соседнюю комнату. Юля в ожидании вскинула на Жилинского глаза с длинными ресницами.

— Знаете что, Юленька, у меня сегодня особенный день. Может быть, мы его как-то отметим… вдвоем? — И, увидев, как радостью вспыхнули девичьи глаза, продолжил: — Неподалеку отсюда имеется один очень хороший ресторан. Обещаю, что вам там понравится.

— С удовольствием Афанасий Николаевич, только мне бы хотелось переодеться…

— Не нужно, — сказал Жилинский. — Вы прекрасны в любом наряде.

Жизнь его менялась, и Афанасий очень надеялся, что в лучшую сторону.

* * *

От вызова в аппарат президента Андрей Макарович не ждал ничего хорошего. Хотя об отставке можно было бы объявить и по телефону. Он даже был готов к тому, что услышит об увольнении из обзора новостей, но руководитель аппарата неожиданно предложил новое назначение — возглавить один из отделов в Министерстве природных ресурсов. От таких должностей обычно не отказываются, а потому Андрей Курганов ожидал на предстоящие десять лет весьма интересной и масштабной работы, где в полной мере сможет проявить свой административный талант.

Уже выходя из здания и пребывая в хорошем расположении духа, он едва не столкнулся с двумя мужчинами, стоявшими у входа.