— Господи, Америку мне открыл, — поморщился мэр. — Да он место у Кремлевской стены продаст и глазом не моргнет…

— На этот раз он таки моргнул. И существенно. Дело в том, что могилку-то он продал ту самую, где Бодренкова похоронили.

— Генерала Бодренкова? — мэр поднял брови. — И как это он умудрился?

— Он, как ни странно, понятия не имел, кто такой Бодренков. И это место продал некому Иванову, бандиту бывшему, для его отца.

— Вот, холера… Кто ж его так подставил?

— Да никто, в том-то и дело, — усмехнулся Бондарев. — Сам себя наказал. Правда, на Хвостова нашего грешит, будто это он специально подстроил.

Мэр почесал лысину.

— Это что же получается? Что Купцов лишь чудом не влип в историю? Бодренков-то фигура… Представь, если бы с похоронами накладка вышла…

— Он все равно бы стрелочника нашел. Того же Хвостова… Но это ничего, главное — он потерял авторитет и прекрасно это понимает. История-то по Москве разнесется. Теперь надо ждать от него решительных действий в отношении Матвея Хвостова.

— Само собой. Надо его подстраховать.

— Подстрахуем. Как-то так получилось, что во всех своих неприятностях последнего времени он винит именно Хвостова.

— Подставили мы дружка твоего… Ну, что ж делать…

— Делать-то еще много чего надо, — покачал головой бывший полковник ГРУ. — Мы рассчитывали, что Купцов проколется с покупкой земли — ан нет, слишком он опытный, чтобы действовать нахрапом. И, черт его подери, какой иезуит, однако! Сделать своим посредником сына того же Хвостова!

— Да, это он загнул, конечно…

— По моим сведениям, подруга Хвостова, Марина Куницына, обратилась в детективное агентство «Ольга» за помощью. Купцов, оказывается, уже угрожал разделаться с Матвеем.

— Вот даже как? Этой «Ольгой», по-моему, Дорогин руководит?

— Он. Мужик исключительно серьезный. Кстати, большой друг покойного Бодренкова.

— Что ты говоришь! Что ж, тем лучше. Скоро, видать, мы с Купцовым безболезненно расстанемся. Главное, чтобы эта стерва Полина Евгеньевна не заподозрила, откуда ноги растут. Зачем нам лишние трения с Кремлем?..

…Мэр столицы, как и многие другие умные и опытные политики, мог вести мастер-класс по умению загребать жар чужими руками…

* * *

Леня Лысый в последнее время стал замечать за своим боссом некоторые странности. Нет, конечно, он не прыгал на одной ноге подобно Наполеону, не кричал петухом, сидя в туалете, и не повесил в своем кабинете портрет Муссолини вместо портрета Медведева. Купцов стал просто-напросто заговариваться.

Уже несколько месяцев Леня ловил себя на том, что Руслан Альфонсович нет-нет да и произнесет какую-нибудь совершеннейшую чушь в самом серьезном разговоре. Иногда он переставал следить за тем, что говорит, и нес такую околесицу, что собеседник начинал недоумевать. А потом, словно ничего и не было, Купцов возвращался в этот мир и продолжал разговор как ни в чем не бывало.

До поры до времени это не создавало дополнительных трудностей. Но последнее задание — устранить «кладбищенского директора» Матвея Хвостова — поставило Лысого в тупик. Перед этим-то босс нес явную околесицу! Действительно, как могли встретиться у одной могилы две похоронные процессии таких важных людей? Это же не бабок одиноких хоронили, которых и вовсе в одну могилу можно запихать (что, кстати, иногда и делалось). Генерал милиции и отец крутого бизнесмена! Это же контроль за каждой лопатой земли, выброшенной землекопами. Тем более на таком элитном кладбище… И не может ли произойти так, что организует Леня устранение Хвостова, а назавтра босс его же и спросит, причем без задней мысли: «А где, Леня, наш Матвей Иванович подевался? На работе его нет, дома его нет…» А когда скажет ему Леня, что, мол, вы сами, босс, его убрать велели, посмеется над шуткой и отправит Леню Матвея Ивановича искать…

Такая перспектива Леонида не устраивала ни в коей мере. Поэтому он решил подождать до утра, чтобы получить подтверждение приказа. И таки получил, причем весьма недвусмысленно.

— Хвостов еще жив? — буркнул заместитель мэра, вызвав к себе «агента по специальным поручениям».

— Пока жив, — сдержанно ответил тот, поняв, что босс от своей задумки не отступится.

— Как ты собираешься это сделать?

— Пристрелим, и все дела. Он завтра, как всегда, со своей бабой на дачу поедет. Там снайпера посажу…

— Никаких снайперов! Это должен быть несчастный случай, понял?

— Это сложнее. Время нужно…

— Время тебе до понедельника. В понедельник он на работу выйти не должен. Впрочем, достаточно будет, если он навсегда останется калекой. Так даже лучше… Иди готовься.

Леня Лысый долго чесал в затылке и не придумал ничего лучшего, как послать человека испортить тормоза на «фиате» Хвостова, стоявшем в гараже-ракушке во дворе дома по Можайскому шоссе, где он жил. Был у него специалист, который мог сделать так, что ни одна экспертиза не подкопается. В ракушку залезть и сигнализацию отключить — дело техники; ездил Хвостов быстро, а по дороге на его дачу было несколько крутых поворотов, на которых, если машина без тормозов, водитель должен был остаться без головы.

В самый глухой час ночи Виктор Лаевский, мастер автосервиса, иногда выполнявший «просьбы» Лени Лысого, остановил машину за квартал от дома, во дворе которого предстояла «работа». Помощник, выделенный Леней, только что позвонил и сообщил, что во дворе все чисто.

Виктор, не скрываясь, подошел к «ракушке», которую ему показали еще вечером, и достал из сумки набор отмычек. Через минуту он проник в гараж, плотно притворив за собой дверь, чтобы снаружи не виден был свет фонаря.

Частоту, на которой действовал пульт сигнализации машины Хвостова, засекли загодя. Отключить ее было делом нескольких секунд, и уже через минуту Лаевский копался под капотом «фиата». А еще через десять минут напряженной работы тормоза машины были слегка модернизированы, причем так хитро, что прекращали функционировать не сразу, а только при наборе большой скорости. Закрыв капот и поставив «фиат» на сигнализацию, Виктор позвонил помощнику, получил заверения в том, что во дворе пусто, и покинул гараж, замкнув за собой дверь.

— Прохор Кузьмич? Это Сокольский. К Хвостову в гараж проник какой-то мужик, пробыл там десять минут и свалил. Какие будут указания?

— За мужиком послал человека?

— Он уехал на машине. Номер записали. Там был еще один, видно, страховал. Брать его?

— Не надо. Пусть уходит. Посылаю к тебе Ильенкова. Как все успокоится, будите Хвостова и проверьте машину. Я уверен, что взрывчатки там нет. Тормоза испорчены, скорее всего.

Через час Хвостов отпер гараж, а еще через полчаса выяснилось, что Леонтьев был прав. Тормоза «фиата» должны были отказать, причем в самый опасный момент.