— Любая гильдия — это, в первую очередь, ее мастера, — возразил ниис. — Поэтому, если в том возникает необходимость, именно гильдия берет на себя их долги.

Я с сомнением посмотрел на ночного короля.

— И что же вы хотите предложить мне в качестве откупных?

— Вот это, — ответил он и поднял с пола увесистый мешок, в котором лежало что-то непонятное.

Я ради любопытства подошел и заглянуть внутрь, но когда вместо ожидаемых гор фэйтала или еще какой-нибудь ценности, достойной жизни лучшего в гильдии мастера-вора, обнаружил внутри совершенно другую вещь, то сперва опешил, а потом и в голос заржал.

— Да вы шутите!

— Нет, — спокойно отозвался Шаран, достав из мешка прекрасно знакомую мне корону. Угу. Все ту же дурацкую корону, которая, наверное, будет преследовать меня до конца жизни. — У этой вещи нет цены. За нее веками сражались и ради нее убивали. Ее похищали и ею же расплачивались за долги. Я думаю, будет уместно вернуть ее владельцу. Спокойствие мастера Реза этого стоит.

— На кой она мне нужна? — со смешком поинтересовался я. — И что я должен, по-вашему, с ней делать?

— У нее масса полезных свойств, гость. Не знаю, в курсе ли ты, но она дарует своему владельцу надежную защиту от любого магического воздействия. В ней тебе будет не страшен холод сумеречной стороны. И она, как говорят, отпугивает сборщиков душ.

Я не удержался и снова заржал.

Ох, не могу… сборщиков душ она отпугивает… ха-ха… то-то Шэд прям в ужасе побежал, когда Первый прикатил ее ему под ноги!

— Что в этом смешного? — нахмурился ночной король, не понимая причин моего веселья. Но мне потребовалось время, чтобы успокоиться, отсмеяться, а потом вытереть рукавом выступившие слезы.

— Ничего. Может, она и впрямь полезная. Некко, по крайней мере, точно отпугивает. Остальное не проверял. Но насчет сборщиков вы меня прям убили… вы что, всерьез полагаете, что, надев корону, можно отвадить от себя сборщика душ и, соответственно, стать бессмертным?

Ночной король пожал плечами.

— Так говорят легенды.

— Ох, боже ж ты мой… а здравый смысл на этот счет что думает? Или Аррихад Первый еще живой? А дочечка его… как ее там… Аима… тоже где-нибудь сидит и до сих пор льет свои драгоценные слезы?

— Корона была похищена, — еще больше нахмурился ниис. Видимо, ему не понравилась моя реакция на столь ценный дар.

Я вздохнул.

— Да. Но похитили ее, по слухам, гораздо позже того времени, когда правил Аррихад.

— Точные даты нам неизвестны. Но даже если свойства этой вещи сильно преувеличены, то она и сама по себе достаточно ценна.

— Простите, ваше темнейшество. Но я в любом случае не собираюсь ее носить. Эта хреновина знаете, сколько весит? С таким украшением шея быстро отвалится. К тому же эта штука еще и блестит. Так что нет. Благодарю покорно, но пусть она пылится в вашей сокровищнице. Я ее, собственно, для того и принес. А что касается мастера Реза…

Ниис недобро прищурился.

— Пожалуй, я спрошу с него долг услугой, — глядя ему в глаза, сообщил я. — Это будет справедливо.

— Некоторые услуги, знаешь ли, могут оказаться таковы, что лучше бы вместо них сразу расстаться с жизнью.

— Думаю, до крайностей мы не дойдем.

— И все же…

— Хорошо, — неожиданно передумал я. — В принципе, услугу, которую я хотел спросить с мастера Реза, вполне можете оказать и вы.

— Что ты хочешь? — тут же отреагировал ночной король.

— Мне нужны артефакты, которые вы сняли с сиульцев две ночи назад. Штук десять. Можно больше. А еще я хочу взглянуть на вещи, которые вы забрали из тайника Олерона Аввима.

Ниис окинул меня задумчивым взором.

— Артефакты — не проблема. Их теперь много на складах валяется. Что же касается вещей… ты собираешься оттуда что-то забрать?

— Нет. Только взглянуть.

— И это закроет долг Реза перед тобой?

— Целиком и полностью.

— Договорились, — замедленно кивнул ночной король. — Завтра после полуночи я отдам то, что ты хочешь, и покажу все, что мы подняли из того тайника.

Я удовлетворенно кивнул и, откланявшись, отбыл. А ниис, едва я выбрался на крышу, достал из стола рашшер и коротко бросил:

— Хесс, зайди. Для тебя появилась работа.

* * *

На следующий день меня разбудил разлившийся по комнате запах даффы, смешанный с восхитительным ароматом свежеиспеченных булочек.

— Доброе утро, господин, — тихо сказала Ло, когда я жадно принюхался и открыл глаза. — Вы желаете завтракать здесь или приказать Бобо накрыть внизу?

— Что за вопрос? Ты ведь уже принесла завтрак.

— Это всего лишь булочки, господин, — тонко улыбнулась девушка, поставив поднос на тумбочку возле кровати. — Основное блюдо будет позже.

Вот же черт…

То ли я такой озабоченный, то ли и впрямь в ее словах был намек. В любом случае пришлось вставать и шлепать босыми ногами в ванную — чистить зубы, умываться и остужать разгоряченную не к месту голову, в которой буйная фантазия уже представила все, что мне было бы приятно увидеть в качестве «основного блюда». И вовсе не о булочках речь.

— Господин, вам помочь? — едва слышно выдохнула вошедшая на цыпочках Ло, когда я потянулся за полотенцем.

Так. Значит, не показалось?

— Ну, попробуй, — замедленно отозвался я, силясь понять загадочную женскую душу и причину, по которой Ло так откровенно со мной заигрывает.

Как ни странно, на этот раз она не стала сразу брать быка за рога, а просто подошла и прильнула со спины, осторожно меня обняв. Просто обняв, ничего больше. Хотя, видит бог, я был готов ко всему.

— Вы напряжены, господин. Вам не нравится, когда к вам прикасаются?

— Я не люблю чего-то не понимать.

— Вероятно, вы плохо знаете женщин, господин, — моей спины едва-едва коснулись мягкие губы. — И совсем не знаете наших традиций.

Я чуть повернул голову.

— Может, ты меня просветишь?

— Если хотите, — прошептала Ло, снова оставив на моей коже легкий поцелуй. — На востоке, господин, мужчина для женщины — центр мира. Когда его нет, женщина правит в доме, как луна, для которой с небес светят звезды. Пока царит ночь, луна остается полновластной хозяйкой, но как только загорается солнце, она уходит в тень, оставляя солнце ярко сиять, заодно согревая лучами землю. Солнцу не нужно видеть луну, чтобы знать, что она существует. Когда оно устает, то постепенно угасает и снова возвращается в ее объятия, чтобы расслабиться и уснуть до утра. А потом, отдохнув, с новыми силами начать взбираться по небосклону.