Вот это я понимаю, забота о господине. Недаром, совсем недаром, Камил был подпущен так близко к Генриху. Толковый слуга. И, вероятнее всего, гораздо большее, чем слуга. Друг, соратник?

Уж слишком он беспокоится о Генрихе, старается всячески ему упростить жизнь, помочь во всех делах. Хотя, какая простая жизнь для императора? Смешно звучит!

— В следующий раз, прежде, чем говорить от моего имени, я хочу знать, что именно и кому будет говориться, — на всякий случай предупредила я. Наверняка император беспрекословно доверял Камилу, раз снабдил его такими полномочиями, но я… Я его совсем не знала и хотела быть в курсе событий. Пусть и не обладала нужными знаниями для полноценной подстраховки, но умом и интуицией обделена не была.

Мужчина не обиделся, не удивился такому решению, а если и удивился, то не показал и малейшего вида.

— Как скажете, ваше величество.

И трапеза продолжилась.

Кииса гордо удалилась в уборную. Она все еще изображала из себя оскорбленную невинность. Так обиделась за одну из голов! Ну ведь обошлось все, обошлось! А змея затаила злость. Вот капризная тварюшка! Чисто настоящая женщина!

Обязанности по ее кормлению теперь выполнял какой-то долговязый парень, судя по магическому блеску в глазах — юный колдун. Мариос же прислуживала мне: подливала вина, следила, чтобы тарелка не опустела и всячески угождала. Было видно, что девчонка Генрихом оказалась восхищена, словно одним из божеств!

Чужой влюбленности мне вот только и не хватало!

Камил бросал на служанку неодобрительные взгляды из-под бровей, тоже заметил чрезмерное внимание! А как только девчонка и юный служка унесли посуду, я обратилась к мужчине:

— Так у меня с ней, все же, что-то есть?

— С Мариос? Не смешите мои подштанники, господин, — хмыкнул Камил. — Девочка надумала себе только богиня знает чего и размечталась, как и большая половина женщин-слуг и не только женщин… Вот и все.

— Хм-м…

Этот кошак пользуется такой популярностью?

— А я говорил, что не стоит с ними панькаться, это к добру не доведет!

— Панькаться? — удивилась я.

— Проблемы их личные решать вне очереди, жалование увеличивать по каждому чиху, — закатил глаза он. — Пусть идут на заседение суда и просят на общих основаниях, простоят в очереди, изложат свои проблемы и ждут решения. А так, разбаловали вы их совсем!

— Я?!

Признаться честно, Генрих в роли благодетеля мне совсем не представлялся! Хотя, какой смысл Камилу врать?

— Построже надо быть, ваше величество, построже!

— Ы-ы-ы… — похоже, с кошаком только у меня не сложилось. Прислуга его… любила?

— Но чтобы вам эта их лишняя влюбленность не докучала, я прослежу! Прежде ведь справлялся?

Камердинер едва ли каблуками не пристукнул, демонстрируя идеальную выправку.

— Спасибо?

Кииса только гадко похихикивала у меня в голове. Моя изумленная физиономия гидру страшно веселила. Змеюка, змеюка и есть!

— Рад услужить, мой император, — его глаза лучились гордостью и довольством. — Чем еще могу быть полезен?

— Будь добр, проводи-ка меня в кабинет.

Не плутать же мне по резиденции, как слепой котенок?

Конечно, можно было бы и помощью Киисы заручиться, но раз она такая вредная, то и лишний раз трогать ее не хотелось. Гидра только фыркнула и сделала вид, что мое решение никак не задело ее раздутое эго. Но, судя, по злобному блеску глазищ и обиженному выражению всех трех морд, было как раз иначе.

Вскоре я оказалась в рабочем кабинете Генриха, он находился совсем недалеко от спальни. Но бродить в одиночестве по бесконечным коридорам резиденции, натыкаясь то на стражников, то на слуг, мне совсем не улыбалось.

А раз уж совет отложился и порталы не работают, то хоть постараюсь вникнуть в другие дела Генриха.

Сказано — сделано!

Я исправно покопалась во всех ящичках рабочего стола императора, нашла, что магические замки открываются с помощью кольца-печатки, которое было на моем указательном пальце, всунула свой любопытный нос в каждую рукопись, деловую переписку и учетные книги и… Большую половину так и не поняла! Но умный вид сделала. Как самая настоящая ведьма! Главное, держать лицо!

Только чем мне завтра это поможет на совете, в котором я ничего не смыслю? Как не выдать себя и империю не погубить заодно? Ладно-ладно, теперь могу признать: мне не было плевать на наши королевства. Конечно, я ужасно переживала! Похоже, ноша, взваленная богиней, мне не по плечу… Я не только опозорюсь, но и империю развалю, как пить дать!

Тут с собственной магией и мужем справиться не получается, как охватить руководство державой?

В этот момент, обложившись неведомыми бумажками, ко мне в голову лезли ужасные мысли. Например, что Генрих, дав нелестную характеристику, оказался прав. Ни на что то я и не способна…

Минутку самобичевания прервал знакомый гул и свечение.

Это магическое зеркало ожило! Кто-то настойчиво пытался связаться с императором! Я им не была, поэтому первые три вызова проигнорировала. Но потом все же сдалась ведьминскому любопытству и приняла сигнал.

Зеркальная гладь подернулась дымкой, пошла рябью, а потом, как наяву, я увидела себя же! Себя настоящую!

— Ты?! — выпучила глаза.

И внутри разом такая радость поднялась! Хоть одно знакомое лицо!

— Ну наконец-то! — возопил Генрих дурным голосом.

Я даже поморщилась, не была готова, что собственное горло способно издавать такие противные звуки. И радость сразу пропала, сменившись раздражением.

— Еще дольше не могла на связь не выходить?! — скривился император.

Ох, как же трудно было наблюдать за своей же богатой мимикой со стороны! А еще труднее далось принятие, что там внутри, в твоем теле, собственно, не ты, а самозванец.

Можно было сойти с ума, пытаясь уложить все случившееся в голове! Но я и не пыталась. Как по мне, лучше остаться в трезвом уме и при памяти, чем сбрендить, силясь взять логикой нелогичное.

Магия, на то и магия, чтобы не поддаваться законам рациональности!

— Я была занята!

— И чем это?

— То тем, то сем, — пожала плечами. — У нас, императоров, вообще, знаешь ли, работы всегда много.

— Не смей трогать мою империю!

— Не смей трогать моего мужа!

И опять одновременный крик о… наболевшем, так сказать.

— Чего? — Генрих чуть челюсть на пол не уронил.

— Того! Руки прочь от чужого добра!

— Ты сбрендила? — тихонько поинтересовался он.