– А ты не безнадежен, друг мой! Я бысказал, что выучил тебя на свою голову, – усмехнулся Арей. – Итак,почему же я должен перестать думать о том, о чем думаю? Не потому ли, что онахорошенькая?

– Она бежала. Похитила рог и сбежала изЭдема!

– Откуда такие подробности, синьорпомидор? Живая юношеская фантазия? – заинтересовался Арей.

– Нет. Вий сказал.

Арей нахмурился:

– Как? Ты знаком с Веней Вием?

– Лично нет, но я видел его передачу…

– А, «Трупный глаз»! Книга Хамелеонов! Яже просил, кажется, ограничиться тридцать первой страницей… – сказал Арейс досадой.

В кабинет вошла Улита и уселась на подоконник.Она была уже без конфет, что, вероятно, означало крайнюю степень самоотверженияи даже аскетизма. Мефодий заметил, что Улите Дафна здорово не нравится. И когдаони успели поцапаться? Не за те же несколько минут, что Дафна была в приемной?

– Надеюсь, Вий хотя бы не просил поднятьему веки? Старый зануда обожает это делать. Должно быть, кто-то когда-то сказалему, что у него красивые глазки, – заявила Улита.

– Улита, кончай сплетничать!.. И что жеэто был за похищенный рог? Минотавра? – продолжал Арей.

Даф кивнула.

– Тогда мне понятно, как ты смогласправиться с теми двумя златокрылыми. Хотя неясно, какого черта ты вообще к нимполезла? Не для того же, чтобы помочь Тухломону?

– Он очень милый и приятныйстаричок, – встряхнув челкой, сказала Даф.

– Ага. Примерно как твой котик…Промежуточное звено эволюции между облысевшим от радиации хомячком и нильскимкрокодилом! – съехидничала Улита.

Депресняк чуть оскалился, показав клыки,выгнул спину и зашипел.

– Ого, а он обиделся! – удивиласьУлита, протягивая к нему руку. – Ути, какая киса! Иди к мамуле!

– Осторожно, он кусается. И вообще онядовитый, – предупредила Даф.

– Бывают же такие странные совпадения! Ятоже ядовитая и тоже кусаюсь, – сказала Улита, но руку все же убрала.

– Прекращайте, девчонки! Пису пис, кисукис, – добавил Мефодий, вспоминая Эдю Хаврона. Он сам порой удивлялся, кактакой сомнительный субъект мог столь сильно на него повлиять.

– Прекратить? Мы еще и неначинали! – сказала Улита, однако задирать Даф перестала. Во всякомслучае, на время.

Барон мрака лениво протянул руку ладоньюкверху. Аура Арея не изменилась, Мефодий не заметил с его стороны никакогомагического усилия – только в ладони у него вдруг материализовался широкийкоричневатый пергамент. Арей развернул его и скользнул по нему взглядом. Дафнане без удивления обнаружила болтавшийся на пергаменте перерезанный шнурок. Нанекогда скреплявшем его сургуче все еще различались две охранные руны света.Она поняла, что перед ней один из ежедневных секретных информационных свитков,в ограниченном числе экземпляров рассылаемых по всем дирекциям Дома Светлейших.Как-то Даф видела похожий на столе у своего начальника старшего стражаТеокрита.

Странно, что такой список мог появиться умечника. Хотя почему бы и нет? Арей явно не был так уж прост.

– Ну-ка, посмотрим последние новости! Чтотам щебечут наши светлокрылые воробушки? – Барон мрака взглянул наДаф. – Ого, Генеральный страж Троил до сих пор не пришел в чувство! Светопасается за его жизнь. Исполняющим обязанности Генерального стража временноназначен его секретарь Беренарий… Хм, умничка мальчик… Неплохая возможностьдобавить к своим бронзовым крыльям еще и золотые крылья Генерального стража.

– Не надо! Он очень хороший, –сказала Даф, вспоминая мечтательного верзилу с ножничками.

– Не сомневаюсь. А тут что мелкимшрифтом? О, подозревают, что шкатулка с зубами и чешуей Тифона была подброшенаТроилу беглым стражем Дафной, проникшей в хранилище артефактов. Искать тебяотправили двенадцать лучших пар златокрылых. Недурственно! Нашего милягу Лигулаи то пасут не больше десятка пар! Как, однако, недооценили нашего горбунка!Какая вопиющая несправедливость!

Лигул гневно хрюкнул в углу и заскрипел рамой.

– Улита, будь любезна, поверни картину кстене. Ее трогательным свинячьим рыльцем! – попросил Арей.

Улита с удовольствием выполнила просьбу иповернула портрет к стене. Причем не просто повернула, но даже и впечатала егоот всей души в обои. Лигул с ненавистью заурчал.

– Ты что, действительно подбросила Троилузубы и чешую Тифона? – продолжал Арей, пытливо и быстро посмотрев на Даф.

– Я была в хранилище, но ничего неподбрасывала, – сказала Даф. Она поняла, что врать не стоит. Ложь Арейраскусит.

– А почему в кабинете нашли твое перо?

– Не знаю. Я проходила мимо кабинета, ноне заходила внутрь.

– Занятно, очень занятно. Или тебя кто-тоочень хитро подставил, или… Вспомни, когда ты открывала ящик, там еще былашкатулка? – задумчиво протянул барон мрака.

– Я не помню. Ящик был глубокий, а роглежал с краю. Я… я не помню, правда. Мне было страшно и хотелось поскореесмыться. Я бы и рог не брала, но без рога я бы не смогла покинуть Эдемский саднезамеченной, – призналась Даф.

Арей надолго замолчал.

– М-м-м… Жаль, я не могу толкомпроникнуть в твое сознание. Все же ты не лопухоид. Однако попытаюсь тебеповерить. Нелепые объяснения порой самые правдоподобные. Как ты проникла вхранилище? У тебя разве был доступ на третье небо?

– Не-а, не было. Я применила рунуХрюнелона.

– Забавная руна… Когда-то я был дажемельком знаком с этим магом. Он даже не был сволочью, что для этой публикибольшая редкость. Ты в курсе, что у руны есть побочные действия? Она можетстирать сознание, изменять память и вызывать непредсказуемые поступки?

– А… Ну я читала об этом… Только…

– Не слишком в это поверила?

– Да.

– Напрасно. В договорах и магическихкнигах особенно внимательно следует читать именно то, что набрано мелкимибуквами. И уж совсем внимательно то, что вообще не набрано, а спрятано междустрок, – с усмешкой заметил Арей.