– Может, нам пойти на свидание, которое я запланировал для нас в прошлый раз?

– Да, монетку можно не подбрасывать. Пошли.

Люси, Джереми и я запираем магазин и прогуливаемся вдоль освещенной Сены.

Зима

Глава 40

– Люси подходит тебе гораздо больше. Весы и Близнецы – очень хорошая комбинация, – говорит мама, вынимая из упаковки купленный в магазине торт. – Я всегда знала, что Джейд тебе не подходит: ваши звезды не совпадали.

– Жаль, что ты не сказала мне об этом раньше, – говорю я, закатывая глаза. Она не смотрит на меня, а осторожно снимает верхний слой и ложкой накладывает на основу клубничный джем, намеренно добавляя слишком много, чтобы он сочился по бокам.

– Джош, ты можешь положить упаковку от торта в мусорное ведро?

– Да, конечно.

Я беру упаковку с кухонного стола и открываю дверцу, за которой стоит мусорное ведро.

– Нет, не в это. В мусорное ведро, которое на заднем дворе.

Сегодня большой день: нас будут показывать по телевизору. Хлопот было много, и мама не успела испечь торт, поэтому купила его в Теско, но это секрет. Думал, она потребует, чтобы я измельчил магазинную упаковку в шредере, а остатки сжег. Она берет вилку и начинает приминать края торта, пока он не становится похожим на домашний, нарочито криво нарезает его и кладет на большую тарелку.

– У меня есть веганский десерт для Джейка и Джеки. В шкафу, если они захотят. Ты проверил, все ли в порядке с напитками? У нас есть еще в кладовке.

Когда я возвращаюсь на кухню с новой бутылкой вина, мама останавливает меня на полпути.

– Джош, ты же знаешь, мы будем скучать по тебе.

– Ты хочешь сказать, что теперь у тебя не будет никого, кто помог бы избавиться от коробок из-под тортов?

– Нет, я серьезно. Без тебя в доме будет так тихо и пусто.

– Я думал, ты будешь рада, когда я съеду от вас.

– Конечно нет. Я знаю, что ты хочешь уехать отсюда, но этот дом всегда будет твоим, когда ты захочешь вернуться. Твоя спальня всегда будет ждать тебя.

– Если только папа не сдаст ее в аренду…

– Я прослежу, чтобы он этого не сделал, – улыбается она.

– Прости, если бо́льшую часть года я был угрюмым, несчастным и, вероятно, досаждал тебе.

– Не волнуйся, мы с тобой уже все это проходили! Я рада, что теперь ты кажешься счастливым.

– Да, это точно, спасибо… Что ж, пойду проверю, не хочет ли кто-нибудь еще стаканчик.

Прежде чем разговор становится слишком эмоциональным, я ухожу в столовую, чтобы посмотреть, достаточно ли там выпивки. Там вовсю гремит из CD-плеера All I Want for Christmas[66]. Как всегда, мама пригласила к нам половину деревни. Дамы, кажется, все здесь – Карен, Мэдлин, Берил. Даже миссис О’Нион здесь. (К счастью, полностью одетая.) Я быстро направляюсь в гостиную.

Перила украшены рождественскими открытками, в основном от дальних родственников. Я даже получил открытку от Евы, которая была рада услышать, что я нашел Люси. Она тоже нашла свою любовь через соцсети, ее избранник – такой же поклонник Шерлока Холмса, как и сама Ева. Похоже, ее фото в костюме и с лупой произвело впечатление.

Рождество прошло как обычно: чрезмерное возбуждение, подарки, пережаренная индейка, недопеченный пудинг, расстроенные желудки, речь королевы, шутки, которые заходят слишком далеко, споры. Единственная разница с прошлыми праздниками заключалась в том, что вместо дедули за обеденным столом была его фотография в рамке. Кстати, на рождественской службе мы получили наш шоколад – то ли Хесус поговорил с викарием, то ли тому было неловко из-за инцидента с катафалком.

Кроме рождественских открыток, дом украшен изображениями кроликов, что в целом больше похоже на Пасху, чем на Рождество. Мама решила, что, побыв голубем и – недолгое время – фламинго, дедуля теперь кролик. И не вообще кролик, а конкретно Джереми. Я не пытаюсь это понять. Я просто рад, так как она готова подержать его у себя, пока мы с Люси будем в отъезде.

В конце коридора Джефф и Десмонд обсуждают результаты футбольных матчей. В этом году Джефф полностью избегает еды, хотя мама застелила диваны специальной пленкой. Я чуть не натыкаюсь на папу, который ходит кругами, как букмекер в Эйнтри[67], пытаясь состричь хоть шерсти клок, хотя результат викторины всем известен. Он предлагает множество пари: кто наберет больше очков, сколько очков наберет каждая команда, кто победит.

В передней комнате Джейк и Джеки уютно устроились на полу у телевизора, забив себе места в первом ряду. Джесси и Адам обнимаются на диване, и я жду, пока Адам отвернется, прежде чем взять шоколад (а то еще заставит меня отжиматься, чтобы компенсировать съеденные калории).

Я сажусь на диван рядом с Люси и целую ее. Так приятно осознавать, что она здесь и останется со мной на ночь, прежде чем мы отправимся завтра в наше путешествие.

– Разве твой отец не принимает ставки на то, как долго вы продержитесь вместе? – шутит дядя Питер с другого конца комнаты. – Ждать ли нам в ближайшем будущем еще одну вечеринку по случаю помолвки?

Я просто закатываю глаза.

Входит мама со своим фальшивым домашним тортом.

– Извините, я, кажется, перестаралась с вареньем. Выглядит немного неаккуратно, но, надеюсь, на вкус нормально.

Я немного напуган тем, насколько убедительно она играет, и чувствую себя виноватым оттого, что участвую в обмане.

– Нет, выглядит великолепно, – хором говорят все.

– Все, пожалуйста, возьмите себе по кусочку. У всех есть выпивка? Все готовы? – говорит мама немного раздраженным тоном, как будто приготовления ее утомили.

Она ставит торт на кофейный столик рядом с новеньким экземпляром школьного журнала для выпускников, который пришел по почте недели две назад вместе с анонсом нашего теледебюта. Если они хотели, чтобы я пожертвовал им свой выигрыш, то отправили его слишком поздно.

– Джош, ты не хочешь напомнить всем в столовой, что начало через минуту? Пора занять места.

Судя по тому, как все организовано, можно подумать, что нас сейчас покажут в фильме Стивена Спилберга, а не в телевикторине, втиснутой между двумя эпизодами старого телешоу.

Предупредив всех, я иду в спальню за мобильным телефоном. Когда открываю дверь, на долю секунды у меня мелькает безумная надежда увидеть там дедулю, который, как обычно, прячется от шумной толпы. Я смотрю на свою кровать, мысленно прокручивая все, о чем мы с ним говорили, сидя здесь почти год назад. Трудно поверить, что я больше его не увижу. Он бы с удовольствием посмотрел на меня