– Будем надеяться, – бесстрастно отозвалась Тамара Анатольевна.

На губах Драгомыслова я заметил довольную улыбку. Черт, а ведь он этого и добивался. Спровоцировав Темного, тем самым он, конечно, не отвел удар по мне и Гранкину, но как минимум снизил жесткость последующего наказания. И сразу становилось понятно, почему в тот день, когда к нам в офис нагрянула Инквизиция, он так легко и спокойно меня уволил. Он просто заранее просчитал все варианты и старался минимизировать ущерб. Не для себя и не для Дозора, как я тогда решил, а в первую очередь для меня.

– Я могу продолжить? – невозмутимо поинтересовался Евгений Петрович у Инквизиторов и, дождавшись утвердительно кивка, достал из кармана бархатный мешочек. – Вот, кстати, и сама Минойская сфера, в целости и сохранности. Если желаете, то можете проверить, Степан Балабанов пользовался ею всего один раз.

Передав мешочек с укрытой в нем Минойской сферой Инквизитору, Драгомыслов вновь заговорил:

– Что же до текущего месторасположения Сумеречных клыков, об этом уважаемой Инквизиции известно гораздо больше, чем мне.

– Ложь! – на этот раз не выдержала сама Наталья Владимировна. – Драгомыслов, куда ты спрятал клыки? Сознайся!

– Спокойнее, Наталья Владимировна, – окликнула ведьму Инквизиторша. – Иначе мне придется применить к вам то же заклинание, которым вы воздействовали на своего подчиненного. Геннадий Петрович говорит правду, ему действительно неизвестно, где сейчас находится артефакт Сумеречные клыки.

Руководительница Дневного Дозора смерила Тамару Анатольевну уничижительным взглядом, но быстро взяла себя в руки и уже через секунду вновь приветливо заулыбалась.

– К чему это я? – Драгомыслов почесал переносицу. – А, вспомнил. В свете упомянутых фактов или, если угодно, деталей я считаю необоснованным наказывать Светлых Иных Балабанова и Гранкина, так как они действовали в рамках Договора. К тому же они спасли немало жизней – как обычных людских, так и жизней Иных. Такая вот структура момента.

Шагнув с подиума, он повернулся, посмотрел в глаза Храмовой и сказал с улыбкой:

– Я закончил.

Заседание специальной комиссии мы покидали в смешанных чувствах.

С одной стороны, мы добились обвинительных приговоров для шестерых Темных Иных. Этим мы сделали наш мир немножечко чище и лучше. Но именно из таких локальных побед и складывается одна большая глобальная Победа в будущем. У Ночного Дозора появилось право на вмешательство, хоть и индивидуальное, но достаточно высокого уровня. А еще нам с Мишей оставили право на использование магии. Бизон, который за время заседания не проронил ни слова, вновь улыбался.

Но старшие товарищи наш энтузиазм отнюдь не разделяли. В коридор они вышли еще более угрюмыми, чем Темные из Дневного Дозора, которые даже не удосужились с нами попрощаться. Наталья Владимировна, сопровождаемая Земфирой, пулей устремилась на выход, забыв при этом расколдовать Руссова. Так что сейчас смутно знакомый мне Темный маг, отдуваясь и сыпля ругательствами, тащил на себе застывшего неподвижным изваянием Сергея.

– Балабаныч, поможем мужику? – хлопнул меня по плечу Миша.

– Да не, – вяло отмахнулся я от приятеля. – Не дай бог, уроним еще, так нас потом обвинят в нападении на сотрудника Дневного Дозора.

Миша залился веселым смехом, и я вновь вспомнил о наших мрачных товарищах.

– Геннадий Петрович, спасибо вам за то, что спасли наши шкуры, – поблагодарил я от всего сердца. – Только я не могу понять, чего вы такие хмурые.

– Потому что, Степа, Наталья смогла добиться вашего увольнения.

– Плохо, конечно, но не смертельно. К тому же дядя Саша вот говорил, что общий счет в нашу пользу.

– Да не мели ты чепуху, ядрена копоть, – взорвался вдруг упомянутый дядя Саша. – Вы с Мишкой, каждый по отдельности, для нас ценнее сотни Темных. И то, что вас выгнали, огромная потеря для Ночного Дозора. Это ты понимаешь? Нас и так мало, теперь меньше десяти Иных на город с населением в несколько миллионов человек. А что Дневному Дозору от потери нескольких слабых Темных? Да тьфу это для них, ядрена копоть. Это даже не потери для Натальи Владимировны, а так, канцелярские расходы.

После этой тирады от нашей с Мишей радости не осталось и следа.

Какой же я идиот. За всеми этими танцами вокруг дела графа Коробова я своим неопытным взглядом не разглядел главную интригу Дневного Дозора. Им же действительно было плевать на погибших шестерок из числа прислужников Коробова. Да и на самого графа им скорее всего было наплевать, ведь он гастролер, сегодня здесь, завтра там. А вот вывести из игры пару Светлых дозорных, причем чужими руками, это ли не радость для Храмовой?

– Вот я дурак. – Я виновато посмотрел на бывшего начальника. – Геннадий Петрович, простите меня.

– Степан, это не твоя вина, не кори себя. И Михаил тоже ничего не мог с этим сделать. Наоборот, вы молодцы. Ведь это правда, вы спасли много жизней. А насчет работы в Дозоре… что-нибудь придумаем.

Драгомыслов приобнял нас за плечи.

– Поедем в офис. Там ребята заждались уже, намаялись от неизвестности. Да и Кирилл совсем замерз, в «уазике» печка барахлит, а у меня все никак руки не доходят починить…

Так, обмениваясь по дороге пустяковыми на первый взгляд разговорами, мы покинули сумрачные подвалы Инквизиции.

Но уже почти на самом выходе нас остановила Тамара Анатольевна, появившаяся словно из ниоткуда в сопровождении двух фигур в серых балахонах.

– Степан, вы не могли бы уделить мне немного времени?

– Да, конечно.

– Мы ждем тебя у машины! – сказал Миша, и я кивнул в ответ: мол, понял.

– Степан, у нас с вами осталось одно незаконченное дело. – Тамара Анатольевна скинула капюшон с головы одной из сопровождавших ее фигур, и я вздрогнул от неожиданности.

– Дария…

– Тело, принадлежавшее раньше Дарии Элиава, – поправила меня Инквизиторша. – Внутри этого тела нет души. Дело в том, что у нас возникла определенная проблема. Держать ее в наших подвалах нет оснований. Если у нас и были вопросы, то к самой Темной Иной, но ее сознание растворилось в Сумраке.

– И чем я могу помочь?.. – спросил я осипшим голосом.

– Я подумала о том, что, быть может, вы захотите позаботиться о ней? Просто это не очень гуманно – держать ни в чем не повинное создание в хоть и уютных, но все же казенных квартирах.

Я переводил растерянный взгляд то на Дарию, то на Тамару Анатольевну. Чародейка решила подарить мне смысл жизни, заполнить образовавшуюся из-за потери матери и сестры лакуну.

– К тому же Сумеречные клыки не единственный способ вернуть Тень ушедшей Иной обратно в наш мир.

И вновь эта еле заметная улыбка, притаившаяся в самых уголках губ чародейки.